Анни Кос - Сотня свадеб и другие (не)приятности [litres]

– Ну, не убил, уже спасибо, – вздохнула я, рассматривая дно бокала.

Амадо дернулся, как будто его ударили.

– Я бы никогда не поднял на тебя руку. – В зеленых глазах промелькнула боль. – Даже окажись ты поглотителем, – добавил он тихо. – Лена, пожалуйста, позволь объяснить.

– Что именно? – Вино у магистра и впрямь было хорошее, я и не заметила, как по телу потекла необъяснимая легкость, а желание высказаться стало поистине непреодолимым. Настолько, что даже наличие свидетелей меня не смутило. – Что посчитал вполне допустимым поиграть в заинтересованность, чтобы проверить мою реакцию? Или ты со всеми подозреваемыми в заговоре, паришь по ночам в звездном небе, я уж про танец молчу. О да, еще очень мило изображал пылкую страсть сегодня утром – ради того, чтобы добраться до моего артефакта.

Губы дракона сжались в тонкую линию.

– А что, если я не притворялся? Что, если сам не планировал ни тот танец, ни все, что было после? И представь, ты вообще единственная, кому я позволил взлететь на себе в небо без острой необходимости. И единственная, с кем мне непреодолимо захотелось разделить радость полета.

Похоже, на дракона напиток подействовал так же, как и на меня. По крайней мере, спокойствие окончательно покинуло Амадо: он вскочил с места, расстегнул мундир, как будто тот мешал дышать и двигаться, и начал мерить кабинет шагами.

– Да расскажи я коллегам, что самым банальным образом увлекся объектом расследования, меня бы на смех подняли. Но, знаешь, сейчас мне совершенно плевать, кто и что скажет. Потому что мне хотелось пригласить тебя на тот танец. Вопреки здравому смыслу и всем правилам, забыв о собственных подозрениях и недоверии.

– Прекрасно. А обо мне ты подумал? О том, что буду чувствовать я, когда все выяснится? Или я должна быть польщена тем фактом, что ты снизошел к моей скромной и, без сомнения, недостойной персоне?

– Я совсем не то хотел сказать, – опешил дракон.

– Но сказал. Мне вот любопытно, окажись я просто объектом расследования, а не тем, кто тебе лично симпатичен, примчался бы ты сегодня вечером спасать меня от Стефа?

Амадо замер на минуту, потом на его лице проступило понимание.

– Да, – твердо ответил он. – Потому что оставлять тебя один на один с нашими законами несправедливо. Ты не знала правил игры, могла пострадать. Если бы так случилось, я бы себя не простил. Веришь ты или нет, но это правда.

В комнате повисло тяжелое молчание. Чертов дракон! Насколько было бы проще, окажись все твои поступки притворством и манипуляциями, а не досадной путаницей и игрой чувств.

– Лена, прости меня, если сможешь. – Амадо, похоже, нашел ту единственную фразу, которая окончательно выбила у меня почву из-под ног.

Стефан почему-то тяжело вздохнул, потянулся к бутылке и допил ее прямо из горлышка. Магистр ободряюще хлопнул его по спине, но вампир только головой качнул и грустно усмехнулся.

Я отставила бокал в сторону и спрятала пылающее лицо в ладони. Ненавидеть всегда проще. Обижаться – еще легче. Отмахнуться от реальности, запретив себе чувствовать то, что не вписывается в привычные рамки, – да не проблема. Этот навык я уже отточила до совершенства.

Если вовремя спрятаться от того, что раздирает тебя на части, то становишься как будто свободным. Еще эффективнее – взвалить на себя вину, поверить, что сам не прав, все закономерно и другого ты не заслуживаешь. Но на этот раз, пройдясь, пусть и не по своей воле, по самой кромке над обрывом, я поняла, что не хочу опять бежать и прятаться. Да, жизнь не идеальна. Да, иногда в ней приходится чувствовать то, чему нет рационального объяснения. А еще – поступать странно и непоследовательно под влиянием эмоций, а не разума.

Я никогда не позволяла себе такого. А возможно, напрасно. Не это ли та часть, которая превращала, образно выражаясь, мою трехмерную жизнь в двухмерное ее подобие?

Артефакт послушно вспыхнул под моими пальцами.

Тесное сплетение нитей – золотых, алых, зеленых, синих, сиреневых, перекрученных между собой, идущих внахлест и параллельно, ровных и волнистых, толстых и с волосинку толщиной – плотным клубком медленно вращалось над моей ладонью.

Губы тронула кривая улыбка. Так вот ты какая, жизнь. Противоречивая, глупая, нелогичная, полная сомнений, страхов, надежд, стремлений. Не то чтобы понятная, и перспективы туманные. Зато настоящая.

Я залпом допила оставшееся вино, погасила картинку, сползла на диван и сгребла в охапку Пауля. Притихший осьминог тут же облапил меня всеми щупальцами.

– Нет, малыш, – вяло отозвалась я на его ментальный вопрос. – Я просто устала, и мне необходимо подумать. Не надо их кусать, они и сами отлично справляются с этой задачей. А у тебя еще потом живот разболится.

Стефан молча откупорил вторую бутылку, добавил вина себе и дракону и прокомментировал:

– Не совсем тот эффект, на который ты рассчитывал? – Амадо задумчиво кивнул, сел обратно, уставился в пол. – Вот и я тоже. Мир?

– Мир.

– Мне оставьте. – Неро, молчавший все это время, пододвинул бокал вампиру. – Насыщенные дни нам выпали. Запоминающиеся. Но если с делами минувшими разобрались, то что планируете дальше?

– Возвращаться надо, – вяло предложила я, хотя никакого энтузиазма от мысли о том, что придется принять вертикальное положение, не испытывала. – И работать. Мне – гостей развлекать, остальным – ловить заговорщиков.

– Ты сейчас серьезно? – уточнил Стефан. – Уже час ночи.

– Вполне. У меня контракт. И вообще, «уйти в туман» в разгар такого праздника – это подставить весь коллектив. Магистр, откроете портал?

– Зачем магию расходовать? Я так донесу, – качнулся, вставая, Амадо.

– О нет! Летать на драконах после такой встряски – дурная идея. А на пьяных драконах – дважды дурная.

– Глас разума! – Стеф поднял палец вверх. – Тут куча гостевых комнат, места всем хватит. Все равно бал уже пустили псу под хвост, утром вернемся.

– Ты-то куда собрался? – поинтересовался Неро.

– За компанию. Хочу будущее поле боя осмотреть повнимательнее. Может, пару сигнальных заклинаний оставлю. На всякий случай. По согласованию со службой безопасности, конечно.

– Принимается, – не стала выделываться служба безопасности.

– Кстати, Неро. – Я внезапно вспомнила о своем списке вопросов. – А можете провести краткий языковой курс? Как вообще местные наречия могут наложиться на мои знания из прошлой жизни?

– Могу, – слегка удивился демон. – Все очень просто. Нантанийский наложился в твоем сознании на родной язык, поскольку он стал первым, который ты услышала. Остальные, сколько бы их ни было, превращаются в местные наречия по тому же принципу, то есть в порядке знакомства. А что?