Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

Я покосилась на ребят. Как ни крути, мы оказались между молотом и наковальней, и вопрос лишь в том, кто уничтожит нас раньше: принц или Легион.

— Пойдём? — тихо спросила Ана. — Мы клялись.

— Да, — кивнул Монтя.

— Да, — сказала Лис.

— Ну, если все… — протянул Сан, — Дени, идём?

А я посмотрела на Мера, печального и растерянного, и отчего-то вспомнила, как он защищал меня, а ещё — Колыбельную.

— Нет, — сказала я.

— Нет? — повторила Лис. — Мы ведь пообещали помочь спасти мир, Дени. Забыла?

— Все ещё веришь, что его можно спасти, просто взяв и кого-то убив? — огрызнулась я. — Проблема же не в Легионе, а в нас!

— Это все сделал он, — отрезала светлая и вышла. Куколка поклонилась мне с видимым сожалением, но последовала за хозяйкой, не промолвив и полслова. Остальные, бросая на меня зовущие взгляды, тоже покинули комнату, один за другим. Дверь хлопнула, отрезая их от нас. Они и мы… Все же, я ненавижу Легиона — он слишком часто бывает прав.

— Ну вот, — сказал монстр весело. — Теперь у нас есть и Зверь, и Четверо. Миру точно конец, какой удачный день! Так что, отправляемся на ужин к Ише?

— Ты специально его спровоцировал, — вздохнул Мер.

— Конечно, — сказал Легион. — Зато теперь все фигуры для последней партии расставлены на доске, и скоро наш с другом спор разрешится в мою пользу. Мир рухнет и, возможно, тогда этот придурок все же переродится.

Мер покачал головой.

— Столько жертв — ради одной души?

— Некоторые души стоят того, — пожал плечами Легион. — Ты ещё не терял никого, но однажды неизбежно поймёшь: ради некоторых ухватишься даже за призрачный шанс.

— Людей убить очень легко, — сказал Мер. — Я уже понял это.

— Вот как? — прищурился Легион. — Интересно, интересно…

— Дядя, — голос нашего карманного Зверя крайне серьёзен. — Скажи мне честно, у тебя есть крылья? Ты всегда говорил, что нет, но…

— Да, — поморщился Легион. — То есть были, я редко пользуюсь ими — не люблю. Но не говори, будь так добр, родителям об этом: слишком многое мне пришлось бы объяснять.

— Ангел Утрення Звезда, значит?..

— Да. Я был восточным предрассветным ветром — очень-очень давно, до того, как был заперт в Бездне и изменён ею.

— Тебя почитали, как бога?

— О да, — сказал Легион. — Я был богом света.

Мер как-то нервно дёрнулся.

— Мне очень жаль, — сказал он тихо, и я буквально увидела, как вновь наползает на лицо Легиона маска циничной весёлости.

— Жаль? Не смеши, племянничек, это была муторная должность, которая совсем мне не подходила. А вот сейчас я — это я, свободен, владею парочкой миров и работаю на твоего папочку исключительно по зову сердца — одного из. И вообще, хватит воспоминаний, у меня от них изжога почище, чем от второсортных душ. Отправляемся отсюда!

— Нет, — отозвался Мер. — Извинись за меня перед мамой, но у нас тут остались дела.

— Это какие же?

— Будто ты сам не знаешь! Я должен ещё раз поговорить с Даном, дядя. Он не глупец, я смогу до него достучаться. Печати, которыми ты сковал его силы, дрожат и рушатся. Когда они исчезнут окончательно, этому миру придётся иметь дело с обезумевшим от ярости и неспособным себя контролировать крылатым. Это недопустимо.

— Ну зачем? — закатил глаза Легион. — На кой ляд тебе его спасать? Он не настоящий ветер, вроде тебя или брата, а просто химера, выродок. В нём нет истинной возвышенности, он просто слабый человек. Зачем ты хочешь помочь ему?

— Потому что могу, — сказал Мер. — Твой друг был прав: это — хорошая причина, большей и не надо. Идём, Дени, у нас ещё есть дела!

И я пошла, спиной чувствуя внимательный взгляд Легиона. Тихий шепот "Хотел бы я, чтобы он был прав" мне, наверняка, просто почудился.

— Его высочество отбыл во дворец со своими новыми друзьями, — сообщили нам на входе в покои принца.

— Что же, — сказал Мер задумчиво. — Может, это и к лучшему; совершенно уверен, что ему нужно прийти в себя и все обдумать.

Я только вздохнула, воображая, до чего принц, сынок Легиона по совместительству, может на порыве додуматься. Перспективы не радовали от слова кошмар, оставалось только надеяться, что мы все, а с нами и мир заодно, переживём последствия Дановых размышлений. А уж мне, коль я с высочеством не пошла, стоит наряжаться в лучшее платьишко и прогулочным шагом продвигаться в сторону кладбища, не дожидаясь последствий своей выходки.

Вообще, по прошествии времени собственный поступок начал казаться, пожалуй, не самым правильным. С чего я решила остаться с этим иномирным монстром? Не посчитают ли друзья мой выбор предательством?

— О, взгляни, там кафе, — вмешался в мои мысли непринужденный голос Мера, — Нам после сегодняшнего дня не повредит немного сладостей, так ведь? Тебе так точно. Как ты летать собираешься, если тебя тараканы воруют?

Ладно, некоторые плюсы у этого конкретного монстра все же имеются, стоит признать! Я бы высказала ему, что и так никуда летать не собираюсь, да и Винсент бы его, пожалуй, тоже унёс, благо размером с боевого пса. Но когда меня на полном серьёзе собираются накормить сладостями из "Бесовского соблазна", могу ли я отказываться? Ну то есть, теперь-то я знаю, что за учитель снабдил Мера местными деньгами, но это ж тем более стимул. Как же, делаю вклад в благое дело, обворовываю древнее зло!

Тьху, даже самой смешно. С другой стороны, как ещё отвлекаться, когда мысли в голове крутятся невесёлые, и самая неприятная из них — что Филю надо отсылать-таки к маме с отчимом. Там его, конечно, прибить могут — не со зла, а чисто по недосмотру, ибо пьют оба, как рыбы. Прошлый случай, что до сих пор в кошмарах является, с того и начался, что мама уплыла в обьятия перебродившей настойки и забыла спилить малышу рога. А уж чем все тогда закончилось, даже вспоминать не хочу — и так сегодня всяческого неприятного было недостаточно.

Так что отсылать братца не хочется, но оставить тут — смерть почти гарантированная. До чего бы в итоге принц не додумался, едва ли для меня это чем-то хорошим кончится. По этому поводу не особенно страшно (ученики нашей Академии бояться смерти перестают с первого курса), но вот младшего тянуть за собой не хочется. Эх, смогу ли привязать к нему духа-хранителя, как сделала мама Лис перед смертью? Может, Мер подсобит?

— Реальность взывает к Дени, — вмешался в мои мысли голос Мера. — Могу даже пентаграмму на тарелке нарисовать, если это поможет тебя призвать!

Встряхиваюсь и обнаруживаю, что уже сижу за столом, сладостями уставленным. И Зверь напротив: говорит вроде легко и даже весело, но смотрит серьёзно, немного расстроено.