Дарья Кузнецова - Репортаж на миллион

Разговаривали они недолго, минут через десять вышли. Причём оба: впереди мой кромешник, следом — ещё один мужчина, видимо, тот самый лорд Ротта.

Ну… Что я могла сказать, давелийский лорд — он и есть давелийский лорд! Интересно, тоже кромешник? Привлекательный мужчина. В возрасте, но за собой явно следит. Высокий, подтянутый шатен, черты лица — типично местные, резкие. Взгляд внимательный, открытый.

Но всё-таки лорд. Он смотрел не то чтобы свысока, но я рядом с этим мужчиной в безупречном костюме и с аккуратной причёской вдруг забеспокоилась о том, сколько на мне сейчас грязи. И я этой грязью сижу тут у него в приёмной, стулья пачкаю, нехорошо...

А всё лень виновата с экономией! От постоянной магической чистки вещи портятся, вот я и не злоупотребляла по дороге, перед кем в лесу красоваться? Надо было хоть перед походом в школу привести себя в порядок, но что уж теперь. Я тут же на всякий случай поднялась, чувствуя себя неуверенно.

Последнее разозлило. Подумаешь! Что я, лордов не видела, что ли? Так что я поспешила упрямо расправить плечи и постаралась улыбнуться как можно лучезарнее. Хотя с рукопожатием, подумав, не полезла.

— Добрый день!

— Добрый, — слегка улыбнулся лорд Ротта, окинув меня любопытным взглядом. — Поздравляю, — почему-то обратился к Хольту, дружески хлопнул его по плечу. — Не затягивай, тебе давно пора. — Теодора как-то странно перекосило на этих словах. Кажется, он попытался улыбнуться, но это не вышло, а директор тем временем обратился к секретарю: — Какие у нас домики сейчас свободны? Двадцать первый, по-моему, был? Закрепи его пока за госпожой Тианой Бран, она гостья школы. И вызови ко мне Крэга Шайра. Срочно.

— Пойдём, — кивнул мне хмурый и задумчивый Хольт.

— До свидания, — сказала вежливая я, отчего кромешник неожиданно ещё больше посмурнел.

Лорд Ротта вдруг широко, насмешливо улыбнулся и подмигнул незаметно от своего подчинённого, а вслух сказал:

— Добро пожаловать, госпожа Бран. Правила пребывания в школе вам объяснит ваш спутник.

— Спасибо.

Распрощавшись, мы вышли из кабинета.

— А он тоже кромешник? — попыталась я поддержать разговор. — Ваш директор. Знакомая фамилия, я точно её где-то слышала.

— Нет, но его сын из нашего ордена, — ответил Хольт нехотя, не глядя в мою сторону. — Слышать могла, он родственник императрицы.

— А-а, точно, вспомнила! Где-то мне попадалась про него статья. Жутко романтическая история — один из завидных женихов, даром что уже не юноша, но хранит верность своей умершей жене. Редкая для мужчины верность. Там ещё какая-то «леди Н» высокопарно сокрушалась, что он холоден и неприступен, дескать, сердце его совсем заледенело, и он никого к себе не подпускает... Видимо, совсем его эти леди замучили, раз решил к вам сюда податься, — рассмеялась я.

Одна. Кромешник веселья не разделил, только окончательно закаменел лицом, а из-за воротника формы на шею и виски потекли чёрные чернильные щупальца. При взгляде на это и мне сразу расхотелось смеяться.

Я точно не знала, о чём говорила вот эта татуировочная активность, но в прошлый раз она наблюдалась, когда он дрался. А до этого — когда меня ловил. То есть само по себе явно не признак благодушной расслабленности, а уж вместе со стиснутыми зубами и сжавшимися в тонкую линию губами — совсем не хороший знак!

В общем, ну его, лучше не лезть. Вдруг у них бывают такие моменты в жизни, когда их лучше не трогать, а то озвереют? Ну вот у женщин точно бывают, физиология, а у них, может, магия.

А жаль, вопросов-то у меня много. Например, по поводу правил, которые мне лорд директор обещал, чтобы ненароком куда-нибудь не влезть на глазах изумлённой публики.

Впрочем, это терпело. Если в этом домике номер двадцать один есть ванна и нормальная постель, то я оттуда не вылезу в ближайшие часов десять. Из ванны. А потом ещё столько же — из постели.

Ещё очень хотелось выяснить причину неожиданного гостеприимства кромешников. Зачем вообще нужны пропуска, если они так наплевательски к ним относятся? Меня даже не расспросили толком, а уже пригласили погостить! Но выяснять это, конечно, стоило не у Хольта, а как-нибудь окольными путями. Уж очень подозрительно это всё. А вдруг какой-нибудь мрачный слух про этот орден — правда? И не просто так домик за мной закрепляли пока. Пока что? Пока живая?

Давелийцы уверяют, что Тьма — добрая богиня, но явно ведь не всегда, иначе её воины не были бы так сильны и опасны. Вдруг ей всяких заплутавших неудачников в жертву приносят? Нечасто, чтобы подозрений не вызывать, а списывают на хищников в Адарай, которых там, как показывает мой опыт, не так уж много. А сейчас вот срок подходит, и тут я так удачно сама пришла, то-то они обрадовались!

Тьфу! Какая же чушь в голову лезет.

Или всё-таки не чушь?..

Ай, ладно, не буду я сейчас об этом думать! Всё равно уже влезла. Так хоть полезу дальше с мытой головой и в чистой одежде. В таком виде даже помирать, и то приятнее будет.

Теодор

Письменные работы студентов требовали проверки, и требовали настойчиво. Вечером планировался практикум, и было бы неплохо к нему знать, кто и что усвоил, чтобы избежать лишних травм, а кому-то, наоборот, обеспечить для лучшего усвоения материала. Но Хольт сидел над бумагами битый час, и за это время осилил две из десятка. Время неумолимо бежало вперёд, а слова упрямо не желали складываться в предложения — приходилось несколько раз перечитывать, чтобы понять. Дело было не в плохом почерке, к которому некромант давно приноровился, и не во внезапной и чрезмерной бестолковости учеников — нормальные ребята. Есть талантливые, есть ленивые, есть бестолковые. Как всегда.

Проблема была в самом Теодоре, мысли которого отказывались сосредотачиваться на работе и то и дело отвлекались на совсем постороннее. Это злило. От злости тьма внутри тяжело ворочалась, невнятный шёпот в ушах, ставший в Адарай привычным, усиливался и отвлекал ещё больше. И это конечно раздражало, и чем сильнее Хольт злился, тем больше волновалась сила. Замкнутый круг.

— Ну что, тебя можно поздравить?

Крэг Шайр ввалился в кабинет без стука, одним своим появлением произведя больше шума, чем десяток учеников на практикуме. Хотя вроде бы ничего не ронял, не взрывал и дверьми не хлопал. И к лучшему: если бы этот широкоплечий здоровяк двухметрового роста, кулаки которого были с немаленькую дыню размером, хлопнул дверью, та могла этого и не пережить.

Эта небольшая комната нравилась Хольту в первую очередь именно своими размерами, сюда вмещался только секретер, пара книжных шкафов, небольшой столик в углу и пара стульев. Не комната — чулан с единственным небольшим оконцем, мало того что выходящим на север, так ещё и наглухо закрытым растущим рядом с домом деревом. То, что нужно было ему для спокойствия и сосредоточенной работы.