Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

Ну, думать об этом неприятно, но монстр прав — в чём-то. Быть может, вообще во всем, но, возможно, все-таки нет…

— Потом я придумал правила да заветы для светлых и тёмных. Пока писал, хохотал до икоты, но знаешь, что характерно, любимый мой племянник? Они приняли это. То есть были, конечно, те, кто пытался сопротивляться, но в итоге их сминали свои же, мне даже вмешиваться не приходилось! "Уничтожай или будь уничтоженным", "Убивай неверных", "Никому не верь", "Вешай прелюбодеев", "Забивай развратниц камнями", "Только сила имеет значение" — они приняли это всерьёз! Иногда я думаю, что, если им сказать: "Вы станете владыкой мира, сожрав соседа", они побегут готовить подливку. Хотя, я ведь проверял этот тезис…

— И что? — тихо спросил Мер.

— Разве не очевидно? Двое из четверых сожрали соседей.

— Другие двое отказались?

— Нет, просто я проводил эксперимент в одном районе, так что — они стали ужином.

— Ты ведь это только что придумал, верно?

— Ну… может, слегка преувеличил, но это хорошо отражает человеческую динамику.

— Я не знаю, чего ты добиваешься, — сказал Мер хмуро. — Я не стану уничтожать этот мир, если ты на это рассчитывал!

Легион рассмеялся и склонил голову набок.

— Племянник, ну какой дурак тебе сказал, что ты будешь самолично уничтожать миры? Бездна с тобой, окстись! То есть ты мог бы, конечно, если бы захотел, и однажды так и будет — через пару-тройку тысячелетий, не раньше. Более того, позволь открыть тебе небольшой секрет: в твоем случае достаточно просто прийти . Ты уже сделал все, что должен был, процесс запущен. В принципе, можешь сейчас вернуться со мной, благо Иша мне уже весь мозг выгрызла, мол, уточни у Мера, когда он с девушкой-совушкой придёт на ужин. Я попытался откреститься, но твоя мать в последнее время стала такая умная, что аж страшно. "Если есть в нашей плеяде мир, где демоны работают демонологами, то ты точно в этом поучаствовал". И возражения даже слушать не стала! В общем, забирай эту нелепую девицу, свой зверинец, если уж так привязался к этим дурацким мутантам, и давай убираться отсюда.

— В мир демонов?.. — прошептал Сан полным восторга голосом. — А можно мне с вами? Пожалуйста! За такой опыт я даже на роль "зверинца" согласен, похрюкать, если надо, могу. Ну, или тапочки принести!

— Ну надо же, — вздохнул Легион. — Как это я тебя проморгал, эдакого смелого и любознательного? Понятно ведь, что от таких надо бы избавляться в первую очередь…

— Скажите, — вдруг выдала Лис дрожащим голосом. — Но как так вышло, что вы имеете власть и над светлыми? Ведь… мы не вызываем демонов.

Легион радостно и зубасто улыбнулся.

— Вы — нет, а вот ваше начальство — очень даже да. Ты и сама должна была знать это воззвание: "Приди же, приди, о Ангел Утренней Звезды, зареносец, предвестник света, и пусть красные крылья твои обрушат Бездну на неверных, выжгут их огнём!" Я не гордый, я прихожу. Твои молитвы тоже слышал, кстати; как оно, ещё не передумала умирать во славу меня? Если что, можешь начать прямо вот тут — я только за! Этот ковёр хорошо чистится.

Лис стиснула зубы так, что они, наверное, должны были раскрошиться, но не заплакала, хотя ей явно хотелось.

— Спасибо за правду, о Светлейший, — сказала она вместо того, церемонно поклонившись, и мы все тут же зауважали её ещё больше.

Кажется, даже монстр.

— А ты забавная, — усмехнулся Легион. — Начинаю понимать, почему императренок проникся. Вообще, переспать со Зверем — интересный способ его победить, надо запатентовать и рекомендовать в других мирах! Точно, впишу в следующее пророчество подробную инструкцию…

— Дядя!

— Что?! Я буду советовать этот метод только симпатичным девицам фертильного возраста. Желательно — монашкам и прочим служительницам света. Они — ух! Хоть какая-то польза тебе будет от командировок!

Мер как-то смущенно покосился на меня и, кажется, всерьёз вознамерился Легиона стукнуть, по крайней мере, такое было чувство. Я чуть на руке у него не повисла, ибо — как он может вот этого не бояться? Хотя, с другой стороны, дела семейные…

Однако, разборки родственничков-демонов были прерваны самым неожиданным образом: рядом со мной вдруг буквально завибрировала тёмная энергия, низко и страшно. Я покосилась на принца и чуть не заорала: видок у высочества был такой, словно сама Тьма рвётся из него, раздирая цепи.

— Хватит, — рыкнул принц. — Довольно. Ты… ты. Я верил тебе, единственному, учитель. А теперь — не понимаю! Зачем вообще было оставлять меня в живых? Зачем заботиться? После всего, что ты сделал с моей семьёй, моей матерью, моим миром, моей магией, почему ты меня просто не убил?!

— Поленился, — зевнул Легион. — Это пришлось бы ждать, пока родится ещё один, подгонять его под легенду "Избранного"… А так все просто: магию демонов запечатал — и радуйся. Хотя, кое-что все-таки пролезло. Не думаешь же ты, что просто так настолько искусен в иллюзиях и так легко подчиняешь всяких сущей?

— Ты заплатишь, — сказал принц. — Я уничтожу тебя, чего бы это ни стоило!

Я подозрительно покосилась на высочество. Это воздух за его спиной так сгустился или мне кажется?

— Послушай, — сказал Мер, подняв руки в примиряющем жесте. — Нам всем просто надо обсудить это в спокойной обстановке.

— Нет, — с этой улыбкой-оскалом императорский отпрыск стал похож на Легиона ещё больше. — Что нам действительно нужно, так это убить безумную зажравшуюся тварь, которая хочет уничтожить мир из-за истории тысячелетней давности. Но ты ведь не пойдёшь против любимого дядюшки, верно?

Воздух между этими двумя заискрил и почернел.

— Я не стану помогать тебе с убийством Легиона, но…

— Сказано, — прошипел принц. — И услышано. Вы все, делайте выбор, потому что тот, кто не со мной — против меня! И я уберу его со своей дороги, не считаясь ни с чем. Коль уж существует пророчество, я стану Избранным. Я уничтожу настоящего Зверя.

— Будет интересно взглянуть на это, — пропел Легион.

— Не волнуйтесь… учитель, я постараюсь не разочаровать. Долго ждать не придётся! А вы… Кто идёт со мной, кто остается здесь?

Вопросик, однако, на все тысячу ки.

— Мы не должны доводить до подобного, — сказал Мер. — Мы практически родственники, и все это можно решить миром.

— Тебе никто не поверит, — добавил Легион презрительно. — А сам ты против меня — ничто. Дитя человеческое!

— Люди тоже много могут, папочка, — ой, сколько ехидства в голосе, а ещё — ненависти.

Впрочем, а что бы я делала на его месте-то? Это ведь, наверное, удобно — вдруг найти причину всех бед и болей. Только вот правильно ли винить во всем Легиона? Может быть, он прав и виноваты мы — что не противились, принимали как должное, даже не пытаясь думать или искать ответы?