Марина Дечко - Дочь алхимика

Павел Алексеевич отошел к окну. Тронул зеленую портьеру, отведя ее в сторону и впуская в кабинет последнее тепло вечернего солнца. Прикрыл ненадолго глаза, будто бы борясь с одному ему известными мыслями, и нехотя пояснил:

— Знала лишь моя матушка, действующая императрица. Она, конечно, как и многие великосветские дамы, бывает весьма болтлива время от времени, ты же понимаешь, но… сейчас на кону целая империя. Думаешь, могла проговориться? Что случилось?!

— Как я уже упомянул, меня ждали, — последовал почти бесстрастный ответ. — Кстати, не один только барон Щукин, хотя и ему интереса с защиты чести дальней племянницы — немного. Он ведь не вспоминал о ней несколько лет, а тут разом обрел чувство родового единства.

Николай Георгиевич брезгливо сморщил лицо, показывая тем самым отношение к подобного рода семейным узам. Он отошел к резному столику с драгоценными напитками, плеснув себе в бокал немного бренди. Проделал то же самое со вторым бокалом и, жестом приглашая его высочество, спросил:

— Проверишь? Не хотелось бы умереть, так и не дождавшись помолвки. — От натянутой улыбки повеяло горечью, тут же запитой старым бренди. — Кстати, барон Волков тоже прибыл на квартирку Маши. — На сей раз господин Левшин позволил себе нотку ярости, тут же взяв себя в руки. — Нужно было предъявить им обвинения в измене раньше, еще после первого нападения некроманта. По крайней мере, отсидели бы свое в темнице при министерстве, и, может, сейчас граф Поляков бы жил. Да и наследник древней крови Воробьевых объявился — не сам, конечно, но его энергией пропиталось все пространство старых комнат. И как только первая капля крови упала на зеленоватое свечение, голод мертвого эфира пробудился.

— Некромант?! Ты уверен?! Все же и у Щукиных, и у Волковых возможности к управлению некротической силой имелись. Если их объединить…

— Нет, Павел. Поверь мне, ни у Щукина, ни у Волкова такой мощи не найдется. И мне бы ее не сыскать, если бы не своевременная помощь. Я обязан тебе жизнью. Вот, смотри. — Маркиз отвернул разорванный камзол, показывая темные полосы, покрывавшие весь торс.

Несмотря на то что после нападения прошло от силы полчаса, вокруг этих ран уже поползло зловонное воспаление, с каждой минутой отвоевывающее все новые участки кожи. Ему бы к лекарям обратиться, но другое дело казалось важнее.

— Позволь допросить задержанных без промедления — еще до помолвки и до наступления ночи, как мы изначально договаривались. Сейчас же!

— К чему такая срочность, Николай? На нижних уровнях министерства, защищенных несколькими магическими контурами, они под надежной охраной. Сам Тетерин за это в ответе — он мой старый институтский друг, совсем как ты.

— Прошу, Павел… — В голосе маркиза сквозила неподдельная тревога, и он рискнул озвучить самые страшные подозрения: — Боюсь, вечером уже будет поздно!

Цесаревич нехотя согласился. А ведь в последнее время неразрешенных вопросов становилось и вправду в разы больше. Как в обычной клетушке в центре Петергофа оказались не просто маги, но наследники высоких родов? И почему открыли огонь по маркизу? Убирают со своего пути всех, кто верен короне и лично ему? Ведь если все так…

— Погоди, Коля: Я пойду с тобой, — решительно заявил наследник. — Ничего, если и замараюсь в крови немного. Мой отец на пути к престолу и не такое выделывал…

Императорский портал мгновенно откликнулся на зов хозяина. Закружил зелень кабинетных стен, меняя ее на темные краски коридоров. И уже спустя всего несколько минут перед друзьями открылся один из нижних уровней министерства.

Пахнуло сыростью. Плесенью, затхлостью и едва заметно — нечистотами.

«Служащим пора урезать содержание, — пронеслось в голове у Левшина. — Нехорошо выходит перед престолонаследником».

Магические фонари бледно мерцали при приближении путников, отбрасывая на темные стены крошечные тени пляшущих в эфире крупинок ливиума. Света едва хватало, и выходило, что нововведение требует доработки… или обыкновенных свечей.

То ли из-за недостатка освещения, то ли по какой другой причине, но в коридоре было холодно, зябко. И уже после первой минуты зубы цесаревича, привычного к уюту, стали заметно постукивать друг о друга, а предстояло ведь еще не меньше половины пути…

— Расточители, — недовольно протянул Павел. — Деньги из Староросской империи тянете, а на деле их не видно!

Маркиз смолчал. Ему как никому иному было известно плачевное состояние государственной казны и личного кошелька императорского дома. По всей видимости, бедственность ситуации и сыграла с его другом дурную роль в выборе невесты — женщины рода Третьяковых ценились не за природную красоту и грацию.

По тайному переходу, послушному голосу цесаревича и фамильной крови, шли недолго: сказывалось нетерпение Павла Алексеевича, раз за разом пользующегося порталом для ускорения. Но когда перед глазами встали несколько в ряд расположенных дверей, министр жестом остановил друга:

— Погоди, сейчас открою.

Он поднес родовой перстень, доставшийся ему в наследство от отца и не носимый до помолвки с Ольгой, к небольшой выемке, зажегши вокруг дверей огненные символы, — и тут же с болезненным выдохом призвал пламенную стихию. Утраченные в бою силы давали о себе знать: еще немного — и маркиз не сможет защитить ни себя, ни престолонаследника. Но даже если бы жизнь цесаревича стоила ему его собственной, он бы не дрогнул ни на мгновение.

Укрывшись огненным щитом, боевой маг закрыл собой будущего императора, озвучив ответ на повисший в воздухе невысказанный вопрос:

— Цепь нарушена. Вот здесь, видишь? Последовательность не та, что раньше. Вспомогательные символы огня выброшены, ослабляя пламенную секцию. И кажется мне, что огненный порядок изменен неспроста, ведь именно эту часть плетения осуществлял я.

Маркиз начертил несколько горящих знаков, торопливо восстановив алое свечение, и цесаревичу показалось, будто бы у дверей стало чуть теплее. Благостный жар расплывался в пространстве, пока министр не дошел до следующего уровня.

— А вот эти, ледяные, — он ткнул пальцем в искрящиеся голубым светом крошечные завитки, — появились здесь совсем недавно. Изменения едва заметны, потому как сотворены опытным магом, имеющим не просто доступ к темнице, но к самой сети заклинания. — Он поддел огнем крошечный изгиб, дождавшись шипящего отклика, после чего заключил: — Чувствуешь, если коснуться завитка, становится на порядок холоднее?

В коридоре и вправду стало прохладнее, и цесаревич тут же отреагировал, призвав на ладони бурлящую водную сферу. А ведь он не зря спустился сюда с маркизом, ему давно пора было увидеть все своими глазами.