Алиса Чернышова - Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы [СИ]

— Мама так решила, — спокойно отозвался Зверь. — У тебя крылья совушки, а хвост, кажется, будет лисий, что говорит о мудрости. Ну, она так считает. И чувствует, что важнее. К слову, о крыльях. Полагаю, они у тебя уже достаточно окрепли для полёта. Попробуем?

Интересно, у меня очень очевидно задёргался глаз?

— А давай потом, — быстро-быстро киваю сама себе. — У нас ещё дел много, и вообще…

— Дени, — а смотрит-то как лукаво. — Ты что, боишься?

— Ещё бы! — огрызаюсь мрачно. — Сам бы, небось, не был зело смелым на моём месте. В меня такие выверты природой не заложены!

— Дени, для ветров нет ничего природнее полёта, — говорит терпеливо. — Это так же, как дышать.

— Для ветров — может, — огрызаюсь. — Но мы, человеки, летать умеем, но недолго и, как правило, с летальным исходом. Ну что смешного?

— Да так, вспомнил, как папа учил меня летать. Подумал — почему бы и нет?

И он на меня напал! Я даже пискнуть не успела, как была вероломно подхвачена ужасным Зверем. Последний был страшен и кошмарен настолько, что даже держал меня на руках осторожно, бережно и при этом так, чтобы не повредить крыльям. И в общем-то этому вероломному нападению я где-то даже в глубине души порадовалась, потому что пахло от не-эльфа очень хорошо, а тут ещё и Ана со своими советами… В общем, пока я думала не о том и не вовремя, чёрные крылья вдруг распахнулись у Мера за спиной, в открытом виде оказавшись по-настоящему огромными, он прыгнул вверх, и мы полетели.

Орать я все же не стала — сдержалась, просто сжалась, зубы сцепив, и зажмурилась.

Нет, высоты я не особенно боялась, но одно дело — просто высота как она есть, когда сидишь себе на крыше Академии. Там все хорошо, следи, главное, чтобы какой доброжелатель вниз не спихнул.

Полёт в объятиях крылатого — штука совсем другая. Ты всем телом чувствуешь, что под ногами нет ни клочка земли, что нет никакой опоры, а ещё — как пружинит воздух под его крыльями, как беснуются вокруг ветра, какие мокрые облака на самом деле… Ой, Мать…

— Открой глаза, Дени! — а голос-то какой ласковый, умиротворяющий. Как не подчиниться?

Что сказать? С высоты все всегда красивей, потому что не видать ни грязи, ни несовершенства. Мир прекрасен с высоты, быть может, потому крылатые некогда и стали богами — если видишь каждый день красоту, рано или поздно станешь её частью, так мне кажется.

Не подумайте, Ородио я всегда любила, как любят… ну, не знаю… совершенно безумную бабушку, которая хранит в шкафу пованивающий труп почтальона, но печёт тебе замечательные оладушки. Но видеть свой город вот так вот было совершенно другим переживанием.

Он был величественным, многоцветным, сияющим от магии, перевитым венами рек.

— Это прекрасно, — прошептала я.

И вот тогда Мер меня уронил.

Я опять не заорала, но на этот раз просто потому, что дыхание перехватило. Воздух свистел в ушах, ужас сковывал движения, затопил сознание, дыхание смерти, казалось, холодило кожу… вот и площадь близко, я рухну прямо на голову статуе Великого да Безумного — то-то Легион порадуется!

Стало смешно. В венах запузырилось несвоевременное веселье, душу затопила злость, и я раскинула руки, будто жаждала обнять все разом: площадь, статую, Черного Жнеца, что придёт по мою душу, этот мир, который все же слишком красив, чтобы рушиться…

За спиной раздался треск ткани — прощай, форма, я буду скучать! — и крылья распахнулись во всю ширь, принимая первый удар воздуха, болезненный и сладкий. Носки моих ботинок чиркнули по остроконечной каменной шляпе, но крылья, поймавшие ветер, уже поднимали меня выше и выше, к небу.

Мер прав — ровно так же природно, как и дышать. Кстати, об этой крышке от отхожего горшка…

Этот придурок торчал на крыше здания Суда, крылышки чуть развел — чисто горгулья. У меня от этого зрелища ярость глаза застелила и дыхание открылось — сто сорок пятое, не иначе. Сначала замахала крыльями судорожно, но так только вверх поднималась все выше да уставала все быстрее. Пришлось тактику сменить, попытаться парить… И тут-то до меня дошло, что ветер живой, объёмный, упругий, он говорит, достаточно только услышать, почувствовать потоки воздуха, поймать нужный, вовремя сменить один на другой. Несколько кругов вокруг площади — и вот я уже несусь в сторону этой… черной сволочи.

— Ты!!..

Не знаю, что за чары Мер наложил на людей внизу, но в том, что они были, сомневаться не приходится: на то, как по крыше катаются условные ангел да демон, обратили бы внимание даже в переполненном магами Ородио.

— Ты! — вопила я. — Сбросил меня! Я чуть не разбилась!

— Ну не разбилась ведь, — выдал этот гад, и я принялась изо всех сил лупить его кулаками да крыльями — откуда только что берётся?

Ужасный Зверь не особенно сопротивлялся, только тихонько фыркал и вещал что-то успокаивающее.

— Ты же сама понимаешь, что летать можно учиться только так, через риск и в одиночку. Я не позволил бы тебе умереть, но упасть ты все же должна была. Дени, прекрати, ну… Отлично же все получилось…

И так он меня разозлил, что просто слов нет! Ещё и сам по себе красивенный в этой крылатой ипостаси, куда уж там эльфийской: лицо узкое, хищное, глазищи эти раскосые с вертикальным зрачком, хвост кошачий мне ногу обвил, а уж какие губы… Как там Ана говорила?

В общем, нечто неведомое у меня в голове замкнуло, видать, о воздух стукнулась. Я его поцеловала — хотя, справедливости ради, Зверь эдакому покушению на собственную честь не сопротивлялся, а где-то даже активно содействовал.

И я честно не знаю, чем бы дело кончилось, ибо мы как-то уж очень увлеклись (А что? Я мир спасаю, между прочим! Несколько нетрадиционным способом, но Легион прав, что-то в этом есть. Но нет, запатентовать не дам!), но друг от друга нас оторвал низкий, вибрирующий, пробирающий до самых внутренностей звук труб. Не знаю, как у Мера, но у меня романтическое настроение тут же пошло на убыль. Он почувствовал и тут же отстранился — тактичен даже в этом, вот ведь!

— Что это? — спросил он удивлённо.

— Это, — говорю, — Траурные трубы. Наш Император преставился, да здавствует новый.

Мер тут же посерьёзнел, а черные крылья, невесть когда устроившиеся поверх моих, чуть сжались.

— Значит, разговор Дана с человеческим отцом пошёл не по плану, — резюмировал Зверь.

— Ну отчего же, — я криво улыбнулась. — Думаю, все случилось ровно так, как задумывалось.

— И что, теперь к власти придёт брат Дана?

— Какой брат? — в наших рядах определённо наметилось некоторое недопонимание.

— Мер, окстись, наш принц прикончил своего братца, ещё когда мы были на первом курсе. Хотя, справедливости ради, старший попытался убить Дана первым, так что…

Мер что-то едва слышно пробормотал сквозь зубы — видимо, в очередной раз восхваляет подарки этого мира. Ну-ну…