Анна Соломахина - Замороженный король. Убить или влюбить? [СИ]

Ё-моё! Только к какому-то конструктиву дело пошло, и снова форс-мажор! Так, срочно щупать пульс и узнавать, чем он там нахлебался. И врача кудрявого позвать.

[1] Горячая новинка, буквально пару дней назад мне прислали сей опус. Авторство то же.

— Чёрт, это платье не приспособлено для сердечно-лёгочной реанимации, — пробурчала я, поводя плечами и готовясь к экстриму. — Хорошо, хоть без корсета и лишних украшений. Ладно, соберись, тряпка, ты врач!

Я резко выдохнула, настраиваясь на рабочий режим: чёткий, спокойный, без лишних соплей. Серёжек и колец на мне не имелось, значит, зацепиться будет нечем. А с платьем я как-нибудь справлюсь.

— Вызвать врача или лысого мага, а лучше обоих, — выдала оторопевшим стражникам.

Сама при этом взялась за короля и уложила его ровно, как требуется по инструкции. Принялась работать.

— Вялость, сознание спутано, нарушение координации движений, урежение дыхания, бледность кожных покровов, холодные конечности, холодный липкий пот, — проговаривала по привычке, ибо охранникам эта информация была без надобности.

Убрала шейный платок, расстегнула все пуговицы на камзоле и рубашке, ослабила брючный ремень. Ничего не должно сдавливать его дыхание.

Встряхнула за плечи и громко, чётко спросила:

— Слышите меня? Как вас зовут?

— К-ко-ко, — невнятно пролепетал король, мутный взгляд которого мне совершенно не нравился.

— Что было во флаконе? — спросила я уже у охранников.

Те пожали плечами, мол, не в курсе.

— Это успокоительный эликсир, — подал кто-то голос.

Я мазнула взглядом, улавливая, что к нам присоединился какой-то пожилой мужчина. Не Бернулли. А жаль.

— Как часто он его принимает? — обратилась уже к нему, понимая, что с Коннартом каши не сваришь, как и с охраной.

— Дважды в день, но в последнее время куда чаще, — в голосе мужчины слышалось искреннее беспокойство. — Десять капель на стакан воды.

— Ясно, — кивнула ему, вспоминая, что в этот раз «отморозок» обошёлся без воды. И количество капель не считал. Дебил! — Значит, мы имеем дело как с накопительным эффектом, так и с критической дозой. Налицо явный передоз, отчего угнетение ЦНС. Открыть все окна. Быстро! Нужен свежий воздух.

И так взглянула на охранников, что сразу двое бросились выполнять, третий натужно потел, держа камешек связи около виска. Судя по всему, никто не «брал трубку».

Куда все подевались, когда они так нужны?!

И тут у короля мелко задрожали руки и губы, а потом пошла рвота. Слабая, указывающая на плохую динамику со стороны вегетативных рефлексов.

Повернула его голову набок, чтобы рвотные массы не попали в дыхательные пути, лихорадочно огляделась в поисках хоть чего-нибудь подходящего для промывания желудка. Без этого явно не обойтись.

Учитывая, что вокруг были лишь музыкальные инструменты, о зонде, капельнице, не говоря уже о сорбентах, можно даже не мечтать. Единственное, на что можно рассчитывать – это уголь вон из того камина, который надо растолочь и смешать с водой. Но как вводить, когда он лежит безвольной тряпкой? Сам точно не выпьет.

Засада!

Когда рвота закончилась, прижала пальцы к сонной артерии – оценить пульсовую волну. Точные цифры артериального давления без тонометра я сейчас не узнаю, но это и не нужно, главное – состояние в динамике.

Так, напряжение пульса слабеет, силы, чтобы прекратить пульсацию артерии я приложила совсем немного, хотя с этим телом трудно ориентироваться – оно слишком мощное. Ладно, опыт всё равно не пропьёшь. Ослабила нажим пальцев. Наполнение пульса тоже фиговое, значит объем сердечного выброса резко снижен, частота дыхания падает с каждым вздохом, кожа и вовсе посерела. По шкале ком Глазго сопор.

Так и до остановки кровообращения недолго!

— Поднимите ему ноги! — отдала приказ вернувшимся от окон стражникам. — Быстро!

— Как? – не поняли они.

— Вверх, чтобы столбом стояли! — Сначала займёмся сосудистым тонусом и саботирующим дыхательным центром, а потом уже с желудком будем разбираться.

Если в этом ещё останется необходимость...

— Нашатырь есть? — Видя растерянный взгляд пожилого мужчины, поняла, что термин ему неизвестен. — Что-нибудь с аммиаком. Вонючее!

Дедок принялся судорожно шарить по карманам, но толка было ноль. Помощь пришла, откуда я особо не ждала – один из охранников протянул пузырёк, от которого так разило, что я сразу поняла – сойдёт.

Оторвала от королевской рубашки кусок ткани, смочила его аммиачной смесью и принялась протирать кожу вокруг носовых апертур, верхней губы и височные области. Потом провела жесткий массаж рефлекторных точек головы: ушных мочек, за углами нижней челюсти, заодно прикидывая хват поудобнее для тройного приёма Саффара[1]. Стало лучше, но не намного. Пульс оставался редким, слабого наполнения и напряжения, дыхание поверхностное, редкое.

Да где же эти маги, дери их черти?!

Ни черти, ни маги не отзывались на мой призыв, а передо мной встал непростой выбор: нужно остановить всасывание препарата, удалив из желудка его остатки, но для промывания придётся изменить положение тела на противоположное текущему. То есть поднять торс и голову. Если сейчас опустить ноги, можно просрать положительный эффект от стимуляции гемодинамики ради потенциально бесполезного действа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Состояние до конца не стабилизировано, уверенности в том, что сердце не остановится, никакой нет. Так же есть опасность рефлекторной остановки дыхания при промывании желудка. Да и как промывать, чем? По-хорошему, дексу бы сюда с эпинефрином, ну кофеин на крайняк, а не вот этими вот танцами с бубном заниматься...

Звиздец. Полный!

Адреналиновая буря. Да, только это и сможет его спасти, учитывая, что никто не спешит не помощь своему королю. Будет больно, но не больнее, чем умирать.

— Придётся действовать жёстко, — приняла я волевое решение. — Нужна вилка, на худой конец нож.

Охранники тут же оголили оружие (кроме одного, который продолжал удерживать ноги короля в вертикальном положении), но явно не для того, чтобы мне помочь. Пришлось тратить драгоценные минуты для урезонивания.

— Я не собираюсь его убивать, он сам умрёт, если не вызвать в нём защитный инстинкт, — говорила отрывисто и беспристрастно, как обычно в рабочем режиме «неотложное состояние».

Это когда ты роняешь отрывистые короткие команды, которые ввинчиваются штопором в уши так, что люди сначала вскакивают по стойке смирно, а потом уже пытаются понять, что вообще происходит. И это не преувеличение, это суровый рефлекс, выработанный годами практики. Да, в обычной жизни ты говоришь иначе, но когда на кону жизнь человека…