Наталья Бульба - Целительница

Я уже хотела сказать, что могла бы начать лечение, но не успела.

— Ну что ж, с магемой вы справились на «отлично», — многозначительно улыбнулся мне заведующий. — Теперь выясним, как у вас получится провести предоперационную подготовку. Клизма, бритье и далее по списку. Роман Сергеевич, кто у вас сегодня первым?

Если я правильно запомнила план операций на сегодня, то первым у Романа Сергеевича был тот самый тучный мужчина, лет сорока пяти и весом не меньше ста двадцати килограммов.

Что ж, как говорил отец, ни одно доброе дело безнаказанным не останется.

А раз так, то… клизма, бритье и далее по списку.

Как раз то, что должна сделать медицинская сестра, готовя пациента к операции.

Трубецкой поднялся. Прихватив газету — желтая пресса, но не из самых худших, дошел до терминала дежурных, которых сегодня было трое. Постоял немного, рассматривая то, что происходило на мониторах.

Когда вернулся к его столу, взгляд князя был уже спокоен.

— Не рано? — бросил он газету.

Особой нужды не было — уже видел, но Андрей газету взял, развернул.

Заметка была небольшой, да и не на первой странице. Но устраивать сразу серьезный кипиш они не собирались. Пусть разносится потихоньку. Кто надо — прочтет, кому надо — передаст. Ну а дальше…

— Князь Воронцов запрос в полицейское управление уже сделал, — отбросил он газету. — Завтра этот же репортер раскопает свидетельства его сговора с Бабичевым.

Трубецкой, прежде чем что-то сказать, пошевелил губами, словно пробуя услышанное на вкус. По глазам было видно, что вкус ему понравился. Осталось дождаться реакции на послевкусие.

— Добавить бы про амулет подчинения, но… — Князь качнул головой. — Сашу нужно держать от этой истории подальше.

— Но предупредить стоит, — согласился Андрей. — А то испугается…

— Она испугается, а нам расхлебывать последствия, — не без удовольствия ухмыльнулся Трубецкой. Передвинув стул, чтобы видеть экран монитора на столе, сел. — А детки наши спелись. А какие умненькие…

На этот раз усмехнулся Андрей. Когда передал группе, что вела дело по маньячкам, записанные разговоры, те чуть не пустились в пляс.

Сначала им серьезно сузили круг подозреваемых, потом вывели на Светлану Воробьеву и Антонину Ушакову… И хотя до результатов было еще далеко, версия с их участием выглядела весьма перспективной.

Да и факты…

Через сутки должны получить результаты сравнительной ДНК-экспертизы. И если она подтвердит, что той самой блондинкой, чей волос остался на одной из жертв, была Антонина Ушакова…

Внучка князя Ушакова. Доказательства в таком варианте должны были быть железобетонными. Улика же тянула только на косвенные. Мало ли где и при каких обстоятельствах попал этот волос на одежду жертвы.

— Я от этих умненьких деток уже спать не могу, — пожаловался Трубецкому Андрей. — От каждого шороха вздрагиваю.

Князь засмеялся, но как-то грустно. Две дочери… А вот сын у него был единственным. Вроде и сообразительный, но в таком возрасте на здравость рассудка полагаться не стоило.

— Ничего… Еще несколько дней, — вроде как невпопад ответил на его откровения князь.

Но Андрей понял, о чем тот хотел сказать. Долго маньячки не продержатся — гореть у них должно. А вот когда выйдут на охоту…

— Первый, я четвертый. Контрольное время — три минуты, — заставил их свернуть тему вышедший на связь командир группы.

— Принято, три минуты. — Чуть довернув монитор, на котором было здание полицейского управления, Андрей нажал на клавишу передатчика. — Я — первый. Операцию продолжаем.

— Принято, операцию продолжаем. Я — четвертый.

— Терпеть не могу ждать. — Отключив рацию, Андрей посмотрел на Трубецкого. — Особенно когда не сам в деле.

— Все не остепенишься? — поддел его Трубецкой. Но когда Андрей попытался оправдаться, махнул рукой. — Сам такой же. Вроде уже дед, а все тянет влезть в какую-нибудь авантюру.

Говорить, что самой большой авантюрой князя было решение принять предложение императора и возглавить один из самых серьезных отделов Тайной коллегии, связанный с внутренней безопасностью империи, Андрей не стал. С этой точки зрения и сам далеко от князя не ушел.

Формулировка «внутренняя безопасность» звучала расплывчато. Да и задачи, поставленные перед отделом, подразумевали широкое толкование. И только с ресурсами все было более-менее понятно. Армия — в исключительных случаях. Остальное — по мере необходимости.

— Стрелок на точке. Периметр — чисто, — выплюнула рация голосом Стаса.

Трубецкой медленно выдохнул.

А вот Андрея словно переключило, отрубив волнение. Операцию разрабатывал Стрельников. Он же был на месте, контролируя ситуацию, как говорил, на ближних подходах.

Предложенный изначально план довольно быстро претерпел изменения.

Варланов, который следователь, у главы рода все-таки побывал. И, следуя инструкции, довел того до белого каления.

Реакция ждать себя не заставила. Чтобы обеспечить внуку соответствующую охрану, старший Варланов посчитал необходимым забрать семью младшего сына в поместье.

Сам Варланов-дипломат если и был против, то сказать ничего не мог. Против такого отца и захочешь, а не попрешь.

Полицейское управление тоже высказалось «за» — услуги стрелкового клуба оплачивались из государственной казны, но поставило условие. Допрос мальчика. Без родителей, но в присутствии детского психолога.

Если брать во внимание возможную вину Варланова-дипломата, то ситуация выглядела критично. Разговорить шестилетнего ребенка…

Работать с мальчиком должен был серьезный специалист.

С критичным они не ошиблись. Вышедший на снайпера посредник потребовал закончить до того, как начнется допрос.

Все как они и просчитывали.

— Четвертый первому. Прибыли.

— Принято, прибыли. Я — первый, — отозвался Андрей, наблюдая на мониторе, как две машины въезжают во двор управления.

Сначала выскочили парни из первой. Встали в оцепление, «подвесив» купол над площадкой перед второй машиной. Потом из второй машины появился Владимир, старший той самой группы, которой довелось освобождать Яну. Осмотрелся…

Нужды в этом не было. Магический комплекс наблюдения, которым был оснащен его шлем, выдавал картинку со всех сторон.

— Четвертый первому. Выходим…

Андрею хотелось буркнуть, что уже вышли, но он только произнес:

— Первый принял. Выходите.

Можно было сказать, что на этом все и закончилось…

— Семь минут передышка, — произнес Андрей, когда Владимир, передав мальчишку вместе с сестрой и матерью полиции, покинул здание.

— Предлагаешь поспорить? — Трубецкой даже не расслабился. Внешне — спокоен, но взгляд… Взгляд буквально ввинчивался, добираясь до нутра.