Анна Соломахина - Замороженный король. Убить или влюбить? [СИ]

Мело, мело по всей земле

Во все пределы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

Как летом роем мошкара

Летит на пламя,

Слетались хлопья со двора

К оконной раме.

Метель лепила на стекле

Кружки и стрелы.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

На озаренный потолок

Ложились тени,

Скрещенья рук, скрещенья ног,

Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка

Со стуком на пол.

И воск слезами с ночника

На платье капал.

От этих тонких и в то же время совершенно понятных образов тело короля словно пронзило ударом молнии. Перед его глазами встала картина, как он обнимает Елену, как скрещивает с ней руки и ноги, как не только башмачки, но и платье с шуршанием оседает на пол, как в неровном свете свечи сияет её кожа, горят глаза, губы-вишни зовут прикоснуться к ним…

И все терялось в снежной мгле

Седой и белой.

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

На свечку дуло из угла,

И жар соблазна

Вздымал, как ангел, два крыла

Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,

И то и дело

Свеча горела на столе,

Свеча горела[1].

Коннарт был готов взорваться. Схватить эту удивительную девушку, поднять на руки и унести в свою спальню. Да, он – король Моривии, славящийся своей выдержкой и требовательностью, да и свечами он пользовался крайне редко, предпочитая магические светильники, но, драх подери, какая разница?

Он резко поднялся, сжал кулаки, пытаясь совладать с собой, вдохнул, шагнул к Елене. Та буквально застыла, не в силах оторваться от его горящих глаз. Понимала, что, кажется, дала маху, всё-таки надо было Пушкина читать про кота и русалок, а не провокационного Пастернака.

Но было поздно.

Вот её уже притягивают за талию к твёрдой, но такой горячей груди, вторая рука Коннарта властно ложится на затылок, а губы… губы накрывают её губки, сминают, обжигают, ставят клеймо «МОЯ».

Мысли Елены в смятении, кровь бурлит, ноги ватные, по позвоночнику бодрым табуном скачут мурашки. Рука сама собой поднимается, чтобы… отвесить звонкую пощёчину.

Нет, ей понравилось, поцелуй был более чем горяч, вот только она не давала на него своего согласия. И вообще, разве так девушку разводят на первый поцелуй? Нет чтобы устроить романтичный ужин при свечах, наедине, комплимент отпустить, розу подарить.

А ещё лучше набор хирургических игл.

Коллективный вздох, кажется, кто-то от ужаса даже в обморок упал. Король в недоумении, Жрец довольно ухмыляется, Паталла забыла, как дышать, а от Раттарда явственно чувствуется поток далеко не дружелюбной магии.

Ничему жизнь лысого не учит!

— Что с ним? — Коннарт глянул на застывшего в неудобной позе мага.

Говорить о поцелуе и последовавшей за ним пощёчине было глупо. Спросить, мол, какого драха? Или мягче – почему? Нет, ему хотелось вовсе не этого. Скорее он был готов объявить ультиматум, что она всё равно будет его, но инстинкт самосохранения пока работал. И он настоятельно рекомендовал не касаться этой темы.

— Понятия не имею, чем он меня в этот раз решил осчастливить, — Елена невозмутимо пожала плечами. — Но судя по кислому лицу, ничем приятным.

Коннарт не выдержал – вновь привлёк её к себе, прогнул в талии и буквально навис над девушкой. Елена не сопротивлялась, напротив, ей понравилась его решительность. Но руку на всякий случай приготовила, ибо Бог любит троицу.

— Ты в курсе, что прилюдное избиение монарха карается смертной казнью? — разумеется, он не собирался её не то что казнить, но даже как-то наказывать, но удержаться и не произнести нахалке прописную истину не смог.

— А не прилюдное? — тут же отреагировала Елена, даже не дрогнув от угрозы, разве что его горящий взгляд будоражил её чувства. — А если монарх сам напросился? А разве пощёчина является избиением? Не знаю, как у вас, а у нас избиением считается акт нанесения телесных повреждений, тут же никаких следов, кроме лёгкого покраснения кожи.

— Ты слишком много болтаешь, — не выдержал Коннарт и снова её поцеловал.

Причём сначала сделал резкое хитроумное движение, зафиксировав её руки за спиной.

Кусать или не кусать – вот в чём вопрос! Это уже будет вполне тянуть на акт нанесения телесных повреждений. Хотя, об уголовной ответственности Елена сейчас думала меньше всего, потому что голова вновь закружилась, в груди стало тепло-тепло, а ноги ослабли, не желая защищать свою хозяйку. А ведь могли бы! Их никто не фиксировал, можно было бы вполне успешно ударить хотя бы по колену.

В крайнем случае, резко наступить на ногу, пусть туфли и не на каблуке.

— Ваше Величество, это значит, что вы уже определились с выбором? — прервал их упоительный поцелуй Жрец.

А ведь она на него ответила! Позжимала зубы ради приличия, но потом не выдержала – раскрыла губы, слегка прикусила его нижнюю губу, а потом и вовсе…

— Этого не может быть! — заверещала одна из претенденток, не дожидаясь королевского ответа.

Та, которая оказалась не настолько чувствительной, чтобы падать в обморок.

— Какой позор, — простонала её соседка. — Меня обставила какая-то страхолюдина!

— Короля околдовали! — подала голос третья. — Не может Его Величество в здравом уме польстится на ЭТО. Её стих – это магическое заклинание, вон, даже главный маг Моривии стал её жертвой. Надо спасать короля!

С этими словами она решительно направилась к Елене, вынув откуда-то кинжал.

Такого поворота не ожидал никто!

Стражники отреагировали одновременно, правда, им немного помешала стоявшая впереди парочка. Коннарт отчётливо видел, что кинжал коснётся тела Елены, точнее Жардетты, раньше, чем те успеют до неё добраться, и тогда он принял единственно верное в такой ситуации решение – резко повернул свою пару, тем самым подставляясь под удар.

Успел!

Кинжал не достиг Елены, зато пронзил бок Коннарта буквально на мгновение раньше, чем стражники оттолкнули девушку от короля. Оружие выпало из её рук, обагряя роскошный мрамор цвета розового шампанского алыми каплями.

— Ёпрст! — воскликнула Елена крайне непечатно. — Раттард, отмирай уже, хватит отлынивать!

Не дожидаясь, когда маг придёт в себя, да и не особо на это рассчитывая, она принялась стаскивать с Коннарта сюртук, а следом и рубашку, обнажая перед всеми его крепкий мускулистый торс. Мелькнула шальная мысль, что она никому его не хочет отдавать, а потом вновь наступил режим «экстренная помощь».

Маг, кстати, отмер сразу, как только она произнесла ключевые слова. Тоже бросился к королю, одновременно формируя телепорт для Бернулли.

В этот раз они всё сделали правильно, даже волынка не понадобилась. Остановили кровь, залечили рану одним из камней, даже шрама не осталось. Правда, пришлось дать антидот, так как лезвие было покрыто ядом. Хорошо, что девица сразу о нём сказала, а ведь могла промолчать…