Александр Верт - Пекло 2

– Ночью произошел инцидент, – начал говорить он.

– Я не спрашивала, что произошло ночью, я спрашиваю, кто дежурил, – перебила его Зена, ненавидевшая какие-то бессмысленные разговоры и пояснения, в которые люди постоянно пытались уходить.

– Простите, но они сбежали, – ответил мужчина, опуская голову и тут же падая у ее ног, словно так его шансы на прощение могли вырасти.

– Значит мы еще и ночь без дежурных провели? – спросила Зена.

– Нет, что вы? Мы слышали, как они завели нашу машину и уехали, поэтому я тут же выставил новый патруль.

Зену это устроило. Она немного помолчала, подняла руку и быстро опустила ее на мужскую голову. Разряд тока был виден, несмотря на яркий дневной свет и палящий жар. Запахло гарью. У мужчины лопнули глаза, изо рта полилась кровь, но Зена еще долго держала руку на обугленной макушке с дымящимися редкими волосами, пока глаза ее не посинели.

Она знала, что осталось от последнего транспорта, уже выяснила, что в лагере больше нет ни одного бластера, но обсуждать это со скотом – а ведь именно так она обещала себе смотреть на людей – она не собиралась.

– Ты, – ткнула она в грудь другого мужчину, быстро пролистав данные о живых Черепахах.

Тот тут же упал на колени.

– Госпожа, я ни в чем не виноват, прошу вас…

Зена тут же передумала и вычеркнула его из списка командиров в собственной базе, ткнув в другого мужчину.

– Ты!

Тот только глаза на нее поднял перепуганные.

– Будешь новым командиром базы, – сказала она. – Этого разжаловать, – приказывала она, указав на стоявшего на коленях его напарника, – бойцов подготовить, на три группы разделить, командиров им назначить. Завтра к обеду они должны быть готовы сражаться. Совершишь ошибку − и будешь умирать медленно.

Реакции она не ждала, просто разворачивалась и шла к сухому дереву. Дождь его полил куда лучше, чем это обычно делали Камни, но жизнь к нему все равно не возвращалась, разве что на сухом склоне откуда-то появился муравей – черный, размером с Зенину ладонь. Он медленно полз по стволу наверх, а Зена вспоминала отца.

– Некоторые люди разводят муравьев, – говорил он.

– Зачем, – спрашивала она, пытаясь понять. Не голосом спрашивала, а как-то иначе. Говорить она тогда совсем не умела и голос отца распознавала с трудом, но о мире знала очень много, кто такие муравьи тоже, а вот повадки людей оставались ей не ясными.

– Разводить муравьев интересно, – отвечал отец и плечами пожимал. – Люди много кого разводят. Что-то из этого полезно, что-то просто для души, а когда-нибудь кто-то будет разводить людей.

Он смеялся, а Зена запоминала, не понимая, что такое шутка и почему слова, сказанные со смехом, не стоит воспринимать всерьез и уж тем более к ним не стоит относиться, как к пожеланию или даже мечте.

– Кажется, я развожу людей. Жаль только, они не размножаются, – сказала она вслух, ловя муравья и раздавливая его брюшко между пальцами.

Зена почти коснулась горизонта, когда дежурящий Кирк услышал шум машины. В пещере было уже тихо. Кастер уснул или потерял сознание – сложно было понять, что вернее, а остальные смогли уснуть. Кирка тоже клонило в сон, но из-за шума он тут же схватился за автомат и стал осматриваться.

Машина ехала вдоль скал, явно избегая мин, а за рулем был Виту, чуть хмурый, но вполне спокойный. Он взглянул на Кирка и, опережая все вопросы, приложил палец к губам.

Кирк кивнул. Ему хотелось бы что-то сказать, да слов не было, даже дурацкой ободрительной шутки в голову не приходило, а Виту и не ждал никаких слов, просто остановил машину и пошел в пещеру.

Кастера не уносили вглубь. Он лежал в самом центре в тени, все на том же вырванном заднем сидении автомобиля. Сломанная левая нога в подобии шины лежала на подставленном ящике, рядом висела в пустоте перевязанная чистыми бинтами часть бедра, что осталась от правой ноги.

Прямо на полу у таза с тряпками спал Берг. Он так устал, что уже просто не мог продолжать наблюдать, да и ему казалось, что лучше уж сейчас немного поспать, чем потом ночью не заметить посылку. Виту же замечал только таз и воду в нем. У него была лишь одна небольшая фляга на все время его отсутствия и вина за побег, от которой безумно хотелось хлебнуть именно этой воды. Он опускался на колени рядом с тазом и только проводил мокрой кровавой тряпкой по губам, а потом касался руки Кастера.

– Эй, малыш, ты меня слышишь? – говорил он очень тихо.

Голос у него осип, осел от долгого крика в пустыне – бессмысленного злого крика на небо, на этот мир, на все на свете, на самого себя, придумавшего делать мины. Больше всего ему хотелось разогнать машину и разбиться на ней, ударившись о скалы, но это было слишком нерационально. Разум быстро понимал, что правильным будет совсем другое.

Он соглашался и потому целовал Кастера в щеку.

Тот не был уже горячим, наоборот, пальцы и даже лицо казались холодными, да и губы посинели, но веки он тут же приподнял и попытался улыбнуться, криво, болезненно, но попытался.

– Где ты был? – едва слышно спрашивал Кастер.

Виту ему не отвечал, только сжимал сильнее руку и спрашивал сам:

– Очень больно?

– Очень, – без лишней храбрости отвечал Кастер. – Все больно.

– Сейчас станет легче, – обещал Виту и быстро доставал из кармана небольшую коробочку. Раньше он складывал туда все мелкие болтики и гаечки, что находил, работая тут, а сегодня днем высыпал их в карман, наплевав на то, что половина из них может потеряться. Коробку он заполнил треугольными, совсем зелеными кактусовыми колючками, чтобы привезти их сюда и хоть немного помочь.

– Держи, – шептал он, выбирая самую сочную колючку, – сможешь сам раскусить?

Он подносил одну ее к пересохшим губам Кастера, а тот вместо ответа ловил ее губами и раскусывал, брызгая густым белесоватым соком.

– Ты только не уходи, – просил он, принимая следующую колючку.

– Я больше не уйду, – обещал Виту. – Прости, что вообще так долго.

– Ничего…

Кастер улыбался, принимая еще одну колючку, а потом еще, а вот от пятой отказывался.

– Не хочу совсем ничего не понимать, – говорил он, качая головой.

Виту не спорил, он откладывал коробочку, скидывал кривой тюк, что был у Кастера вместо подушки, и сам садился на самый край сидения, чтобы положить его голову себе на колени.

– Ты отдашь мне свой жетон? – спрашивал он тихо.

– Конечно. Я бы не додумался, – оживился Кастер.

На его белых щеках появился румянец, и он даже приподнимал голову и сам снимал жетон, чтобы положить его в подставленную ладонь.

– Пистолет или нож? – спрашивал он.

– Нож, – очень тихо отвечал Виту, поражаясь, что голос у него не дрожит.

– Спасибо, – отвечал Кастер. – Давай еще немного колючек и я посплю.