Кристина Юраш - Искушение из правил

Джек склонился над новой тыквой, а я еще немного двинула рукой в сторону пригласительного. Осторожней! Пока он не видит! До пригласительного оставалось еще расстояние в ладонь. Мне пришлось придвинуться к столу до такой степени, что я дышать не могла. Может, повезет? И он отойдет куда-нибудь?

- Ой, чувствую, отольется нам каждый Хэллоуин! – заметил Джек, поднимая тыквенную голову, когда я почти подцепила пригласительный латной перчаткой.

- Что? Уже уходишь? – спросил Джек, беря меня за руку. – Рад был тебя видеть! И запрись дома! Никого не пускай! А то мало ли?

Я пожимала руку Джеку, боясь потерять в щелку из виду пригласительный. Доска на голове ходила ходуном.

- До встречи на балу! – заметил Джек, глядя на свой пригласительный. Так! Нужно будет выйти и попробовать похитить его! Добровольно никто с ним расставаться не хочет, я так понимаю.

Внезапно в окно ударилась летучая мышь и распахнула его. Я украдкой схватила пригласительный, задыхаясь от волнения. Наконец-то! Он – мой! Я попаду в замок!

- Срочные новости! Нападение на всадника без головы! – пропищала мышь. – Он найден обезглавленный в своем доме!

Рука, которая держала меня, разжалась. Я поняла, что маскарад больше не нужен, а пригласительный у меня, поэтому бросилась бежать. Бежать с доской на голове было неудобно. Поэтому я содрала ее и скинула.

- Ах ты! Ты закошмарила моего лучшего друга! – слышалось вслед, когда я мчалась, перепрыгивая тыквы. На одну я наступила, сломав ее. За мной несся фонарщик, пока я искала место, где можно перевести дух. Я так устала, что бегун из меня был никакой!

Я спряталась за огромной тыквой, сжимая в руке пригласительный. Оно того стоило! Нюшенька, милая, я иду к тебе! Я поцеловала черную бумажку, прижав к груди. По огромному огороду из тыкв слышались шаги и голос: «Зовите всех на помощь! Она здесь! Кошмар здесь!».

Я отдышалась и поползла между рядами.

«Здесь она!», – заорали тыквы, выдавая меня с потрохами. Я дернулась, не ожидая такой подлости, и стала активней работать локтями.

Нужно уползти отсюда как можно быстрее.

«Она тут!», – басила тыква рядом.

Чтобы было удобней, я взяла пригласительный в зубы, пробираясь и стараясь не высовываться. Тыквы орали, выдавая мое место положение ежесекундно!

- Вот ты где! – послышался голос Джека. Я высунулась, видя, как несется за мной на всех парах тыквоголовый, воинственно размахивая фонарем. Пришлось вскочить на ноги. Фонарь отлетел в меня вместе со свечкой. И мой плащ загорелся.

Пока я пыталась потушить его, пригласительный упал в тыкву.

А! Котец какой-то!

Я забыла про плащ, засовывая руку к свечке. Пламя уже пожирало пригласительный, и мне удалось его вытащить, обдувая пальцы. Плащ был сброшен на землю.

Дернув через ограду, я бежала, пока не выдохлась. Дрожащей рукой я достала заветную бумажку и увидела, что она слегка обгорела. Не страшно! Главное, что я ее раздобыла!

- Ну, – напряглась я, видя, как сверкает круг. – Хоть бы получилось!

Пытаясь в потемках разобрать слова заклинания, я пробовала их на язык. И что-то мне подсказывало, что я смело могу заменять ими любого «котенка»!

Внезапно пронеслась черная маленькая тень, выхватывая у меня приглашение из рук.

- Стоять! – рявкнула я, бросаясь за черной тенью.

- Каф-ф-ф! – послышалось злорадное с ветки. На ней сидела знакомая ворона. В ее клюве было сжат … мой пригласительный!

- Верни! – потребовала я, прикидывая, как достать эту пернатую сволочь! Как назло даже камня под рукой не было!

