Анна Платунова - Один поцелуй до другого мира [litres]

Ива взяла служанку за руку.

– Ничего. Вы не виноваты. Делайте то, что должно.

«И будь что будет…» – мысленно закончила она любимую поговорку Ксандора.

Ей нужно тянуть время. Продержаться несколько часов!

«Ксан, пожалуйста, поторопись!»

Ива подставляла ладони под струю воды и умывалась медленно-медленно. Служанка, каким-то образом догадавшись, что время сейчас играет на стороне алой жрицы, не торопилась с исполнением приказа.

Помогла Иве привести себя в порядок, расчесала спутанные пряди, принесла раздобытую где-то льняную рубашку. Одетая, Ива чувствовала себя не такой беззащитной.

Прощаясь, служанка на секунду обняла Иву, прижала к груди, как дочь, которой у нее никогда не было, но о которой она всегда мечтала.

– За что столько испытаний на такую юную девочку? – прошептала она, вытирая слезы.

Иве даже от этих недолгих объятий сделалось легче. Дрожь улеглась, а голова немного прояснилась. Она кивнула доброй женщине, давая понять, что готова.

Дверь за служанкой закрылась, а Ива расправила плечи, ожидая возвращения Силвана. И он не заставил себя долго ждать.

– Это что еще за воплощение невинности? – Префект с пренебрежением разглядывал белую льняную рубашку, укрывшую плечи Ивы. – Впрочем, тем соблазнительнее то, что спрятано под этой хламидой. Хочешь поиграть в невинность, жрица?

Ива ничего не ответила: любое ее слово могло подтолкнуть нового префекта к действиям. Нет, она будет молчать и ждать развития событий.

Силван приблизился и, взяв Иву за плечи, повертел туда-сюда, разглядывая. Рассмеялся. Провел ладонями по изгибам тела поверх ткани.

– В этом что-то есть! Пожалуй, не будем торопиться. Вдруг ты уговоришь меня тебя не убивать? Ведь этого болвана ты как-то обвела вокруг пальца… Хотя это лишь твои слова. Ксандор никогда не был дураком и, если жизнь ему дорога, вряд ли вернется.

Иве показалось, будто ее сердце сжали ледяные пальцы. «Нет, – отогнала она морок. – Он вернется за мной!»

Обещанию Силвана о том, что он может отпустить ее, Ива, конечно, не поверила: алых жриц убивали, как убивали и тех, кто вздумает вступиться за них. Слишком глубоко укоренилась в головах воинов ненависть к «ведьмам». Легко ненавидеть того, чью силу ты не можешь понять. Посеянное императором Аланка семя ярости упало на благодатную почву.

Но благодаря насмешливым словам Силвана Ива вспомнила, кто она. Она – алая жрица. Воплощение женственности и грации. Пусть магии у нее больше нет, но все умения, которые она оттачивала год за годом, доводя до совершенства, остались при ней. Если она не заставит этого мерзавца смотреть на нее, позабыв на время обо всем на свете, грош цена Иве как алой жрице.

Ива плавно скользнула в сторону, избегая его рук.

– Тебе некуда бежать, девка.

– Я не бегу, – ответила она спокойно. – Я хочу станцевать для тебя.

– Станцевать? – Силван осклабился в брезгливой усмешке. – Может, еще и спеть?

Ива уже привыкла к тому, что новый командир когорты бесконечно скалит зубы. Наверное, среди своих воинов он заслужил репутацию веселого рубахи-парня. Но улыбки Силвана больше напоминали оскал хищного зверя, Ива не обманывалась на его счет.

– И спеть, – согласилась она, сдерживая отвращение.

В прозрачных, ледяных глазах мелькнуло знакомое любопытство. Поразмыслив, он вынул из кармана ключи и разомкнул цепи на ее ногах.

– Что ж, приступай. Если танец мне понравится, я, возможно, буду нежен.

Он рассмеялся своим словам, как отличной шутке.

Ива закрыла глаза, сосредоточиваясь: ей предстояло самое сложное выступление в ее жизни. Она должна танцевать перед тем, кто презирает ее, кто только и ждет, чтобы сорвать с нее рубашку и лишить остатков достоинства, растоптать, а потом убить. Но, чтобы танец удался, она должна танцевать с искренним чувством. Как это возможно?

Ива неторопливо дышала, успокаивая колотящееся сердце.

«Я не стану смотреть на него, – решила она. – Так проще».

Ива стояла на ковре с длинным ворсом. Сейчас он превратится в площадку для выступления. Главное, не заступать за его границы, и тогда все получится.

Ива обнимала себя за плечи, но вот она медленно опустила руки, провела ладонями по предплечьям, качнулась, как деревце под порывом ветра.

«Где же ты? – спрашивала она в танце у ветра. – Где же ты, мой любимый?»

И она тянулась навстречу к тому, до кого не могла сейчас дотронуться, не могла обнять. Торопится ли он к ней на помощь? Или, очнувшись, отряхнул с себя любовь вместе с остатками сна?

Ива словно наяву видела, как Ксандор стоит на развилке дороги. Одно ее ответвление ведет в ставку императора – к его отцу, который с личной гвардией продвигается по завоеванным территориям в сторону столицы. Император, каким бы скверным отцом он ни был, обрадуется вернувшемуся сыну, ведь ему наверняка доложили, что и младший отпрыск пал жертвой того самого проклятия, которое прежде наложили на старшего сына. Ксандор вернется в прежнюю жизнь, забыв об алой жрице, из-за которой ему пришлось пережить столько неприятностей.

Другой путь ведет его обратно в Курж, где Силван, занявший место командира, вовсе не будет рад возвращению конкурента. А приказ дает ему право убить каждого, кто попал под влияние чар алой жрицы. Что может сделать Ксандор с маленьким отрядом верных ему людей? Не проще ли отступить? Ведь, возвращаясь в Курж, он практически идет на верную смерть…

Ива сама не замечала, как постепенно ее плавный танец превращается в пламя, бьющееся в центре урагана. Сердце разрывали сомнения и боль, а танец передавал все ее чувства.

«Вернись за мной!» – умоляло сердце.

«Не возвращайся! Беги!» – кричал разум.

«Он и не думал возвращаться, глупая. Он свободен. Он уже забыл тебя», – плакала душа.

Ива танцевала, пока позволяли силы. Она ждала, что вот-вот жестокая сильная рука сожмет горло, а равнодушный голос скажет: «Хватит!» Однако Силван молчал.

Но вот ноги Ивы подломились. Она не ела уже несколько дней, удивительно, что вообще смогла столько продержаться. Все. Настало время посмотреть в глаза своему страху.

Ива подняла голову. Силван стоял, скрестив руки на груди, и смотрел так, будто только сейчас впервые разглядел Иву. На миг в ее душе шевельнулась безумная надежда, что все не напрасно.

Но тут лицо мужчины исказила знакомая кривая ухмылка.

– Свои деньги вы зарабатываете не зря, – признал он. – И прежде чем ты получишь наказание за свою дерзость, я разрешу тебе раздеться самой.

Ива до боли закусила губу. Больше рассчитывать было не на что.

Она взялась руками за подол рубашки и заторможенно, как во сне, потянула его вверх, обнажая тонкое белое тело. Теперь она осталась полностью во власти своего мучителя.