Александра Плен - Пария

– Я прошу прощения за своего отца, – принц неотрывно смотрел на меня, а я не в силах встречаться с ним глазами, опустила голову, – и за себя тоже.

– Нет, не нужно, – прервала его, – ты ни в чем не виноват, – и добавила беззвучно, – никто не виноват.

Мы замолчали, Эдвард перевел взгляд на море, я пыталась сдержать слезы. И пусть я думала так же, все-таки было грустно осознавать, что для его высочества благополучие и репутация королевской семьи важнее правды. Но я ведь не Рем, на моих плечах не лежит обязанность заботиться о процветании страны.

– А ведь у Ромула была жена, – вдруг вспомнила я, – незадолго до смерти наследник женился. Помню, родители что-то обсуждали за столом.

– Да, – кивнул головой Эдвард, – принцесса Лидия из Оккамы. После смерти Ромула она пробыла во дворце ровно столько, сколько было нужно королевскому врачу для определения, ждет она наследника или нет. После она уехала домой, сказав, что здешний климат ей вреден для здоровья.

Разговор опять заглох. Что-то выдумывать было лень, я подняла лицо к солнышку и закрыла глаза. Мы пропустили все сегодняшние лекции. На выходных придется наверстывать прогулы. Но я не жалела. Иногда хотелось забыть о вечной зубрежке и просто наслаждаться бездельем.

– Я думал, что после исчезновения родовой магии все наладилось, но, как оказалось, нет, – сдавалось, наследник разговаривает сам с собой, – я ведь ни разу не видел ни дедушек, ни прадедушек. Род безумных королей до сих пор на троне? Может, давно пора сменить власть?

– Не говори ерунды, – зашипела я рассерженно, поворачиваясь к нему, – никого не знаю достойнее тебя.

– Спасибо, – он сжал мою несчастную плененную руку, – обещаю, что, когда стану королем, верну тебе титул и отнятые земли.

– А вот это было бы очень кстати, – игриво произнесла я, – очень хочется перестать, наконец, считать каждый медяк.

Эдвард тепло улыбнулся. Его глаза заблестели чем-то подозрительным.

– Ты необыкновенная, – хрипловатый голос выдавал искреннее волнение, я напряглась, страшась услышать признание, – таких, как ты – единицы. Проходя через сильную боль, ту, которая убивает, человек становится гранитом. Его больше никогда не сломать.

– Значит, я гранит? – кокетливо приподняла бровь. Как же хотелось вернуть наше обычное шутливое, ни к чему не обязывающее общение.

– Ты алмаз, – ответил Эдвард серьезно. – Твердая, несгибаемая, сильная и прекрасная. Ты сверкаешь так ярко, что ослепляешь.

Сердце тревожно екнуло.

– И я люблю тебя. Люблю уже давно. Люблю так, что болит сердце и рушится мир, когда плохо тебе. Люблю как свою половину, лучшую ее часть… И понимаю, что ничего не могу тебе предложить кроме недостойного места фаворитки.

Не справившись с собой, я опустила голову. Слезы застлали глаза.

– Не плачь, – он поднял мою руку и на секунду прижался к ней губами, – я просто хотел это сказать. Мои слова ни к чему тебя не обязывают. Мы по-прежнему друзья.

Стало чуть легче. В груди отпустило, и я смогла глубоко вздохнуть. Перевела взгляд на море и подставила лицо свежему ветерку. Признание не стало для меня неожиданностью, оно давно вертелось у принца на языке. Я просто боялась, что он потребует ответных чувств, а мне нечего ему сказать. Любовь не подчиняется рассудку и правилам. Я никого не знала достойнее любви, чем Эдвард, но мое сердце молчало. Все-таки странно, один тащит в постель, предлагая стать содержанкой, а я ему даже не нравлюсь. Другой искренне любит, но не хочет видеть меня в любовницах. Какие все-таки разные мужчины.

– Велир прав – мне рано становиться королем, – принц вдруг заговорил сухим бесцветным голосом, я с удивлением на него посмотрела, – я ничего не понимаю в управлении, пусть пока идет, как идет.

– Но это же неправильно! Твой отец недееспособен, Хорн заправляет всем! – Возмущение забурлило во мне. Хотелось стукнуть Эдварда чем-нибудь по голове, вдалбливая немного ума.

– Не злись, – он шутливо нахмурил брови, и я поняла, что наследник просто так коряво перевел тему разговора. – Для начала нужно зарекомендовать себя, найти единомышленников, окружить верными союзниками, – принц принялся загибать пальцы.

– Как минимум два магических рода на твоей стороне, – ответила я, подразумевая себя и Зорга, – а это немалая сила.

– Ты права, – кивнул он, – но все равно недостаточно. Зато я понял, в каком направлении действовать дальше.

Принц решительно встал и расправил плечи. Пусть они не были такими широкими, как у Хорна, но все равно выглядело впечатляюще. Еще несколько часов назад он был раздавлен и унижен, а сейчас я видела перед собой будущего короля.

– Сначала, нужно поговорить с матерью, она все же дочь короля южной Верганы, а я единственный оставшийся ее сын, – он протянул мне руку, терпеливо ожидая, пока я разогну импровизированные скамейки и прикреплю прутья обратно к забору.

– Я еще не так изящно это делаю, – призналась сокрушенно, пытаясь оправдать кривые скамейки и долгую возню с оградой, – вот мой отец…

– Ты все делаешь замечательно, – отозвался Эдвард, – я всегда восхищался и буду восхищаться твоими умениями. Уверен, через несколько лет ты станешь непревзойденным магом.

– Спасибо, – я ухватилась за его локоть, и мы медленно пошли в сторону школы.

Поздно вечером горничная принесла запечатанный конверт от Дария Зорга. В нем была коротенькая записочка: «Что бы не случилось, я на вашей стороне». Я сложила конверт и спрятала в шкатулку с сокровищами. Там уже находились последнее письмо Марты и старая потрепанная шелковая лента от моего детского платьица, в котором я была, когда нас выгнали на улицу.

А теперь в сокровищнице лежало еще заверение в дружбе от очень хорошего человека, самого умного, благородного и сильного. А это дорогого стоит.

***

Весна была в самом разгаре. Оглушительно щебетали птицы, так сильно, что вечером невозможно было уснуть. Жаркое, по-настоящему летнее солнце вовсю плавило землю. В школьном саду зацвели тюльпаны и нарциссы, и истинным наслаждением было кататься на лошадях по извилистым благоухающим аллеям. Меня давно перестали задирать, а в последнее время я и вовсе заметила, что все разом начали проявлять странное повышенное дружелюбие – посыпались отовсюду почти искренние улыбки, приветствия, радушные комплименты моим успехам в учебе, приглашения попить чаю или поболтать по-соседски.

Конечно, я догадывалась, что дело не во мне, а в постоянном и не проходящем внимании ко мне наследника престола. Я улыбалась в ответ, благодарила и никуда не шла.

Новый директор представился перед студентами, собрав их в общем зале. Арий Натаниэль Бридор мне показался высокомерным и не слишком умным. Его банальные никому не интересные рассуждения об учебе, процветании королевства, о вкладе студентов в технический прогресс и тому подобное вызывали лишь кислую оскомину. Я стояла у стены, одним ухом слушая скучную проповедь, другим – двух высокородных сплетниц-первокурсниц.