Таня Свон - Вкус памяти [litres]

Хаген Колдрен окинул своих слуг презрительным взглядом. Его синие глаза горели гневом, но ярость не затронула утонченных черт лица. Губы не дрогнули, искривившись от злости. Под острыми скулами не заходили желваки, а ровные брови не нахмурились от недовольства.

Но глаза… Этим взглядом можно убивать.

– Я спрашиваю, – спокойный голос наполнился затаенной угрозой, – что здесь происходит?

– Девушку привели на допрос, господин, – раболепно отчитался слуга, который стоял к Хагену ближе всего.

Вампир медленно обернулся в мою сторону, и по коже моей поползли мурашки. Что делать? Склониться? Но как, если я связана по рукам и ногам! Да и нужно ли мне кланяться чужому владыке?

Тяжелый пристальный взгляд прополз по мне от макушки до пят. Я почти физически ощутила внимание принца вампиров, и холод моментально сменился жаром. Под внимательным взглядом Хагена я чувствовала себя раздетой, он будто видел меня насквозь, изучал лицо, фигуру и… эмоции.

Вампир поднял руку, и воздух зазвенел от силы. В следующее мгновение железные прутья выгнулись и лопнули так, что образовался довольно широкий проход. Мужчины, которые издевались надо мной еще минуту назад, испуганно охнули и отшатнулись. Они прятались за спины друг друга, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как из клетки, крадучись на мягких лапах, выходит вурлак.

Гигантский лохматый зверь приблизился к кучке дрожащих, молящих о пощаде прислужников и утробно зарычал. С длинных острых зубов, виднеющихся в приоткрытой пасти, капала вязкая слюна.

Я с ужасом следила за происходящим: за тем, как быстро сползает с лиц провинившихся слуг краска, за холодным безразличием Хагена и за вурлаком, который кружил возле моих обидчиков.

Слюна сорвалась с клыков хищника и капнула прямо на плечо одного из мужчин. Он всхлипнул, пытаясь вжаться в своих товарищей по несчастью, но те безжалостно вытолкнули беднягу прямо к лапам голодного зверя.

– Зач-чем т-тебе я? – Его зубы стучали, дробя каждое слово. Тело тряслось так, что, казалось, у бедняги начался серьезный приступ.

Но моя жалость испарилась, когда мерзавец указал дрожащим пальцем на меня:

– Она с-связана. Даж-же сопрот-тивляться не с-сможет.

Во мне вспыхнула ярость, которая заставила кровь быстрее бежать по венам. Я встрепенулась, пытаясь вскочить на ноги, но встать не сумела. Веревки дернули меня обратно, ножки стула звучно стукнули о каменный пол.

Словно почуяв мою злость, вурлак зарычал так, что волосы у меня на затылке встали дыбом. Когтистая лапа ударила мужчину, и он рухнул на колени. Теперь негодяй выглядел так, словно умолял зверя о пощаде.

– Пустоголовые ничтожества, – сквозь зубы процедил Хаген, окинув прислужников высокомерным взглядом. – Кто дал вам право сажать девушку в клетку?

Молчание нарушали тяжелое дыхание зверя и дробь, отбиваемая зубами напуганных вампиров. Каждый шаг Хагена – как выстрел в тишине. И каждый шаг делал его все ближе ко мне.

– Солдаты привезли ее, – нерешительно выдавил слабый голос из угла комнаты.

– И? – Хаген остановился, обернулся. Я не видела в этот момент его лица, но отчетливо представляла этот убийственный взгляд, пробирающий до мозга костей.

– И нам доложили, что она знает, где меч, – растеряв остатки уверенности, договорил несчастный.

Вурлак зарычал, заставив говорящего умолкнуть. Хаген заложил руки за спину и расправил плечи, украшенные золотыми эполетами на безупречно белом кителе.

– Я не давал вам разрешения мучить мою гостью. И уж тем более не позволял натравливать на нее вурлака.

– Господин! – отчаянно выкрикнул один из провинившихся, но Хаген коротким жестом приказал тому умолкнуть.

Принц повернулся ко мне, шагнул через образовавшийся в решетке проем. Показалось, что температура в комнате резко упала на несколько градусов. Я чуть поежилась, прогоняя холод, но мороз уже пробрался под ребра и взял в тиски сердце.

Внезапно веревки на моих запястьях и лодыжках лопнули. Только теперь я поняла, как сильно они давили. Кровь хлынула в похолодевшие конечности, кожу закололо. Я непроизвольно шумно вздохнула и попыталась растереть затекшие запястья, но тут же скривилась от боли.

Правая кисть совсем не слушалась и опухла. Пальцы неестественно выгнулись, кожа на них покраснела и натянулась. Пытки Однорукого, который надеялся выбить информацию о мече, не прошли бесследно…

– Перелом, – без эмоций заключил принц, удостоив меня коротким взглядом.

Я прижала раненую кисть к груди, в которой расцветал букет смешанных чувств. Благодарность за спасение, страх, шок и… отвращение. Это по вине Хагена я здесь. Это он отозвал ориентировки, он послал за мной военных! И он знает про меч, ради которого все и затеяно. Я в этом не сомневалась.

– Я могу залечить, – бесцветно предложил вампир и протянул мне раскрытую ладонь, облаченную в белоснежную перчатку.

Я уже была готова протянуть ему сломанную руку, лишь бы избавиться от боли. Но вампир вдруг добавил:

– Хочу, чтобы на ужине ничто не отвлекало тебя от нашей беседы.

Моя ладонь зависла в воздухе, так и не коснувшись руки Хагена.

– Ужин? С вами? – осипшим голосом выдавила я и отшатнулась.

– Тебя что-то не устраивает? – Молодой вампир заломил темную бровь, так не сочетающуюся с белоснежными, словно высветленными волосами, и вознаградил меня удивленным взглядом. – Или предпочтешь ужинать с прислугой, а не со мной?

Я поджала губы и задумалась. Меня не покидала мысль, что ужин – лишь предлог для очередного допроса, а потому идти никуда не хотелось. Но отказывать могущественному принцу было неразумно. Он все равно получит свое.

– Я настолько тебе неприятен? – любые следы эмоций, которые я видела еще мгновение назад, испарились с лица, которое вновь стало бесстрастной и спокойной маской.

Хаген не ждал ответа, а я не собиралась говорить. Он понял все сам: по моему напуганному виду, руке, робко прижатой к груди, и взгляду, который то и дело возвращался к вурлаку, что, повинуясь воле Хагена, сторожил провинившихся прислужников. Я боялась волка, хоть и понимала: он не нападет, пока принц здесь. Да и меня зверь почему-то не тронул, хотя у него были все шансы расправиться со мной за доли секунд.

– Руку тебе залечит служанка, – отвернувшись, сказал Хаген так, будто это был приказ. – Не хочу на ужине смотреть на то, как ты мучаешься с вилкой.

Я вспыхнула, но вовремя прикусила язык. Я не давала согласия, но оно принцу и не было нужно. Его воля – закон. И плевал Хаген на то, что я человек и вампирской голубой крови не поклоняюсь.

– Тебя проводят, – коротко бросил он, когда выбрался из клетки и снова оказался в одной комнате с вурлаком и своими подданными.