Маруся Хмельная - Будь моей няней

Граф повернулся ко мне и кивнул.

— Ты ничего не хочешь больше спросить? — с намеком на Пэм уточнила я у графа.

— Хочу, но кольцо можно отдать сейчас, — сказал граф.

— Хорошо, — пожала я плечами.

Сняла кольцо и положила на стол рядом с ятариновым шаром. Ракшана взяла его и надела на палец. Нет, не было ни вспышки, ни молнии, ни еще чего-то такого эффектного, но странным образом черты лица Ракшаны преобразились. Стали мягче, исчезла хищность и жесткость. Глаза ее засияли теплым светом, она даже помолодела лет на десять, промелькнуло что-то юное — девичья открытость во взгляде и невинность.

— Спасибо, — прошептала она и благодарно улыбнулась нежной улыбкой.

Я посмотрела на реакцию графа, и сердце сжалось. Никому не пожелаю увидеть такой взгляд на другую женщину у мужчины, которого ты любишь. Он сказал мне больше тысячи слов. Впрочем, ностальгический взгляд былой любви промелькнул и пропал.

— А теперь скажи, Ракшана, как ты могла забрать дар у своей дочери?

Ракшана растерянно посмотрела на графа. На миг промелькнуло искреннее недоумение.

— Прости, ты о чем? — спросила она.

— У тебя кольцо вместе с проклятием память не забрало? Я говорю о даре, отобранном у Пэм. Зачем было втягивать в это свою дочь?!

Глаза Ракшаны лихорадочно забегали, она растерялась и не знала, что ответить.

— Девочка, наверное, что-то перепутала… Я не отбирала дар у Надины. Я бы на такое никогда не пошла!

— Ты хочешь сказать, она врет? — процедил гневно граф.

— Я хочу сказать, что мы с Надиной в последнее время плохо ладили… Она увидела меня с другим мужчиной и была оскорблена… — Ракшана вспыхнула виноватым стыдливым румянцем и прикрыла лицо руками: — О, Антуан… это так ужасно… как я так могла себя вести… Надина была обижена, а я не смогла или не пожелала наладить контакт… вместо того, чтобы успокоить ребенка, накричала, обвинила в том, что она подслушивает и подглядывает…

Ракшана досадливо закусила губу. Подняла на Антуана покаянный взгляд.

— Это было неправильно, но что теперь говорить… В итоге мы только и ругались. Она показывала характер, а я злилась. Возможно, ее психика так странно отреагировала на это, я не знаю… Но, клянусь, я не отбирала дар у Надины. Я могу поклясться магической клятвой…

— Обязательно, — заверил граф. — Потому что ей я верю больше, чем тебе…

Тут случилось то, чего никто из нас не мог предвидеть. В гостиной появилась Гаврилитта с направленным на Ракшану белым снопом энергетического разряда молний.

— Явилось зло, — сказала она, глядя на Ракшану.

— Гаврилитта, послушай, ты ошибаешься, я избавлена от проклятия, видишь? — Ракшана в испуге подняла руку с кольцом и выставила вперед. — Вся сила проклятия теперь в кольце.

— Это другие ошибаются насчет тебя. А я все вижу. Умри, зло! — воскликнула Гаврилитта и замахнулась.

Граф и Кастильи вскочили с мест.

— Гаврилитта, стой! — попытался вразумить девушку Антуан.

Но сыщик был проворнее, он выхватил свое магоружие и выстрелил в девушку. Она упала, на груди ее зияла рана, из которой хлестала кровь.

Я подскочила к раненой. Она смотрела на меня, губы ее беззвучно шевелились. Она хотела что-то мне сказать.

— Не сейчас, Гаврилитта. Не трать силы, — попросила я. — Антуан! Нужна скорая медицинская помощь.

Гаврилитта закрыла глаза и обвисла.

— Что вы наделали?! — закричала я на Кастильи. — Вы убили ее?!

К счастью, Кастильи и Антуан смогли оказать первичную медицинскую помощь девушке, и она осталась жива. Хотя придет в себя и поправится не скоро.

— Я хотел лишь защитить вашу жену, — оправдывался сыщик перед Антуаном. — Она собиралась убить ее.

— Неизвестно, что она собиралась сделать. «Умри, зло!» — не обязательно означало намерение убить Ракшану.

— Но мы не можем исключать такой вариант, Имма, — вмешался Антуан. — Единственное, остановить ее можно было более щадящим способом…

— Вот именно. Кастильи превысил свои полномочия.

— И я готов понести за это наказание, — сокрушался сыщик.

Но его действия посчитали правомерными.

Конечно, о том, чтобы выгнать напуганную и бедную Ракшаночку, не шло и речи. Граф предложил ей переночевать в покоях Камиллы.

— С удовольствием, — тепло улыбнулась Ракшана. — Так я почувствую себя ближе к моей девочке. Если бы ты знал, Антуан, как я соскучилась… И как я жалею обо всем. И о том, что не рассказала всё тебе с самого начала… Возможно, вместе бы мы справились. Нашли другого профессора. Не один лишь Эфриштелли был гением…

Ракшана прошла мимо графа, погладив его по руке. Мы остались с Антуаном вдвоем.

— Я собираю вещи и ухожу, Антуан, — сказала я прямо.

Он устало и расстроенно смотрел на меня долгим взглядом.

— Имма, пожалуйста, не уходи.

— Антуан, ты должен разобраться в своих отношениях с женой, — я специально назвала ее так, — теперь, когда вернулась прежняя Ракшана, возможно, у вас снова есть шанс стать счастливой семьей, как ты когда-то мечтал. Я не хочу, чтобы ты жил со мной и жалел о том, что не случилось.

— Имма, я не люблю Ракшану.

— Я видела твой взгляд, Антуан, — призналась я, — когда вернулась прежняя Ракшана. Ты любишь ее.

Он сглотнул, но не отвел глаз.

— Я люблю то время. Люблю себя в то время, можно сказать и так. То время, когда я был счастлив — беззаботные годы в академии, первые, чистые чувства к Ракшане, взаимная любовь… Мне казалось, я горы сверну и впереди долгая счастливая жизнь. Это ностальгия по ушедшему, Имма. По мне, Антуану, часть которого умерла, осталась там, в молодости. Но Ракшану я разлюбил. Не рушь то, что мы создали с тобой, Имма.

Мы долго смотрели в глаза друг другу в безмолвном диалоге. Зачем произносить вслух то, что и так понятно. Антуан упрямо не хочет признавать свои чувства к жене, потому что у него накопилось много обид. А родная мать для девочек всегда лучше, чем не родная. Разве могу я разрушить чужое счастье ради своего собственного?

— Скажи мне о своей любви через месяц, Антуан. Я буду тебя ждать, — сказала я и ушла.

Забрав из вещей только самое необходимое и попугая Морока, который внезапно остался без вновь приобретенного дома.

Дар мне помогли перетянуть из ятаринового шара в магической академии. Как хорошо было снова почувствовать в себе магию, как будто без нее чего-то не хватало.

Я сняла комнату на постоялом дворе дядюшки Пончитто и тетушки Меморины. Магистратум лихорадило от последних новостей — возвращения воскресшей графини, нападения на нее Гаврилитты, моего ухода из семьи графа.

— Вы слышали, оказывается, бедную графиню держали в плену все это время из-за выкупа!

— Как?! А что ж так долго?! Неужели граф не хотел платить за нее выкуп?