Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

— Нет, не буду. Я только надеюсь, что ты не пожалеешь о том, что знаешь правду.

— Не пожалею, — взгляд у высочества был острым, режущим. Мать-Тьма, во что я вообще оказалась вовлечена?!

— Профессор Дибисиус, уделите нам минутку? — принц вежлив, хоть нетерпение явно чувствуется. — У нас появился теоретический вопрос.

Нас просветили нечитаемым взглядом колдуна, выжившего в переплетении интриг и привыкшего подмечать все слабости.

— Неожиданное сопровождение, ваше высочество. Я высказывал мнение по этому поводу.

— Да, — сказал принц, — И все же, что касаемо наших вопросов?

— О, любознательность — отличное качество для юного колдуна, — тонкие губы раздвинулись в ядовитой улыбке. — Но вот для колдуна, желающего жить, будем честны — не лучшее. Однако, давайте ваши вопросы. Я слушаю.

Мер шагнул вперёд.

— Дядя, — позвал он. — Явись, пожалуйста — у меня есть пара вопросов.

— Молодой человек, вы определённо перезанимались.

— Дядя, это срочно, — голос стал жёстче.

— Мер… — начал принц. Полагаю, он собирался успокоить внезапно спятившего Зверя, но тот внезапно рыкнул:

— ЛЕГИОН, ЯВИСЬ НЕМЕДЛЕННО!

От этого голоса пространство вокруг словно бы вздрогнуло, взвыл ветер на улице, зазвенели тревожно охранные чары. Когда этот звук истаял, тишина была воистину кладбищенской, такой, какая наступает за чертой последних вопросов и ответов.

Пару мгновений ничего не происходило, а потом магистр Дибисиус вдруг… сломался, будто большая мясная кукла. Его шея хрустнула, проворачиваясь на сто восемьдесят градусов, конечности судорожно задёргались, а тело немыслимо изогнулась. Лис взвизгнула, Монтя выругался, Ана зашипела сквозь зубы. Я и сама не заметила, как сомкнула руки, активируя защитные печати.

Между тем, магистр Дибисиус вдруг резко собрался, только вот двигаться стал как-то иначе. Более плавно, изящно, небрежно? Он хмыкнул, размял шею и откинулся на спинку стула, небрежным движением закинув ногу на ногу.

— Племянник, — этот чувственный бархатистый голос принадлежал кому угодно, но не магистру Дибисиусу. — Как это невежливо с твоей стороны — выдёргивать меня так настойчиво посреди совещания. Совершенно на тебя не похоже! Мы как раз с твоим отцом работали над новым договором с эльфами. Поверь, Тари не придёт в восторг, если ему придётся возиться с бумажками самому, так что давай по-быстрому. Тебя эти макаки допекли, но убивать жалко?

Он перевёл взгляд на нас, хмыкнув, и тут принц меня удивил: обморочно-бледный, с застывшим лицом, он шагнул вперёд, прикрывая нас, активируя мощные защитные чары.

— А это ещё что за явления? — искренне поразился… этот . — Я тебя такому не учил. Откуда у ублюдыша вроде тебя вообще взяться благородству?.. Мер, признавайся — твоя работа? Никуда с тобой не пойдёшь, везде пытаешься нести разумное и вечное. Да безнадежны эти твари, хоть ты пойми! И этот выродок — особенно.

— Дядя, — в голосе Зверя прозвучало холодное раздражение. — Зачем ты так о нём говоришь? Он же…

— Всего лишь один из уродцев, — махнул рукой Легион. — Человеческое отродье, по глупой ошибке несущее в себе демоническую частичку. Не обманывайся, племянник, он — не один из нас.

— О чём вы говорите? — голос принца почти не дрожал — все же, парень ошеломительно хорош. Не знаю, как бы на все это реагировала, окажись на его месте.

