Таня Свон - Вкус памяти [litres]

Я смерила Хагена взглядом, в который вложила все свое недовольство и возмущение. Он и бровью не повел. Отвернулся к волку и, наблюдая за зверем, принялся ждать, когда я выберусь из темницы.

– Когда я смогу уйти? – набравшись смелости, спросила я, встав напротив вампира.

– Скоро. Сейчас за тобой зайдет мой слуга, который проводит тебя к покоям, – безразлично ответил Хаген, даже не глянув в мою сторону.

Я стиснула здоровую ладонь в кулак и с нажимом, непозволительным при разговоре с принцем, добавила:

– Когда я смогу уйти домой ?

Время будто замерло, обратившись в медленно бегущую кинопленку. Каждое крохотное движение – сменяющийся кадр. Хаген опустил голову и посмотрел на меня сверху вниз так, что внутри у меня все перевернулось, а затем сжалось в страхе. Но внешне я старалась держать лицо и не позволила себе опустить глаза.

– Твой дом теперь здесь.

Меня будто окатили ледяной водой. Рот открылся, но слова так и не сорвались с пересохших губ.

– Поговорим за ужином. За тобой пришли, – без эмоций произнес Хаген и подбородком кивнул на дверь в углу небольшой, погруженной в полумрак комнаты.

Только тогда я, словно сквозь туман, увидела дверь. Она открылась, впуская внутрь нового гостя. И тут мои ноги, и без того ослабевшие после мучительного дня, подкосились.

– Себастьян, – в унисон с моими мыслями сказал Хаген, и я вздрогнула. Мне не показалось. Это и правда он.

Солдат, с которым я столкнулась утром. Который рассказал, что охота закрыта. Который подвез меня до места испытаний Химер и дал совет, надолго выбивший из колеи.

Бастьян стоял передо мной, вытянувшись в струнку. Ровная спина, руки по швам, подбородок вздернут… Солдат ждал приказа, и он последовал незамедлительно:

– Проводи девушку в ее покои, – сцепив руки в замок за спиной, сказал Хаген. – Проследи, чтобы служанки явились вовремя, а потом можешь продолжить свою работу. Все ясно?

– Так точно! – отчеканил Бастьян и коротко поклонился. На меня страж смотреть избегал. Дырявил взглядом потолок, старательно делая вид, что все в порядке.

Но ничего не в порядке. Все просто отвратительно!

Знал ли Бастьян, что меня ищет потомок королевской семьи? Подозревал ли, чем кончатся испытания, на которые так спокойно меня вез?

Не дожидаясь разрешения Хагена, я сама шагнула навстречу Бастьяну и выскочила за дверь прежде, чем кто-нибудь успел меня остановить. Хотя Хагену до меня уже не было дела.

– Вы нарушили правила, – уже в коридоре донесся до меня строгий голос будущего правителя, который обращался к провинившимся слугам. – Ненавижу, когда игнорируют закон…

Я услышала мольбы и причитания, но звучали они недолго. Звериный рык превратил приглушенные голоса в вопли. По коже прополз липкий холодок, и я замерла, надеясь услышать что-нибудь еще. Но из пыточной уже выскочил Бастьян, и захлопнувшаяся за ним дверь заглушила крики, от которых леденела кровь.

Не говоря друг другу ни слова, мы двинулись по паутине коридоров.

Путаные коридоры уходили в самое сердце здания. Я не понимала, где нахожусь, но внутреннее убранство залов, которые мы с Бастьяном миновали, давало все основания полагать, что это какой-то замок. Все было оформлено богато, со вкусом и с королевским размахом. На стенах – белые гобелены, на которых золотыми нитями вышито сердце, защищенное крепким крылом.

Путь, судя по всему, Бастьяну был хорошо известен. Мы никого не встретили, пока шли, и я даже решила, что солдат специально выбрал более длинную, но зато безлюдную дорогу. Однако, несмотря на отсутствие свидетелей, вплоть до самых покоев мы шли молча.

Бастьян открыл передо мной дверь, пропуская в просторную, очень уютную новую клетку. Здесь не было ни решеток, ни кровожадных хищников. Вместо этого имелись широкая кровать с высокой периной, несколько зеркал от пола до потолка и светлый уголок с парой кресел и небольшим столиком.

Мило. Красиво. Уютно.

Но осознание, что эти покои не что иное, как новая камера, не отпускало. В голове приговором гремели слова Хагена, сказанные сухо, без эмоций: «Твой дом теперь здесь».

Я до боли прикусила губу и обернулась, услышав щелчок замка. И ни капли не удивилась, встретившись взглядом с Бастьяном. Знала, что он не уйдет, а останется поговорить, и очень ждала этого момента. Наконец-то я могу выплеснуть все, что накипело!

– Серьезно, Бастьян? Ты просто исполнил его приказ?!

Парень оторопело заморгал. Он совсем не ожидал, что я вот так сразу нападу.

– А что мне оставалось делать?! Отказать принцу вампиров и остаться на растерзание вурлаку вместе с другими провинившимися?!

Упоминание о случившемся в подземелье заставило меня вздрогнуть. По коже снова поползли липкие мурашки, а в горле застыл ком подступившей тошноты. Несколько секунд я молчала, пытаясь прогнать накатившие эмоции, а когда снова смогла говорить, спросила:

– Он их… Что с ними будет?

Бастьян тяжело вздохнул, запустил пальцы в короткие темные волосы и пожал плечами:

– Хаген превыше всего ценит порядок и терпеть не может, когда его нарушают. Те олухи сильно провинились, когда решили допросить тебя, не дожидаясь приказа.

– Он не сможет им навредить. Закон не позволит. Правда ведь? – Мой голос дрогнул, и я не заметила, как пальцами здоровой руки начала теребить замок куртки.

Бастьян поднял на меня помрачневший взгляд, от которого внутри все перевернулось:

– Есть вещи, которые стоят выше закона, – надтреснутым голосом ответил он. – Например, клятвы.

Он умолк, а я помрачнела.

– Химеры, – сорвалось с моих губ, стоило вспомнить о нашем разговоре перед испытаниями. – Они тоже?..

Я прикрыла рот здоровой рукой, будто сказала нечто запретное.

Но Бастьян услышал вопрос и слабо кивнул.

– Именно. И Химеры, и военные штаба, и слуги королевской семьи произносят такие клятвы перед началом службы. Ошибка, измена, ложь… Наказание выбирает тот, кому принесли клятву. И какой бы суровой кара ни была, закон не может вмешаться.

– Хочешь сказать…

– Если Хаген убьет слуг, ему за это ничего не будет. Если ты станешь одной из Химер, а потом вздумаешь уйти, наказание может быть любым.

На душе стало так гадко, что захотелось завыть в голос. А ведь меня пытались остановить и Нокс, и Бастьян. Хотели уберечь от необдуманного решения. И в итоге меня спасла сама судьба.

Или же не спасла?

– Где мы? – спросила я, оглядев свою тюрьму в пастельных тонах.

– В резиденции Колдренов.

– Значит, мы все еще в Нью-Сайде? – Внутри меня вспыхнула надежда, и этот огонь сиянием отразился в глазах. Бастьян заметил его и сурово, без жалости отсек крылья веры, что едва успели возникнуть за моей спиной.