Алиса Чернышова - О каретах и тыквах

У меня, каюсь, в глазах зарябило.

- Сколько?!

- Около полусотни человек, - повторил Доминик печально. - И это ещё оптимистичные прикидки. Причём ты должен понимать, что изготовление сопряжено со, скажем так, сложностями. Упомянутые жертвы не просто должны умирать - это должна быть пытка, физическая и моральная, продолжительная, погружающая разум существа в кромешный ужас. Собственно, именно эта агония, концентрированное мучение в квадрате и является основой жидкой тьмы. Так сказать, базовый ингредиент. Остальное призвано материализовать эту эмоционально-энергетическую материю и закрепить её в виде жидкости.

Я медленно покачал головой:

- Значит, если в старые времена каждый колдун имел при себе флакончик этого зелья...

- Не совсем уж каждый, конечно, но ты мыслишь в верном направлении: пятьсот лет назад жидкая тьма и вовсе продавалась на вполне легальных основаниях. Для её изготовления использовали военнопленных, рабов, политических преступников. Ну или просто бедных. Или невезучих. Как ты понимаешь, ни одну из этих социальных категорий законы того времени не защищали; тогда считалось, что колдуны, коль скоро они достаточно много делают для общества, имеют право вытворять, что им вздумается. Как минимум, по отношению к условному отребью. Если колдун убивал какого-то простого человека из среднестатистической семьи, никто этого и не думал расследовать.

- Это... мерзко.

- О да, - Доминик покривил губы. - Именно потому мы тут и сражаемся вот уже несколько столетий подряд за равноправие и тому подобные штуки. Не пойми превратно: это нормально, когда у тех, кто занят на государственной службе, есть привилегии. Но привилегии и произвол - вещи разные. Я так считаю.

- Неоспоримо, - кивнул я, внимательно глядя на Доминика. - Но, если я понял тебя правильно, есть те, кто думает иначе?

Он ухмыльнулся:

- Умный ты парень, Дайнор. Ты мог бы стать отличным политиком, если бы не был таким помешанным на добре и справедливости занудой, всегда играющим по правилам.

Ох, если бы ты только знал...

- Каждому своё, - сказал я вслух. - Итак, расскажи мне о колдунах, которые думают иначе.

Его глаза заблестели, как у пьяного. Признаю: я использовал свою силу, чтобы он был откровенен со мной. Это было не совсем правильно, но... Доминик меня переоценивал.

Если речь идёт о том, что я считаю справедливостью, игра по правилам перестаёт быть одним из моих приоритетов.

- Сам понимаешь, что новым порядком довольны не все, - вздохнул Доминик. - Особенно - в древних колдовских семьях. Сам подумай: каких-то пару сотен лет назад они могли безнаказанно прирезать на улице любого, взять простую девушку... или парня, которые понравятся, изнасиловать, превратить в раба - и им бы ничего за это не было. Колдовская неприкосновенность! Им не надо было платить налоги, и вообще... Короче, для тех, кто был рождён в семье знатных колдунов, то были шоколадные времена. Теперь всё поменялось: проверки, контролирующие органы, Стража во всех трёх её ипостасях, Служба Внутренних Расследований, Тайная Служба... Опять же, рабство официально запрещено, даже по отношению к военнопленным. Ещё можно что-то проворачивать, но теперь это серьёзный риск: попадаешься - по головке не гладят. Вообще никогда, потому что не по чему будет гладить.

- И это не нравится родовитым колдунам...

- Не всем. Но, сам понимаешь, они привыкли думать, что являются хозяевами мира. Что имеют право. И тут их этого лишают...

- Я сейчас заплачу от сочувствия. Это так ужасно: не иметь возможность унижать, насиловать и убивать!

- Эй, - вздохнул Доминик. - Я с тобой согласен, хорошо? Всего лишь объясняю, как думают они. Им кажется, что их лишили законных привилегий, понимаешь?

О да, я понимал. Среди Храмовой молодёжи тоже встречались такие - ярые приверженцы древних устоев, борцы за чистоту веры, крови... или чего-нибудь ещё. Такие люди просто помешаны на чистоте, если она значит возможность искоренять что-то огнём и мечом. При этом им обычно свойственно трактовать эти самые "старинные устои", которые они якобы отстаивают, в свою пользу, и прикрывать ими банальную жажду власти.

- Ты знал об этом, - сказал я полуутвердительно.

- Я... - его глаза забегали. - Я не имею никакого отношения к теракту!

- Эй, Доминик, - я старался говорить спокойно и мягко, потому что видел состояние приятеля. - Я знаю тебя и не думаю, что ты мог бы быть соучастником этого ужаса. Но ты знаком с теми, кто это сделал, верно? Знаешь, кто они?

- Нет... не совсем, - Доминик покривил губы. - Я знал, что у старшекурсников есть что-то вроде... элитного ученического клуба. Мне это было известно, потому что они хотели и меня туда пригласить - всё же, как ни крути, я объективно неплохой колдун.

Я понимающе кивнул.

Если честно, Доминик имел все шансы стать не просто "неплохим", а одним из лучших, если не просто - лучшим. Единственной преградой на его пути было как раз таки здоровье. И неуверенность в себе, связанная с его отсутствием. Но это, на мой вкус, было вполне решаемо. Светлый я или где?

- Да, они и решили меня пригласить, - вздохнул он. - Начали прощупывать почву, притом били по самому больному.

- И что же это?

- А сам не догадываешься? Деньги.

Что же, это очевидно. Наверное. Лично мне всегда было странно слышать подобное - но я, по правде, никогда и ни в чём не знал нужды. То же самое можно сказать о моём окружении. Я привык жить среди знати - в Светлой Империи слои общества практически не смешивались, даже в Храмах. Потому мысль о том, что у кого-то может не быть денег, казалась как минимум странной.

Даже перебравшись в Тёмную Империю, я не оказался на мели. Во первых, леди Адри позаботилась о моей судьбе, назначив стипендию и подработку в Страже. Во-вторых, я сам начал ходить к лекарям и делиться с ними по возможности навыками и жизненной силой; мне не нужны были деньги, но они всё равно отсчитывали мне часть выручки за так называемых "платных" пациентов. Опять же, мать позаботилась о моей судьбе (настолько, насколько у неё была такая возможность): через несколько дней мне в общежитие доставили конверт с ключиком от ячейки в банке Эди. Проверив содержимое, я без особенного удивления обнаружил там фамильные драгоценности матери. Продавать их, впрочем, не стал бы без крайней нужды: хочу отдать эти украшения Элин в честь нашей помолвки.

Так что, можно сказать, я - типичный светлый сноб, который никогда не знал бедности и привык, так или иначе, вращаться в кругу равных. А вот у тёмных всё иначе... справедливее, если честно. И мне достаточно сложно привыкнуть к тому, что некоторые из соучеников вполне могут оказаться детьми, например, фермеров, мельников или даже бывших рабов... как Доминик.

- Ты знаешь, что меня нашёл лорд Саннар, - говорил он, глядя в окно. - И включил в число своих личных учеников, хотя высокородные колдуны типа Кристиана от этого были в бешенстве. Собственно, больше всех злился Кристиан...