Альма Либрем - Суженый для горной ведьмы

Пришлось тряхнуть головой, отгоняя прочь магический дурман. Заколдовывает! Причем, кажется, против собственной воли, его магия живет как будто сама по себе, отзываясь периодически на тихий, подсознательный зов.

— Прекрати, — строго произнесла она. — У тебя ничего не получится. У меня, Каннингем, все в порядке с самообладанием, и я умею посылать мужчин, когда мне это надо. А сейчас оно мне на…

Геор опять не дал ей договорить. Он дернул девушку, буквально силой усаживая на колени, и, дразня, убрал одну руку, второй держа так крепко, что у Дары не было никаких шансов вырваться на свободу. Адмирал издевательски улыбнулся, свободной рукой потянул Дару за локон и накрутил черную, как смоль, прядь на палец.

— Прекрати, — повторила Дараэлла, но уже совершенно не так уверенно. И ладно бы просто приставал, всегда можно ударить или хотя бы оттолкнуть!

Но у нее ведь не возникало никакого желания сопротивляться.

Каниннгем если и слышал ее, то точно интерпретировал слова неправильно. Иначе как он мог истолковать короткое "прекрати", что потянулся к Даре и, явно с трудом пряча победную улыбку, оставил на ее шее дорожку осторожных, вкрадчивых поцелуев.

По правде, сейчас надо бы пнуть его локтем под дых и высвободиться, но Дара, отчасти поддаваясь своему телу, только прильнула к мужчине и, прекратив попытки сопротивления, скользнула ладонями по его плечам. Геор, судя по звукам, глухо рассмеялся и взялся за пуговицы ее рубашки. Дараэлла не отталкивала, и сама пробежалась пальцами по сильным, мускулистым рукам супруга, добралась до пояса…

И, выдернув кинжал из ножен, стремительно прислонила его к горлу Геора.

— Нравится? — изогнув брови, поинтересовалась она, наблюдая за тем, как Геор медленно отодвигается от нее. — Вот и я в восторге. Ты знаешь, горные ведьмы предпочитают быть сверху и использовать оружие.

— Занимаясь любовью?

— И это тоже, но в первую очередь, когда убивают жертву. Но если тебе так невмоготу потерпеть до берега, то мы можем совместить. Хочешь?

— Как-нибудь подожду до берега, — согласился Геор. — Разумное предложение. И кровать там будет помягче. И места побольше.

— О да. Закажи себе двухметровое ложе, чтобы мог устроиться в нем и вдоль, и поперек. Надо ж как-то будет развлекаться, я-то тебя сопровождать не планирую,

Судя по всему, адмирала это извещение не порадовало. В синих глазах вспыхнуло что-то вроде раздражения вперемешку со страстью, и Даре пришлось чуть сильнее надавить на кинжал, напоминая ему о том, что она все еще вооружена.

— Боюсь, тебе не понравится то, что случится, если убьют адмирала. Даже если это сделает его супруга.

— Поступим проще, — ухмыльнулась Дара, — я привяжу тебя к стулу, убью твою мать, а потом мы будем жить долго и счастливо, и ты даже можешь рассчитывать на меня в своей постели.

— Ты уверена, что оно того стоит?

— Горные ведьмы — отличные любовницы.

— Исходя из этой логики, не понимаю, почему ты сопротивляешься.

— Ты — не горная ведьма.

— А ты выступаешь по девочкам?

— Дурак, — искренне отозвалась Дараэлла. — Лучше бы ты подумал, что делать с твоим братом, который томится в трюме и ждет, пока его повесят.

Геор, кажется, мигом растерял весь интерес к Даре, помрачнел и покосился на шторку с таким видом, что мог бы — поджег бы!

Впрочем, почему "бы"? Горные ведьмы не управляли огнем, но определенный перечень заклинаний использовать могли, и штора моментально задымилась, спеша выполнять приказ. Дара хотела было остановить пламя, но потом решила этого не делать — нелепое заграждение, все равно ни от чего не прятавшее, ее раздражало.

— Он едва не убил тебя, и ты его жалеешь? — серьезно произнес Геор. — Это притом, что моя мать всего лишь тебе нахамила, и ты в который раз желаешь ей смерти.

— Вот честное слово, будь ты дураком, я бы поняла, к чему такие речи, — покачала головой Дара. — Но разумный же мужчина! Вроде как все понимаешь, даже колдовать вот учишься не по дням, а по часам. Ну откуда такая наивность? Твоя мать — прожженная стерва, это и ежу понятно. И ты отлично знаешь, что она просто пыталась убить меня чужими руками. Если б ты чувствовал от Тиама реальную опасность, то не раздумывал бы, что с ним сделать.

Она наконец-то воспользовалась возможностью и, спрыгнув с коленей Геора, на всякий случай отошла на метр в сторону, а то мало ли, что адмиралу сгоряча вздумается делать. Но Каннингем был столь мрачен, что у Дары не осталось сомнений — она попала в точку.

— Эсмонд был верным другом много лет подряд, — Дараэлла даже не сразу поняла, что Эсмонд — это имя Тиама. — Я так ему и не сказал, что мне известно о нашем родстве, мне кажется, его это всегда смущало. Я не верю, что настоящий он посмел бы поднять руку на женщину, какой бы она ни была. Даже на такую, как моя мать. Тебя же он совсем не знал.

— Ну так в чем проблема? — поразилась Дара. — Ведь ты всегда можешь с ним поговорить.

Геор молчал. Должно быть, боялся выразить то, что творилось у него на душе, никак не мог решиться и во всеуслышание заявить, что верит в колдовство своей матери. Даре показалось, собственная магия выбила адмиралу почву из-под ног, и он теперь отказывался говорить о том, что именно Лисандра была автором множества злодейств. Может быть, понимал, что теперь она вряд ли способна на что-нибудь в этом роде, и считал, что стоит защитить мать от правосудия?

— Ты думаешь, как будешь объяснять своим людям, что отпустил его после всего? — тихо спросила она. — Если поймешь, что Тиам все-таки невиновен? Очень просто. Ты скажешь, что его заколдовала Урсула. Либо огласишь правду.

Каннингем сжал зубы и бросил на Дару такой взгляд, словно собирался испепелить ее сию же секунду. Она только пожала плечами и отвернулась.

Теперь надо было сосчитать хотя бы до десяти, не поворачиваясь. Дать Геору понять, что это все равно будет его решение. И Дара не прогадала: не прошло и нескольких секунд, как Каннингем вскочил на ноги и рванулся к выходу из каюты. Уже у самой тлеющей шторки, раздраженно погасив ее неосознанным взмахом руки и магическим всплеском, он оглянулся и предложил:

— Пойдешь со мной?

Не то чтобы Дара очень хотела, но она не видела иного выхода. Мало ли, на что способен будет Геор, если вдруг столкнется с остатками колдовства собственной матери. Он слишком пылок, чтобы оставлять его наедине с собственными переживаниями, и за короткое время их знакомства Дара уяснила, что надо постоянно наблюдать за адмиралом и следить за каждым его движением.

Чтобы Каннингем самому себе не сделал хуже.

— Пойдем, — поторопил он, когда Дара замешкалась на секунду, и первым двинулся по коридору, не желая больше медлить. Геор ухватился за предложенное ею решение, как за спасительную нить, но явно боялся отступить, поддавшись на уговоры собственного рассудка.