— Ах, это, — вздохнул монстр в теле магистра. — Что же, человечки, у вас есть удивительный шанс увидеть, как на самом деле выглядит Легион, тот самый, которого вы поработили . Наслаждайтесь!

Черты лица Дибисиуса вдруг смялись, будто безумный скульптор безжалостно переделывал не понравившуюся фигурку. Миг — и на нас смотрел рогатый мужчина с узким привлекательным лицом… Знакомым.

— Отец Пресветлый… — простонала Лис.

— Не он, — оскалился Легион, — Абсолютно точно не он. Вы от него так далеко, как только можете быть, девочка.

Я просто открывала и закрывала рот, глядя на мужчину в кресле магистра, а потом — на принца. Игра "найди десять отличий" была мной позорно проиграна, ибо, если сделать скидку на разницу в возрасте, принц отличался только цветом глаз да, может, формой губ.

— Да, — сказал Легион. — Досадная случайность, потому что твоя мерзкая семейка — последние, с кем я хотел бы иметь хоть какие-то родственные связи. Однако же, случаются накладки.

— То есть, когда мать говорила, что я монстр…

— Да, она примерно меня имела в виду, хотя я и вполне убеждён, что по сравнению с твоим человеческим папашей добр и заботлив. Мер, не надо на меня так смотреть. Скажи лучше, зачем звал? А то Тари там, кажется, слегка нервничает.

Мер как-то устало вздохнул.

— Дядя, зачем ты это делаешь?

— Помогаю твоему отцу? Можно сказать, по старой памяти. Ну, и ещё потому, что твоя мама — второе существо за всю мою жизнь, отнесшееся ко мне с истинной добротой. Ну, и ещё вы с братцем — просто очаровашки! А, и править нашим Городом — забавный опыт. Достаточно причин?

— Легион. Пожалуйста . Эти пророчества ведь твоя работа, так? Этот кошмарный мир… зачем ты сделал его таким?

Монстр в теле Дибисиуса — настоящий монстр, куда уж там Меру! — усмехнулся и медленно поднялся, нарочито неспешно наполнив два бокала. Один он поставил перед Мером, второй прихватил с собой, наглядно демонстрируя отношение к нам.

— Не я, племянник, — сказал Легион со странной интонацией и улыбкой, которая уж точно не ассоциировалась у меня со смехом. — Эти твари сами построили свой мир.

— Ты, думаю, хорошо помнишь историю о моем друге, коль уж решился её рассказывать симпатичной девушке, — сказал Легион. — Я не в обиде, она ничего. От себя добавлю, что пророк, произносить имя которого люди просто недостойны, был первым существом, которое протянуло мне руку после того, как я вырвался из самых глубин Тёмного Мира. Можешь вообразить, этот дурак попытался меня спасти! Потому что, якобы, безнадёжных случаев не бывает. Смешно!

Не особенно, подумала я. Вслух не сказала, ибо все же не настолько смелая.

— Ерунда, конечно — тут их целый мир таких вот, безнадёжных. Но мне после предпоследней Бездны, после контрактов с безумными алчными скотами искренность была как глоток воздуха, и я пошёл навстречу. Это было лучшее время: мы странствовали по миру, спорили до хрипоты, колдовали до упаду, и вкус жизни вернулся ко мне. Он был лучшим из людей, кого породил этот мир, и делал все вокруг лучше. Он никогда не хотел власти, не гнался за могуществом, не искал низменных удовольствий; его интересовала магия ради магии, свобода воли как единственное возможное условие существования, дорога как поиск истины и приятной усталости для ног, природа как источник вдохновения, жизнь как драгоценность. Он помогал другим просто потому, что мог . Он колдовал, как дышал, потому что любил магию всем сердцем, и она отвечала ему взаимностью. Он считал демонов интересными и уважал нашу свободу, полагая наше проклятие несправедливым. Он не боялся себя, а значит, и нас. Он принимал нас такими, какими мы были.