- И снова вфтлетелись! – злорадным голосом произнесла ворона. Она выплюнула приглашение и прижала его к ветке лапой. – Что? Хотела на бал? Спасти доченьку? Я не спасла! И тебе не дам! Так будет справедливо!

- Мне жаль, что так получилось, – ответила я, видя перед собой чью-то мать. Которая, верно, так же рыскала по миру в поисках своего ребенка. – Я понимаю, что значит потерять ребенка!

- Нет! – гаркнула ворона. – Тебе не понять горя! Никому не понять! Моего горя никому не понять! Я потеряла, потеряешь и ты! Я не нашла – не найдешь и ты! Чтоб справедливо было! Почему мой ребенок стал нечистью, а твой еще нет? Пусть тоже станет! Где справедливость? Нет справедливости! И не было никогда!

Ненависть смешивалась с жалостью. Что-то дрогнуло внутри. Если у меня не выйдет, и пробьет последний срок, то я тоже буду вороной или летучей мышью. Или тыквой. Или деревом. На усмотрение этого ужасного мира.

- Вот скажи мне, – произнесла обезумевшая ворона. – Когда ты станешь такой же вор-р-роной, как и я, ты будешь помогать др-р-ругим?

Я не задавала себе этого вопроса. Стану ли я, потерявшая надежду навсегда, помогать тем, у кого она еще есть? Стану ли я доброй тыквой, которая рассказывает главное правило мира? Другой вороной, которая вовремя предупредила? Или летучей мышкой, которая объяснила многие вещи и даже указала дорогу?

Буду ли я радоваться, узнав, что у кого-то получилось то, что не получилось у меня? Стану ли я помогать, как в добрых сказках? Или буду ненавидеть того у кого есть шанс спасти? Вечно помня, что потеряла свой шанс?

- Расскажи мне, что случилось, – спросила я, не зная ответа на свой вопрос. – Как пропал твой ребенок?

- Я в сер-р-рдцах сказала р-р-ребенку, чтоб его нечисть унесла! Не слушался! Все делал напер-р-рекор! Мама говор-р-рит одно, а он все по-своему! Ну маме–то виднее! Это он виноват! Сам! Обер-р-рнулась, а сына нет! А я нашла сюда путь! Ведьма показала мне его! – начала ворона. – Блуждала, как и ты! Звала его! Звала! Искала-искала! Но опоздала! Так бы и всыпала ему! Нечего мать доводить!

Я смотрела на ворону. Рядом скрипели деревья, которые так же ненавидели меня за то, что сами потеряли свой шанс. Лес несчастных родителей.

- Но ты не ответила на мой вопр-р-рос! Когда ты станешь такой же вор-р-роной, как и я, р-р-разве ты будешь помогать др-р-ругим?

Больше всего на свете я боялась того, что ничего не получится. И вот я смотрю на свое будущее. Я даже представила себя этой вороной.

Я представила, как сижу на ветке и вижу, что мать обнимает ребенка. «Спасибо тебе, ворона! Если бы не ты, я бы не нашла!», – рыдает мать. А малыш машет мне рукой. «Пойдем, я поняла свою ошибку! Ну, выбирай сам, куда пойдем? Да, я не позволяла тебе делать это раньше, но все будет по-другому. Я хочу стать твоим другом!», – слышались в голове придуманный голос. А придуманная семья уходит. И я чувствую себя счастливой. Действительно счастливой. Я помогла, предупредила и привела. И так тысячи раз.

Это – самое страшное, что может случиться. Но разве это так страшно?

- Да, я была стр-р-рогой матер-р-рью! Тр-р-ребовальной! – причитала ворона.

- Я бы помогала, – ответила я, глядя на ворону с жалостью. – Но не всем! Я бы давала шанс тем, кто хочет понять своего ребенка. А чтобы понять своего ребенка нужно осознать, что он – личность. Человек, который имеет право на свое мнение, на свои ошибки, на свою свободу. И цель родителей не ограничивать. Нет! Цель родителей подстраховать, если выбор был неверным!