Ева Никольская - Домохозяйка для дракона [litres]

Адский токсикоз в первом триместре меня, к счастью, миновал, зато в последние месяцы беременности появилась сильная отечность и сонливость. Целительские снадобья, как и прописанные доктором лекарства, помогали лишь отчасти. Я стала медленная и неповоротливая, что для домохозяйки позор. Но никто в нашей большой и дружной семье мне в укор это не ставил. Даже Ги от замечаний воздерживалась, пусть и отпускала в мой адрес разные шуточки, посмеиваясь над моими охами-вздохами. Говорила, что бабушка тут она, а «старческое» кряхтение исходит от меня.

Я не обижалась – за семь месяцев, прошедших после нашей с Арсением свадьбы, успела привыкнуть к чувству юмора его мамы, как и увериться в том, что Регина Юрьевна на самом деле обо мне заботится, а не желает под благовидным предлогом сжить меня со свету. После истории с Алексом мы с ней стали если не подругами, то хорошими приятельницами уж точно.

Тему Эвелины Ги в моем присутствии больше не поднимала, хотя рыжая стервочка по-прежнему была ее ученицей. Зато о моих безымянных предках ведьма готова была трындеть часами. Более того, она поставила себе целью всех их идентифицировать и найти мою родню среди ныне живущих иных, чтобы окончательно доказать всем, что я не человек. То есть не совсем человек, потому что в отличие от загадочных родственников колене эдак в пятнадцатом, в роду моем, похоже, были сплошные люди.

Но разве ж ведьма может ошибаться? Исключено! А потому поиск русалок, далекий предок которых был у нас общим, стало идеей фикс для неугомонной бабули. Будто ей других дел мало! Впрочем, чем бы дитя… то есть свекровь ни тешилась, лишь бы на мозги не капала.

Достав из духовки большой румяный пирог, я отнесла его на стол, накрывать который к семейному чаепитию мне помогала Златушка. Странное дело, но ребенок, изначально воспринявший меня в штыки, в скором времени привязался ко мне так сильно, что я в шутку начала называть ее своей тенью. Дракайна как-то заявила, что тоже хочет быть хорошей домохозяйкой, и попросила меня научить ее всему, что умею сама. Прежде всего, девочку интересовала готовка. Мы вместе часами торчали на кухне, выискивая в Сети новые рецепты или придумывая свои. Болтали обо всем на свете и наслаждались процессом. Именно наслаждались, потому что и мне, и Злате приготовление разных вкусняшек доставляло огромное удовольствие.

Ярослав же кулинарных талантов не проявлял, зато гурманом был еще тем! Мы с дракайной каждый раз звали его снимать пробу, отвлекая от игр, кота и рисования. Да-да, именно мой пасынок, которого я с его согласия называла сыном, увлекся живописью. Я даже уговаривала мужа отдать ребенка в хорошую художественную школу, чтобы там его подготовили к поступлению в Репинку, точнее, в институт имени И. Е. Репина, но Ярик уперся рогом, заявив, что лучшего учителя, чем я, все равно не найти.

Года не прошло, а Ярослав уже так разительно изменился. Он больше не бегал хвостиком за сестрой, послушно выполняя ее поручения, хотя по-прежнему много времени проводил со Златой, но теперь как равноправный участник их детских игр. Мальчик научился говорить нет, если его не устраивала очередная идея сестры или кто-то пытался навязать ему свою волю. Он начал отстаивать собственное мнение и делал это на редкость хорошо. Не агрессивно и нахраписто, как юная и порывистая дракайна, а спокойно и аргументированно. Иногда и вовсе прибегал к хитрости, ненавязчиво заставляя окружающих действовать так, как выгодно ему, и при этом искренне думать, что они сами до этого дошли. В такие моменты Ярослав сильно напоминал своего родного отца. И внешне он тоже на него походил с каждым днем все больше.

С мальчиком у нас сложились теплые, доверительные отношения почти с самого начала, поэтому я сильно озадачилась, когда он вдруг начал меня избегать два месяца назад. Даже на уроках рисования был рассеянным и немногословным. От попыток погладить его по волосам отстранялся, от вопросов увиливал, еще и взгляд отводил, не желая смотреть мне в лицо. Длилось это все около недели, прежде чем мои нервы не выдержали, и, отловив ребенка на крыльце, я заявила, что беременных расстраивать нельзя, а потому ему все-таки придется сесть и поговорить со мной начистоту.

Слава всевышнему, довод сработал! Проблема оказалась в малыше, которого я носила под сердцем. Перед началом странного поведения Ярослава мы с Арсом сообщили детям радостную новость. Не то, что я беременна, – это все знали с самого начала (спасибо длинному языку Ги). А вот пол ребенка получилось выяснить лишь недавно – малыш упорно прятался, не позволяя обнаружить это на УЗИ. А получить ответ с помощью гадания на моей крови, которое пыталась навязать мне свекровь, отказывалась уже я.

Узнав, что у нас с Арсением будет сын, Ярослав, как выяснилось, накрутил лишнего. Мы сидели с ним на ступенях широкого крыльца, разговаривали и любовались теплым осенним деньком. Лем знал, что ранняя осень – мое любимое время года, и потому даже зимой в нашем райском уголке был сентябрь. Поначалу приходилось тянуть признание «клещами», но постепенно сын разговорился и вывалил на меня все свои детские страхи. Мой уверенный в себе мальчик, отрастивший настоящую драконью броню, ловко прятал за ней свои сомнения. Глупые, нелепые и совершенно пустые, что я и попыталась донести до молодого дракона.

Ярик боялся, что папа, когда у нас родится сын, перестанет любить его, потому что я – единственная Арсения, которую он обожает, а значит, и наш совместный малыш будет самым любимым ребенком в семье. Мальчиком! Зачем отцу старший сын, когда на свет скоро появится младший? Не знаю, кто вбил в голову Ярослава весь этот бред, но мне пришлось сильно постараться, чтобы его разубедить. Причем действовала по его же схеме, подбирая достойные аргументы, которые ребенок обдумывал, взвешивал и наконец принимал.

Я говорила ему, что родители любят всех своих детей, пусть младшим зачастую и уделяется внимания больше, потому что они маленькие и беспомощные. Но это вовсе не означает, что старших сыновей и дочерей родители ценят меньше. Я рассказывала Ярику о своих чувствах к нему и к Злате, о том, как гордится ими обоими отец, как скучает по ним отчим и как души в них не чают дедушка с бабушкой.

А еще я попыталась убедить его, что он скоро станет не только старшим братом для малыша, но и примером для подражания. Защитником, наставником, опекуном и лучшим другом! Мальчики тянутся к мальчикам – боюсь, не пройдет и пары-тройки лет, как у Ярослава появится «хвостик». Конечно, была вероятность, что малыш больше привяжется к Злате, но материнская интуиция подсказывала – Яруше не отвертеться. Хотя… он и не станет. Не в его характере.