Любовь Свадьбина - Попаданка в академии драконов 3

— Какие доказательства?

— Пойдём, прогуляемся по Пат Турину.

— А разве мне можно? — Зябко передёргиваю плечами. — Не сочтут мою прогулку выведыванием секретов?

— Идём, — усмехается Видар. — Это надо видеть.

Прежде, чем показать мне город, Видар постукивает по кристаллу в лифте. Из стенки выдвигается механический глаз.

— Изменение типа доступа с гостевого на временное проживание родственника с симбиотом, — Видар мне подмигивает.

А я люто жалею, что пила чай — он же в поездке назад попросится. Остановившаяся снаружи Пушинка скептически смотрит на кресла с ремнями безопасности.

— Смелее, девчонки.

Тут не смелость нужна, а крепкий желудок. Но любопытство — оно такое, даже выпитым чаем рискнёшь. Пушинка с тяжким вздохом забирается в кресло.

Это путешествие длиннее первого и извилистее. Когда лифт останавливается, не сразу это ощущаю — кажется, будто меня по-прежнему переворачивает, крутит, куда-то несёт.

— Когда крылья прорежутся, как летать-то будешь? — сочувственно-укоризненно спрашивает Видар.

Вскидываю руку, умоляя о тишине, покое и возможности не открывать рот. Пока восстанавливаю дыхание и положение внутренних органов, Видар отстёгивает Пушинку. Она вываливается на металлический пол и ползёт к выходу.

— Иверги, иверги…

Мне кажется, или она хотела сказать «изверги»?

Когда лифт более-менее перестаёт вращаться, выползаю из кресла. Видар галантно предлагает руку, но мне, молодой, в расцвете лет, опираться на него как-то стыдно.

— Спасибо, я сама.

— Не так уж я стар, чтобы не поддержать леди, — хмыкает Видар и подставляет мне локоть.

Лифт доставил нас в металлический коридор, освещённый тонкими лампами вдоль стен. Где-то за этими стенами вверху и внизу гудят моторы. Воздух тяжёлый, с запахом машинных масел и раскалённых металлов.

— Это закрытая зона, — поясняет Видар.

Цокот его трости и шелест шагов эхом разбегаются по коридору и его ответвлениям. Пушинка тревожно шевелит ушами. В полу среди плит — узкие, забитые пылью колеи. Внутри всё сжимается не от головокружения, а от дурного предчувствия. Сверху будто что-то давит.

— Магический фон здесь выше, чем в столице империи, — эхо усиливает скрипучий голос Видара. — Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть. Ты здесь ненадолго, так что ничего страшного.

Эхо жутких постукиваний наполняет коридор. Медь заклёпок тускло блестит, кое-где видны непонятные даже с моим переводящим заклинанием символы. Под решётками на полу клубится загадочный полумрак, порой там что-то поблёскивает.

— Может, не надо? — почти жалобно прошу я.

Но мы подходим к массивным дверям с циклопьей маской-черепом над ними. Механический глаз осматривает Видара. С шипением вырывается из скрытых в стене механизмов пар, и створки метровой толщины раздвигаются в стороны, следом раздвигаются горизонтальные стержни, усиливающие их соединение. Видар первым заходит в желтовато-красную дымку, скрывающую пространство за дверями.

— Не бойся, — его морщинистая ладонь с золотыми чешуйками машет мне из клубящейся дымки.

С Пушинкой мы шагаем туда одновременно. Решётки пола подрагивают под ногами, но здесь эха нет.

Зато есть вторая такая же дверь.

И ещё одна.

После открытия которой нас ударяет ветер. Он гудит в перилах опоясывающей здание галереи, но едва дверь закрывается, стихает. В сумраке над нами поблёскивают медные росчерки рёбер жёсткости гигантского купола. Не сразу приходит понимание, что они не просто держат его, они собираются в неизвестный символ.

Галерея, на которую мы вышли, по бокам теряется в желтовато красной дымке, так что оценить размеры пространства под куполом почти невозможно. Посередине котловины туман закручивается, образуя подобие «глаза бури», и там что-то светится. Что-то огромное, стеклянное…

Прищурившись, пытаюсь разглядеть, что же там.

— Мешает дар Видящей? — усмехается Видар. — Расслабься, успокой разум, и увидишь, как это выглядит в обыденной реальности.

Легко сказать: у меня от этого места мурашки по коже и внутренности скручиваются в спираль. Какое тут спокойствие?

Но через несколько минут усердного ровного дыхания и моих самоувещеваний дымка начинает таять, обнажая стены из огромных кристаллов и полос металла. Дымка впитывается в гигантскую магическую печать на вогнутой оплавленной земле. Свет в центре усиливается, озаряет исполинскую медную магическую печать на тёмном куполе. Даже самый огромный стадион Земли меньше этого помещения, в центре которого горит кристалл с вплавленными в него двумя золотыми драконами. Они, будто застыв в полёте, смотрят друг на друга.

Скрипучий голос Видара вплетается в мрачную тишину:

— Дракон и его денея, имени которых не помнит даже стража Пат Турина, отдали свои жизни, чтобы запечатать канал, соединяющий Эёран и Нарак вместе с попавшим в него Безымянным ужасом. Эту-то печать и хотят сковырнуть обитатели Бездны, это — истинная цель Культа, и для её исполнения им нужно много, почти немыслимо много магии.

Красно-жёлтый туман клубится вокруг, касается влажными мягкими пальцами. Подталкивает к свету в центре.

— Нет, не хочу…

— Это твой долг, — шелестит отовсюду. — Одна жизнь за тысячи, сила — значит ответственность. Ты должна быть готова.

— Нет, нет и нет!

Туман толкает. Я упираюсь ногами в выжженную землю, но она приходит в движение. Инкрустированный в неё медный магический символ раскаляется до ослепительно алого и течёт, увлекая меня к свету.

Знаю, что там, и не хочу, не хочу, нет!

Дымка распадается в стороны, обнажая огромный сияющий кристалл и золотых драконов, навеки застывших в нём. Это они светятся, их чешуя, их громадные крылья. Тысячелетия они смотрят только друг на друга.

В неподвижном кристалле глаз денеи вздрагивает, зрачок разворачивается ко мне, и в голове оглушительно гремит:

— Займи моё место, займи моё место, займи моё место!

Что-то меховое, невидимое касается лица.

Вскрикнув, просыпаюсь в спальне убежища Видара. Золотые глаза Пушинки близко-близко. Она, навострив уши, не моргая, смотрит на меня.

Руки дрожат, меня слегка потряхивает. С тех пор, как три дня назад Видар показал печать между мирами, ночами меня мучают кошмары о драконах. Сегодня совсем ужас. Включив свет, обнимаю Пушинку.

— Почему мне не снится Арен?

Кошмары о башне Порядка были в разы приятнее, чем о денее и её драконе.

Поворачиваясь на бок, прижимаю к себе Пушинку, точно плюшевого медвежонка. Она обнимает в ответ и поглаживает лапой. А я рассуждаю дальше:

— Наверное, спать ему сейчас некогда. Или мы спим в разное время. Ведь те сны — мы же реально встречались с ним в них, иначе никак не объяснить, почему я увидела Башню, которую до этого не видела даже на картинках.