Анна Платунова - Один поцелуй до другого мира [litres]

Иве показалось, что стены навалились на нее и давят, душат. Цепляясь за плечи сестер, она с трудом встала на ноги: цепи мешали. Подняла лицо. В широко раскрытых глазах стояли слезы, но сестры не должны их увидеть.

– Нет! – сказала она. – Все будет хорошо! Ксандор придет и спасет нас!

– Ксандор! – воскликнула Азалия. – Этот убийца? Этот мерзавец? Да ты сошла с ума, если доверяешь ему! Если он и вернется, так только для того, чтобы собственными руками задушить тебя за то, что ты сделала! Почему ты его не убила, Ива? Почему ты так нас подвела?

Азалия никак не могла успокоиться. Ива не винила ее: Азалия боялась. Это страх говорил, а не она.

– Тихо! – прикрикнула на Азалию Роза. – Сейчас это не имеет значения! Тихо… – повторила она, увидев, что Азалия плачет.

Ива обняла ее, а потом Роза обняла их обеих.

Сейчас, в этой угнетающей промозглой темноте, Ива и сама с трудом верила, что признание Ксандора не привиделось ей. Точно ли произошли с ними все эти приключения? Может быть, все увиденное – лишь бред воспаленного сознания?

Нет-нет! Ива тряхнула головой, прогоняя холодные, склизкие мысли, которые проникли в душу, словно черви, и копошились в ней.

– У меня больше нет магии… – призналась она.

– Что?! – черные глаза Розы сверкнули, но она не столько разозлилась, сколько опешила. – Это то, о чем я думаю? О… Ива… Конечно, он придет за тобой! Он обязательно придет!

Роза была старше Ивы всего на два года, но сейчас положила голову Ивы себе на плечо и погладила по волосам, утешая, как когда-то давным-давно в детстве мама.

Но Иву было не провести. Она, различающая малейшие оттенки чувств и настроений, догадалась: Роза не верит, что Ксандор вернется.

Тяжелая дверь, просевшая от постоянной подвальной сырости, натужно заскрипела, открываясь. Стражник втолкнул в комнату Ирис. Да так сильно, что она упала на колени, каштановые волосы закрыли лицо.

– Ирис!

Ива бросилась к сестре, сама едва не упала, забыв про кандалы. Ирис сидела безучастно, глядя в пол.

– Ирис! Это я, Ива! Посмотри на меня!

Ива затормошила ее и только теперь заметила, что платье сестры порвано на груди: Ирис придерживала его руками, чтобы оно не упало. Ива осторожно отвела волосы и увидела, что губы Ирис разбиты, а на щеке наливается краснотой свежий синяк.

Ирис смотрела на Иву, но будто не узнавала. Шевельнула губами: «Пить…»

Ей отдали последние капли воды, еще оставшиеся на дне кружки.

Ива, Роза и Азалия переглядывались, но ни одна не решалась спросить. Но даже если спросят – разве сможет Ирис сейчас ответить?

Роза отважилась и взяла Ирис за запястье, прикрыла глаза, прислушиваясь.

– Нет, ее не лишили магии, – выдохнула она с облегчением, а Ива и Азалия следом за ней.

– Она просто испугалась, просто испугалась, просто испугалась…

Казалось, что Азалия собирается твердить это нескончаемое «просто испугалась» до тех пор, пока у Ивы не лопнет голова. Она хотела оттолкнуть сестру, надавать ей пощечин, чтобы привести в чувство, но одернула себя. Азалия никогда не была смелой, для нее это тяжелое испытание.

Дверь, едва закрывшись, снова отворилась. Воин в кожаном нагруднике шагнул через порог, брезгливо осмотрел пленниц.

«Должно быть, мы выглядим сейчас очень жалко, – с тоской подумала Ива. – Униженные пленницы… Они не станут с нами церемониться».

Она мельком осмотрела себя – на ней по-прежнему было надето то самое алое платье, теперь порядком измятое и испачканное. Трудно сохранять достоинство, когда тебя пытаются втоптать в грязь.

– Кто из вас Азалия? – лениво спросил он. – Твоя очередь, крошка.

– Нет! – вскрикнула Азалия тоненько, словно зверек, загнанный в ловушку. – Я не пойду.

Воин неторопливо приблизился к пленницам, а они, беззащитные перед грубой силой, могли лишь сцепиться руками и держаться.

– Я пойду! – вдруг услышала Ива свой срывающийся голос. – Веди меня к своему командиру! Мне есть что ему сказать.

– Смелая птичка! – усмехнулся стражник, и вдруг лицо стало жестким, улыбка стерлась. – Это ты! Очнулась!

Он одним рывком поднял Иву на ноги, вырывая ее из кольца рук любящих сестер.

– Идем!

Подтолкнул в спину, направил к выходу, сжимая одной рукой шею, но Ива и не думала сопротивляться.

– Как зовут нового префекта? – сдавленно спросила она.

– Не твоего ума дела, ведьма. Шагай.

Он повел ее вверх по лестнице. Каменные ступени холодили ноги, мелкие камешки впивались в босые ступни, но Ива ничего не чувствовала.

Ива и прежде бывала в Доме Совета Пяти. Один раз по приглашению выступала на празднике, еще три раза вела прием в «Комнате страждущих» – беременные посетительницы не могли прийти в Алый дом, но жрицы никогда не отказывались помочь советом или делом, именно для этого они с сестрами по очереди приходили в Дом Совета. На первом этаже располагались присутственные места, на втором – комнаты отдыха старейшин города – иногда они оставались ночевать.

Ива догадалась, что ее ведут в одну из этих комнат. Полузадушенная, она с трудом ориентировалась в пространстве. Услышала стук в дверь, поворот ключа, неразборчивые голоса, один из которых был злым, нервным. Хватка ослабла, а в следующее мгновение Иву толкнули вперед, надавили на спину, поставив на колени.

Ива вдохнула-выдохнула несколько раз и заставила себя поднять глаза.

Напротив нее стоял, сложив руки на груди, незнакомый мужчина. Рассматривал с гадливостью, но и с интересом. Светлые волосы подстрижены ежиком. Длинный нос с перебитой переносицей. Тонкие бескровные губы.

Он ухмыльнулся, заметив ее прямой взгляд, и, размахнувшись, ударил Иву по лицу.

Ива не вскрикнула и не опустила голову. В ней вдруг всколыхнулось непривычное для нее упрямство, она продолжила сверлить своего мучителя взглядом.

– Мне знакомы такие взгляды, девка. Поначалу все так смотрят. А заканчивается все скучно – скулят у моих ног, – ядовито усмехнулся мужчина. – Рано или поздно.

– Я не стану скулить, – сказала Ива.

Она медленно поднялась на ноги и выпрямилась, отбросила назад спутанные волосы.

– Скажи мне свое имя, – потребовала она.

Новый префект разглядывал ее как диковинную зверушку и потому лишь не ударил снова, что «зверушка» пока его забавляла. А Ива сама не ожидала от себя такой смелости. Впрочем, загнанная в угол, она предпочитала дерзить, а не рыдать. К тому же надежда придавала ей сил.

«Осталось продержаться несколько часов! – говорила она себе. – Вот теперь уже одной минутой меньше! Ничего, прорвемся!»

А внутри будто тикали невидимые часики, отсчитывая время назад.

– Зачем тебе мое имя, ведьма? – в голосе мужчины угадывался сарказм. – Проклятие наложишь? Я не верю и никогда не верил в эти бредни. В отличие от моего предшественника, которого ты либо опоила, либо оцарапала отравленной иглой. Так что ты сделала с ним, девка?