Мария Быстрова - Афера в Темную ночь [litres]

Бланш же, напротив, порхая вокруг, не испачкалась даже, ее аккуратности оставалось только позавидовать. Она легко кружила по кухне, щелкала выключателями на печке, шла от кастрюли к кастрюле, задумчиво пробовала разные кремы, затем достала формочки и с нескрываемым наслаждением залила туда тесто. Дом наполнился карамельно-коричными ароматами. К одиннадцати я умаялась вусмерть, а менталистка продолжала увлеченно рисовать на эклерах и пончиках мордочки с глазами, улыбки из шоколадного сиропа, делать прически из кокосовой стружки, даже посохи соорудила из мятных тросточек. К полудню совместными усилиями мы изготовили сотню эклеров и пончиков, разложили кулинарные шедевры по коробочкам и засобирались на ярмарку.

…Народу на главной площади было немерено, поэтому экипаж высадил нас на соседнем проспекте. Пришлось идти пешком с тяжелыми сумками до оцепления, показывать проверяющим гвардейцам свои кулинарные творения и подтвержденное приглашение. Зато молодой офицер сразу сопроводил нас к свободному развалу в каком-то десятом ряду, около ворот в императорский сад. Эх, припозднились мы! Не самая лучшая торговая позиция. Над дальней частью рынка парили рекламные растяжки, гремел усиленный магией голос, там же устраивали конкурсы для детей, стоял смех и гам – там, а не тут. С нашей стороны находился только каток за забором. Бланш не замечала этого, бурно радовалась осуществлению своей давней мечты. У нее даже пальцы подрагивали, когда она раскладывала на салфетках свои пончики.

Пока она оформляла прилавок, развешивая над ним теплых светляков, я тревожилась все сильнее. Напротив тучная торговка в фартуке неизвестной фирмы шустро распродавала яблочные пироги, леденцы-петушки и сахарную вату на палочках. Ее соседка без остановки наливала чай и кофе. Забавную выпечку Бланш даже не замечали.

Прошло пятнадцать минут, а мы продали только два эклера. Вот проклятье! Менталистка провожала грустным взглядом неостанавливавшихся покупателей.

– Берите эклеры! Пончики! Шоколадные, сливочные! – неуверенно выкрикнула она внезапно писклявым голоском.

Я едва не прикрыла глаза ладошкой. Не надо, дорогая! Пожалуйста!

– С малиной, со сгущенкой! – продолжила она бесполезные попытки, чем веселила теток напротив.

Покраснев от смущения, Бланш посмотрела на меня.

– Наверное, надо было обычные кексы испечь.

Ага, или сочники с капустой. Если честно, я бы сейчас сама не отказалась. Вздохнув, потянулась за ближайшим пончиком, откусила кусочек и… застыла. Изумительно! Мягкая сладость, воздушный крем, тающий на языке, и это при том, что я не люблю всякие пирожные!

Глупые люди! Да тут один пончик надо за шег продавать. И никто не пробует! Бланш уже сникла, села на лавку, а я продолжала наслаждаться вкусом, когда из ворот императорского сада выскочили двое совсем маленьких детей, еще карапузов.

Впереди шустро перебирал ножками мальчик в шубейке и шапке с круглым помпоном. Он не переставая дудел в трубку с раскатывавшимся бумажным языком. Но меня привлекло не это мелкое недоразумение, тут такие недоросли разных возрастов каждую минуту проносились и вкуснятину нашу не покупали. Нет, моим вниманием завладела резво нагонявшая мальчика крохотная малышка в простеньком тулупе и вязаной шапке набекрень. Огромные серые глазищи сверкали, щеки раскраснелись, а на личике застыло выражение крайней степени целеустремленности. В считаные секунды егоза налетела на мохнатого колобка и повалила того в снег, ловко выхватила дуделку и отпрыгнула в сторону.

– Это моя, вообще-то! – с достоинством заявила она, слегка склонила голову набок и посмотрела на обидчика с выразительным укором. – Нельзя брать чужое без спроса! Тебе папа не рассказывал?!

Малыш поленился встать со снега, надул губы и… зарыдал навзрыд.

Не удержавшись, я фыркнула. Эх, ничего не менялось. С самых юных лет девочки преодолевали трудности, а мальчики только и могли, что ныть и сопли вытирать.

Мгновение спустя из-за поворота выскочил огромный взмыленный мужик. По-военному коротко стриженный. Ну и плечи у него! Шкаф!

– Они здесь! – радостно прогремел он.

Та, к кому он обращался, возникла перед нами еще через секунду. Низенькая, хрупкая, похожая на куклу блондинка едва не поскользнулась на гололеде, но кое-как удержала равновесие и ошалело уставилась на детей. Армеец тем временем уже ухватил свое чадо за мех, поднял, словно котенка, и поставил на ноги.

– Слава богам! – воскликнула дамочка. – Мы ведь просили вас далеко не убегать! Рэйна! Если с тобой что-то случится, твои родители лишат нас жизни самым изощренным способом!

– Простите, – спокойно отозвалась крошка. – Я не хотела.

– Не желаете ли самых веселых в столице эклеров? – нерешительно попробовала завладеть их вниманием Бланш.

Гигант добродушно усмехнулся, покосился на куколку-жену.

– Эклеры? Ну наконец-то! Хоть где-то есть эклеры! Желаем, конечно! – И придирчиво уставился на витрину. – Но они у вас на один укус!

Так мы продали разом двадцать штук. Пока дети громко спорили, у кого страшнее рожица, к нам подошли еще заинтересовавшиеся покупатели, затем еще, и… дело пошло! Ура-ура! Подруга взбодрилась, а у меня вскоре пальцы озябли шеги принимать. К трем часам мы распродали всю продукцию. Но это не главное. Главное – одна богатенькая покупательница пригласила Бланш в качестве кондитера на день рождения своего ребенка, и менталистка едва не расплакалась от восторга.

Сложив пустые сумки, мы оставили развал и умученные, замерзшие, но бесконечно довольные побрели вдоль соседних рядов, мимо разложенных горками шоколадок, сухофруктов, цукатов. За ними обнаружились витрины с варежками и шалями, покрытыми обогревающими рисунками-структурами, сейчас бы одну такую. Или горячего чая, а лучше вина! Было бы замечательно. Раньше где-то тут находилось одно недешевое заведение.

О! Вон она! Вывеска! Подхватив под локоть мечтающую Бланш, я направилась туда.

Нас усадили у окна, подали столь желанного вина и чая. Я млела в глубоком кресле, вдыхала ароматы корицы, карамели и кофе. Мы почти не разговаривали, наблюдая за усиливавшейся на улице метелью.

Вскоре мечтательная улыбка подруги сменилась грустной, я проследила за ее взглядом и едва не выругалась.

Уродливое, высокое, серое сооружение располагалось слева в сотне метров.

– Здание Ведомства… – протянула я. Может она не думать об этом Арклине?! – Бланш, выкинь эту блажь из головы!

Смотрите, я тоже умею читать мысли, хоть и не менталистка нисколечко.

– А? – растерянно похлопала она глазами. – Нет… Я не про мистера Арклина, я… про Бегслера.

Опять этот Бегслер… Бланш виновато развела руками.