Таня Свон - Вкус памяти [litres]

– Вы хотите собраться сами? – Илинка окинула меня оценивающим взглядом, но от комментариев воздержалась, за что я ей была очень благодарна.

Выглядела я сейчас так, словно с рождения жила на улице. Одежда пыльная и разодранная. Естественный оттенок кожи не различить под слоем осевшей грязи, которая забилась в поры. А волосы? Да я и без зеркала видела, что локоны превратились в колтуны!

Я кашлянула и медленно, подбирая каждое слово, проговорила:

– Нет, я имела в виду… А обязательно ли мне идти на этот ужин?

Илинка уставилась на меня так, словно я сказала что-то абсолютно безумное. Озорные искорки мигом исчезли из ее глаз. Служанка подозрительно подобралась, крепко прижала к груди небольшой сверток, в котором наверняка прятались расчески и косметика, и одарила меня полным недоумения взглядом.

– Разве господин Колдрен не приказал вам явиться на ужин?

Я не смогла сдержать раздражения и шумно выдохнула. Однако срываться на Илинке, которая казалась мне очень приятной девушкой, не хотела, а потому быстро взяла себя в руки.

– Разве можно приказать человеку хотеть есть? – начала издалека я. Во мне поселилась надежда, что я смогу достучаться хотя бы до служанки. Может, вампирша поддержит мой саботаж?

Илинка часто заморгала. Ее лицо, сначала живое и радостное, сейчас вытянулось, заострилось. Я видела, что она сомневается… Но, к сожалению, не в правильности поведения Хагена. А во мне.

– Никто не заставляет вас есть, – вежливо произнесла она, но в словах сквозил холод. – Принц желает побеседовать с вами…

– А я могу отказаться? – заупрямилась я и попятилась к двери, хотя понимала, что это бессмысленно.

Даже если выскочу в коридор, там меня поймает предатель Бастьян или другой, заменивший его страж. Но, если путь окажется чист, за пределы резиденции мне все равно не выбраться. Бастьян предупредил, что это место тщательно охраняют.

– Вы противитесь воле будущего правителя? – Маска спокойствия быстро сползала с лица Илинки, и теперь я видела истинный спектр ее эмоций – от страха до полного шока. – Это неразумно. Глупо!

А заточить меня в золотой клетке, называя ее новым домом, – разумно? Ничего не пояснять напуганной девушке – разве это разумно?!

Но все эти слова так и остались невысказанными. Все еще пятясь, я споткнулась о незамеченную ножку кресла и рухнула на пол. Инстинктивно попыталась подставить руку, чтобы смягчить падение, но только потревожила сломанную кисть.

Боль раскаленным шипом пронзила руку, и я не смогла сдержать крик. Илинка в один миг подскочила ко мне и поймала опухшую кисть в свои маленькие ладошки.

– Господин Колдрен попросил меня вылечить вашу руку, – виновато пролепетала она. – Простите! Забылась! Сейчас все исправлю…

Чужая сила теплом коснулась кожи и обжигающей волной пробралась под нее. Казалось, кости плавятся от такой температуры, а потом заново принимают свою изначальную форму. Я рычала, шипела, кусала губы, пытаясь вытерпеть оздоровительную пытку, но даже сейчас мысли метались вокруг Хагена и его дурацких приказов.

Неужели все это только ради меча? И если так, то почему Хаген ясно дал понять, что из резиденции мне не выбраться? К демонам клинок! Я мечтаю избавиться от него с момента, как совершила ужасную ошибку и подняла его в тот роковой вечер. Пусть Хаген забирает меч, я только рада! Но зачем ему я? Почему он не может просто отпустить меня?

– Готово, – вскоре выдохнула Илинка, и я вдруг осознала, что боль утихла. Я снова могла шевелить рукой. Хоть какое-то радостное событие за последние дни!

Илинка помогла мне подняться и жестом пригласила к туалетному столику:

– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, – устало попросила она, и мне вдруг стало стыдно. Будто, если я не приду на ужин, накажут не меня, а Илинку, хотя ее вины в моих проступках нет.

Я не хотела подставлять служанку и послушно уселась на пуфик перед зеркалом. Илинка облегченно вздохнула, когда поняла, что мой гнев утих и протесты закончились. Она достала из свертка щетку для волос, встала за моей спиной и принялась аккуратно приводить в порядок мои растрепанные волосы.

На свое отражение я старательно не смотрела. И без того знала, как выгляжу. Ничтожно. Жалко. Поверженно.

И проиграла я вовсе не Илинке, которой все же удалось усмирить меня, а Хагену. Почему-то я была уверена, что Илинку он послал ко мне неспроста. Пытался надавить на жалость? Еще там, в подвале, показал, что бывает с провинившимися слугами, а потом приставил ко мне такую юную и невинную девушку! Знал, что после увиденного в темнице я не осмелюсь подставить Илинку.

Я грустно ухмыльнулась своим мыслям и тяжело вздохнула. Что ж, если нельзя избежать ужина с принцем вампиров, хотя бы постараюсь повернуть ситуацию в свою сторону.

Кто знает, может, мне удастся выторговать свободу в обмен на меч?

Эти мысли вдохнули в меня утраченную надежду. На душе стало чуть легче, оковы страха уже не сдавливали сердце. Я была уверена, что не нужна Хагену, и надеялась играть от этого. Пока Илинка превращала меня из дурнушки в красавицу, я прокручивала в голове сценарии предстоящей беседы. И только вера не позволяла мне опустить руки.

После того как мои волосы перестали походить на перекати-поле, Илинка помогла мне принять ванну, которая тоже была в моем распоряжении. Там вампирша долго колдовала над моей кожей: залечивала ссадины на шее, полировала тело скрабами, увлажняла ароматными ягодными гелями и успокаивала воздушной пенкой. Почти все это я могла бы сделать и сама, но Илинка настояла. Ее присутствие здесь – приказ Хагена.

Я злилась на принца, который не оставил мне никакой свободы. Даже ванну принять не могу сама!

После купания, наконец смыв пыль и пот, я ощутила себя заново рожденной. Кожа дышала и сияла чистотой, тело казалось легким и отдохнувшим. На несколько секунд я даже позволила себе насладиться этим ощущением, отбросив прочь мысли о вампире, ради которого меня и прихорашивали.

Когда Илинка вновь усадила меня перед зеркалом и начала наносить макияж, за окном уже сгустились сумерки. Деревья заслоняли вид на город, но алую луну, выступившую из-за лохматого темного облака, я заметила сразу.

Красный диск отразился в зеркале и все оставшееся время сборов никуда не уходил. Луна будто следила за мной налитым кровью оком.

Илинка сделала мне легкий макияж, подчеркнув ресницы и выделив розовым блеском губы. Часть моих локонов она собрала наверх и закрепила заколкой с прозрачным сверкающим камнем, а часть оставила распущенными. Чуть волнистые пряди спадали на плечи, открытые в элегантном, доходящем до щиколоток платье. Оно плотно облегало фигуру, подчеркивая и аккуратную грудь, и стройную талию, и бедра. Наряд из безупречно белой ткани выглядел очень дорого и изысканно, хоть и имел совершенно простой фасон.