Тереза Тур - Империя Тигвердов

Я задумалась. Средства от похмелья я могла наварить много — были бы травы. Но вот разлить его требовалось именно в глиняные емкости — в других оно быстро портилось.

Вообще вопрос с глиняными кувшинчиками для зелий, деревянными бочонками для меда, красивенькими пузатенькими баночками для варенья, бутылками для самогона — решили сделать их прямоугольными, запоминающимися — был решаемый. Но… очень тяжело решаемый. Если бы я сразу поехала на мануфактуру, которая все это производила — то все было бы иначе. Но… Продавцы ездили ко мне. И как им не пытались объяснить, что это связано с вопросами моей безопасности, но вывод они сделали конкретный. Дела не будет, баловство одно потому что. Поэтому мануфактура упорно не делала то, что им заказали. В конечном итоге, я промаялась так неделю — и взбунтовалась.

— Я немедленно отбываю по делам, — заявила я барону Гилмору. — Терпеть все это безобразие просто невозможно!

— Может, вы и правы… — задумчиво ответил мне военный.

Я уже достаточно хорошо его изучила, чтобы понять — кому-то не поздоровится.

В результате, на мануфактуру был совершен практически налет. Барон объявил учения по освобождению здания, захваченного врагами, на примере одной мануфактуры с непонятливыми хозяевами.

И не так много хрупкой тары перебили военные в сравнении с тем, как стенал хозяин. А то, что им рабочий день сорвали — так они все равно не очень старательно трудились — сужу по себе.

После этого случая у нас с поставщиками был мир и полное взаимопонимание. Банки, бутылки и прочие красоты были нам, наконец, поставлены.

Еще один раз меня выпустили из университета в Южную провинцию. На закупку сахара. Наши задумки требовали его в огромном количестве. До хозяина завода долго не могло дойти, зачем явно знатной даме в сопровождении двух десятков армейских розыскников — несколько тонн сахарного песка.

— Надо, — меланхолично ответил Гилмор.

И больше вопросов не последовало…

Между тем, по Северной провинции, как маленькое торнадо, носилась Мелани. Торгуясь, скупая, договариваясь, забивая наш склад товаром. Ей помогала ее названая сестра, с огромным удовольствием принимающая во всем этом активное участие.

Организовали небольшое производство. Умопомрачительно пахло ягодами — словно и не осень вовсе! Мы варили варенье, Чуфи носилась между выставленными остывать тазами. Разливали варенье по банкам. Мыли Чуфи хвост.

Банки. Варенье. Хвост. Хвост. Банки варенье…

Зелья я варила в своей лаборатории. От похмелья и головной боли. Успокаивающее и укрепляющее. На счет последнего, правда, я сомневалась. И не потому, что оно не действовало. Нет, оно было на редкость эффективным. Например, когда нужно было прийти в себя после тяжелой болезни. Просто это зелье — и рецепт, и ингредиенты — все было южным. Лимоны, особый сорт южного горного меда, ядра грецких орехов. Сок гранатов. А мы собирались открывать магазин с северным уклоном. В результате я посоветовалась с Мелани — она только посмеялась над моими сомнениями. Мед — которым торгует ее приемная семья — тоже по всей империи добывают. Что ж теперь — не торговать им? И я успокоилась.

Еще были вопросы с этикетками. Миледи Вероника обещала помочь с художником, а также сообщила, что к открытию магазина поставит в журнал статью о Северной провинции, людях, которые там живут. И о магазинчике, который вскоре откроется в столице.

Однажды дождливым осенним вечером она пришла ко мне в гости. Да не одна — а с миледи Джулианой Блер — той самой, что всегда была рядом с наследником. И — как я уже знала — даже после разрешения императора Фредерика — отказывалась выходить за него замуж.

— Добрый вечер! — улыбнулась мне принцесса Тигверд. И я в очередной раз поразилась удивительному дару этой женщины — возле нее было светло. И уютно.

— Добрый! — улыбнулась я ей в ответ.

— Миледи Джулианну вы знаете?

— Мы виделись, но представлены не были, — улыбнулась и вторая гостья.

— Да, — согласилась я. — Несколько раз.

— В том числе и на вашей свадьбе, — кивнула она мне.

— Да, — смутилась я. — Подняли всех еще ночью…

— Получилось красиво, — улыбнулась девушка. — Рене…у меня для вас подарок.

Я развернула большой плоский сверток — и ахнула.

На картине были мы с Раймоном — выходящие их храма. Я — смущенная и ошарашенная. Мой муж — с ликующей улыбкой победителя. Чуфи с венком из цветочков на шее…

За нами — мрачный как ночь зев храма Стихий, а на ступени уже падают первые солнечные лучи. Один взгляд на картину — и сразу вспоминаешь, что вопреки всем правилам, наша с Раймоном свадьба была на рассвете…

— Спасибо… — прошептала я. — Это просто… чудо какое-то!

Это была правда. Блики на золотистых жемчужинах, которыми было расшито платье, огнем горящая в рассветных лучах шерстка Чуфи…

— Мне приятно, что вам понравилось, — кивнула художница.

— Понравилось? Это…это не то слово. Вы…Вы так…талантливы!

— Я тоже так считаю. Вы тут такая красивая, — тихонько говорит принцесса Тигверд. — Джулианна, ты не находишь, свадебный наряд преображает любую женщину?

— Если это призыв согласиться с требованием Брэндона выйти за него замуж — то мой ответ не изменится, — хладнокровно ответила художница.

Принцесса Тигверд насупилась, а я — рассмеялась.

Я вытерла слезы. Сделала над собой усилие — отложила картину — будет еще время насмотреться. Поблагодарила женщин. И мы принялись обсуждать вопрос с этикетками.

С самого утра шел мелкий дождик. Ничего удивительного — середина октября.

До открытия магазина оставались считанные дни. Мелани собиралась переезжать в столицу — комнаты наверху были готовы принять и ее, и девочек.

Вроде бы все, как всегда… День как день… Я остановилась, посмотрела в серое небо. Оттерла капли дождя с лица.

Соленые…?

Так! Срочно себя занять! Грустные мысли — от безделья! В госпиталь меня не пустят, но лабораторию разблокировали. Пойду туда — хоть зелий от похмелья наварю.

Скрученные, коричневые от сырости лепестки гарбовых деревьев кружатся в лужах. Краем глаза ищу — не мелькнет ли ярко-рыжий хвост, хотя прекрасно знаю, что Чуф спит дома, у камина. Я специально попросила Жанин поддерживать огонь. Пусть рыжему чуду будет тепло и уютно. Вспомнила, как лисица сладко зевнула, провожая хозяйку сонным взглядом. В голове зашелестело:

— И куда ты в такую погоду-то? Что сказал мастер Ирвин? Отдыхать! Останься, а?

Вспомнила — и улыбнулась. Ничего. Все будет хорошо. Наварю зелья, поработаю со змеями, а там… Он вернется.

— Герцогиня Моран! Герцогиня Мо-ран!

Поняла, что кто-то настойчиво зовет, стараясь перекричать ветер.