Нинель Мягкова - Пепел и лёд [СИ]

— Они решили остаться, отец. — не поднимая глаз, ответил Дан. — Они сожалеют, что не смогли вовремя выполнить задание, и не хотят возвращаться опозоренными.

Ну, по крайней мере, такую версию предложила ему озвучить психолог Иннелла. Фаринель выразился куда проще, расцветив свою речь человеческими крепкими выражениями. Суть была та же — обратно они не хотят.

Эльфы редко покидали свои леса. Последние несколько сотен лет так вообще сидели в них безвылазно. Даже старики с трудом припоминали человеческие обычаи и облик, дополняя их по мере фантазии. Реальность оказалась куда менее угрожающей и куда более интересной, и боевая звезда не торопилась под сень родной листвы. Как молодежь любой расы, они были любопытны, а за полгода они даже не всю столицу успели осмотреть. А впереди еще горы, пустоши, неисследованные территории Вестании, которую снова открывали для колонизации… скучать не придётся.

От входной двери послышался смутный шум. Он нарастал, заставляя придворных вытягивать шеи, пытаясь разглядеть происходящее, и перешептываться, выясняя у соседей, не видно ли им лучше.

Дан усмехнулся, догадываясь, из-за чего, точнее, кого, переполох.

Лекса гордо шествовала между двумя стражами границ. Вид у нее был такой, будто ее не конвоировали, а почетно сопровождали. Дойдя до Дана, она отсалютовала правителю заученным жестом, будто всю жизнь обреталась при эльфийском дворе.

Только вот Лекса не выразила уважение и преданность, в качестве подданной.

Она приветствовала повелителя, как равного.

После того, что она видела его пра-прадедушку в пелёнках, магичка имела на это полное моральное право.

Дан поднялся с колен, боком придвинувшись к Лексе.

— Ты как сюда попала? — театральным, слышным во всех уголках намертво смолкшего зала спросил Дан. — Вокруг дворца же Плотоядная Роща!

Вместо ответа Лекса оттянула в сторону ворот кожаной куртки, являя ему белизну эльфийской рубашки, которую он лично на нее надел месяц назад. Все понятно. Деревья учуяли его запах, и не тронули посетителя.

Сообразительная.

Дан прямо встретил взгляд отца и отчеканил.

— Познакомься, это та самая Лекса. И я на ней женюсь.

Лекса была и впрямь сообразительная. Услышав столь неожиданное, ни разу с ней не обсужденное решение, она и бровью не повела. Надо, значит надо.

Не в самом же деле он на ней жениться будет. А для устрашения отца, и заодно избавления от трона, лучше версии не придумаешь.

Повелитель вопросительно приподнял бровь. Он даже не снизошёл до озвучивания вопроса — всем ясно, что брак с человеком или представителем любой другой, не эльфийской расы, моментально лишал претендента права на престол. Дан был в курсе, как никто другой — его дядя таким образом уступил корону своему брату.

И не пожалел ни минуты.

Дан тоже не собирался жалеть.

— Это правда, отец. Я готов жениться на ней и сочетаться священным браком под Ильдрассилем.

Лекса, не поднимая головы, пребольно пихнула его локтем.

— Ты с ума сошёл? Я ж тебя пытаюсь спасти от трона, куда лезешь головой в петлю. Браки под Ильдрассилем не расторгаются! — краем рта прошипела она. Дан ухмыльнулся и накрыл своей ладонью ее руку, переплетая их пальцы. Поднёс к губам, нежно поцеловал, глядя в расширяющиеся от ужаса понимания глаза.

— Я люблю тебя, Лекса, и готов провести с тобой остаток своих дней. Согласна ли ты выйти за меня? В конце концов, несолидно как-то — тысячу лет уже стукнуло, а все в девках.

Минуту Лекса переваривала предложение. Сообразительность ей временно отказала. С одной стороны, связывать себя на всю жизнь с кем-то, принимать обязательства уважать и беречь — это ответственность, к которой она не считала себя готовой.

С другой стороны, почему бы и нет? Она как раз собиралась начать новую жизнь. Почему бы не решить вопрос радикально?

Лекса запрыгнула на Данатриэля, обхватив его бёдра ногами. Слаженный шокированный вздох придворных они оба пропустили мимо ушей.

— Уговорил, ушастый.