Надежда Соколова - Кафе на Мировом дереве

Инкуб, сначала остолбенев от первой стадии, быстро пришел в себя и решил не дожидаться второй. Он решительно повернул меня к себе, положил руки на плечи и поцеловал. Мягкие теплые губы скользнули по моим губам, язык проник внутрь и начал играть с моим языком. Я застыла статуей самой себе. По телу пробежали многочисленные мурашки, внизу живота разлилось приятное тепло. Я исступленно целовалась, с трудом понимая происходившее. Никогда раньше я не ощущала ничего подобного, даже с Андреем было не то.

Мысль о бывшем обожгла не хуже ледяной воды. Я вырвалась из рук инкуба, судорожно глотнула воздух и влепила моему спутнику звонкую пощечину.

— За что? — изумился он и обиженно уточнил. — Тебе не понравилось?

— Я — не продажная девка, чтобы зажимать меня по углам, — выдала я первое, что пришло в голову.

Боги, что я несу…

В темно-вишневых глазах появилось удивление.

— Я никогда так не думал.

Ответить мне помешал тычок в спину. Не пропахала я носом траву только из-за инкуба, успевшего поймать меня.

— Пегас. Ему не нравится, что на него не обращают внимания, — пояснил мой спутник.

А, так эта живность еще и ревнива. Прекрасно. Просто превосходно. Нахальный инкуб и ревнивый пегас. Боги, заберите меня отсюда!

— Мы долго пробудем здесь? — уточнила я, сбрасывая с себя мужские руки.

— У нас свидание, Лика.

— И обязательно проводить его не понять где?

— Почему же не понять где. Это Еласов луг, пространственный карман, место, где живут пегасы.

— Неважно, — я раздраженно дернулась от очередного тычка, не желая поворачиваться к животному лицом, — где бы мы ни были, отсюда можно уйти. Раз уж ты все равно не отпустишь меня в кафе, давай направимся куда-нибудь в другое место. Здесь мне не нравится.

Чай можно заваривать семь раз. На восьмой чаинки всплывают, чтобы посмотреть на этого жлоба.

Из Интернета

На меня посмотрели, как на палача, наслаждающегося агонией умирающего.

— Хорошо, пусть будет другое место, — согласился, наконец, инкуб.

Как ни странно, пегас нашему уходу препятствовать не стал, словно и не заметил его. Знакомая арка, и мы снова идем по городу, все больше удаляясь от кафе.

— Цветы или животные? — уточнил инкуб, останавливаясь рядом с одним из домов, выделявшихся среди своих собратьев ярко-красной черепичной крышей и флюгером в виде дракона.

Я представила себе хищные цветы и мутантов зверей, совместно загонявших меня в угол, тяжело вздохнула и сделала выбор:

— Животные.

Инкуб неопределенно хмыкнул и потянул за кольцо в двери.

Едва переступив порог, мы оказались не в зоопарке, как я боялась, а в просторном выставочном зале с уймой котят, щенков и прочей милой живностью в корзинках и клетках. Я почувствовала, как меня с головой захватывает восторг: в детстве я всегда хотела завести животное, свое, собственное, преданное только мне, но о чем бы я ни просила, у Ларисы каждый раз обнаруживалась аллергия то на шерсть, то на пух, то на чешую. В общем, мама каждый раз искусно находила новые отговорки, и вскоре у меня появилась еще одна причина не терпеть рядом назойливую младшую сестру.

Сейчас же я попала в рай. Животные сидели тихо, не шумели, я могла рассматривать их часами, гладить, правда, опасалась, боясь, что просто задушу в объятиях очередную меховушку.

— Тебе нравится? — спросил следовавший за мной инкуб.

— Конечно, — пребывая в восторге, откликнулась я. — Как такие красавцы могут не понравиться?!

— Выбирай, — последовало предложение.

— И меня выставит из кафе Ронтар, — вздохнула я.

— Не выставит, — уверил меня инкуб. — Я поговорю с ним. Он обязательно согласится.

«Таким, как он, не отказывают, Лика», — вспомнила я и коварно улыбнулась. Почему, собственно, нет? Сам отправил меня на ненужное свидание, так что пусть теперь терпит моего питомца.

— Выбирай, — повторил инкуб, и я повернулась к животным. Глаза разбегались от разнообразия. Меховые комочки, пушистые, мягкие, ласковые… Так, похоже, кое-кто в детстве не наигрался с мягкими игрушками. Оно и понятно: Лариса всегда отнимала у меня каждую игрушку, которая была мне дорога.

Заставив себя забыть о прошлом, я еще раз внимательно осмотрела комнату: от обилия меховушек рябило в глазах. Внезапно взгляд зацепился за маленькую фигурку в одной из клеток. Живность выглядела брошенной, одинокой, несчастной. Прям как я.

— Его, — я сделала шаг по направлению к клетке.

— Ты уверена? — уточнил инкуб.

— Да.

— Хорошо. Иди забирай.

— А он пойдет? — с сомнением спросила я.

— Конечно, иначе ты не почувствовала бы притяжения к нему.

Мало что понимая в происходившем, я направилась к клетке, чуть ли не потирая руки в предвкушении.

Миленькая мордашка, похожая на кошачью, только с черными полосами от ушей до усов, вытянутыми ушками, украшенными кисточками, кошачье тельце, бивший в нетерпении хвост с такой же кисточкой. Я несмело протянула ладонь к прутьям клетки. Живность обнюхала мою руку и лизнула в знак одобрения. Прутья исчезли, как будто их и не было. Я протянула вторую ладонь и через пару секунд уже обнимала милое мягкое создание, довольно урчавшее у меня на руках.

— Спасибо большое, — повернулась я к инкубу, — но когда ты мне все объяснишь?

— Прямо сейчас, — пакостливо, едва не потирая руки, заявил он, — поздравляю с приобретением фамилиара.

О фамилиарах я знала мало: этакие магические сущности, которые то ли помогают ведьмам, то ли защищают их. В общем, являются их спутниками. Одно «но»: я магией не владела, о чем и заявила своему спутнику.

— Это ты так думаешь, — последовал ответ, — после встречи с пегасом в тебе появились магические силы.

Не знаю, что именно во мне появилось, но стукнуть нахала захотелось прямо сейчас, причем стукнуть больно, так, чтобы навсегда запомнил, каково это — издеваться над тихими скромными девушками, да еще и попаданками! Мелкий пушистый комок на моих руках, видно, почувствовав мой боевой настрой, вытянул шею и недовольно зашипел.

— Хороший вырастет защитник, — хмыкнул довольно инкуб, — впрочем, мантикоры всегда славились верностью своим хозяевам.

— Манти… кто? — уточнила я, обдумывая, как и где безопасней всего намылить шею этому нахалу.

— Магические животные с повадками кошки, — снисходительно глядя на меня, пояснил инкуб. И я прямо физически почувствовала, как на моих ушах появляется пара килограммов лапши.

— Хорошо, я ведьма, это — мантикора, мой фамилиар, — согласилась я, — ты, великий и мудрый инкуб, расскажешь наконец-то, что случилось ночью?

Мой спутник поморщился:

— Дитор. Меня зовут Дитор. Не так уж и трудно запомнить. Тебе вчера кто-то от души пожелал смерти. Если бы не я, ты давно беседовала бы с богами.