Наталья Владимирова - Несказка для попаданки [litres]

– Мы не бродяжки! – возмутилась я коварной формулировке. – То, что у нас с собой не нашлось документов, вовсе не говорит…

– Ты на себя смотрела? – обидно хохотнул тот, что привел нас в участок.

Чертыхнувшись про себя, я взглянула на свой наряд. Старое рабочее платье. Подол местами потерся, местами прохудился. Вот что мне стоило надеть темно-синее платье на выход? Когда я успела обабиться и собственный внешний вид перестал меня заботить? Скосила глаза на Хвостика. Тот в новых одежках, накануне купленных ему Антом, выглядел очень даже прилично.

– Не важно кто как выглядит, – заупрямилась я.

– Еще как важно, – отрезал полисмен.

– Но не у всех есть деньги прибарахлиться.

– Так и нечего тогда соваться на Верхнюю террасу. Там даже прислуга обходит подобных оборванок, как ты, за версту.

– Я… я буду жаловаться…

Щеки опалило жаром стыда. М-да. Осталось перестать ежедневно причесываться и мыться, чтобы уж совсем точно сойти за нищенку. А ведь у меня есть деньги, и немалые.

Точно! Деньги! Как же я сразу не додумалась дать взятку?

– В общем, вместе со всеми пойдут. В приюте скромные, покладистые девки нужны, а эта с норовом как раз под плетку да в каменоломню только и годится.

Я как раз открыла рот, чтобы предложить договориться полюбовно, судорожно нащупывая кошель в складках платья, когда в участок ввалился запыхавшийся… Рыжик. На ярко-розовой коже вызывающе темнели веснушки, а губы сжались в белесую нитку. Мазнув взглядом по тому месту, где стояли мы с Хвостиком, он бросился к полисмену за столом.

– Мэд! Помогите! – заголосил он, будто припадочный. – Сестра! Моя сестра пропала!

– Успокойтесь, уважаемый, – важно пробасил мужчина. – И для начала предъявите документы.

Я обмерла, представляя, как Анта сейчас упекут за решетку или еще хуже – вместе с нами на каменоломню. Но парень не моргнув глазом вынул из-за пазухи какие-то свернутые листы бумаги.

– Анталиус Сорн, – прочел полисмен. – Так, и что же у вас случилось, Сорн?

– Моя сестра ушла утром и до сих пор не вернулась, – с отчаянием произнес Ант, заламывая руки. Вот артист! Ему бы на театральных подмостках выступать.

– Сколько сестре лет? Где родители? Почему пришли не они? – забросал его вопросами мужчина.

– Сестре двадцать два. Родители умерли, поэтому прийти не смогли.

– Как умерли? Их кто-то убил? Сестра? А потом сбежала?

М-да, у кого-то работа знатно смешалась с буйной фантазией.

– Нет, что вы! Два года назад умерли. А сестра этим утром ушла. И… – парнишка сделал эффектную паузу, – пропала!

– Че-е-его-о-о-о?

Оба полисмена глупо вытаращились на Анта.

– Сестра, говорю… – захныкал Рыжик.

– Не глухой, – оборвал его тот, что за письменным столом, – слышал. Какого, спрашивается, топинамбура мы будем искать загулявшую телку? Может, в магазине где застряла или у любовника. Мало ли где женщины пропадают. До ночи вернется еще! А вы, уважаемый, – последнее слово мужчина прямо-таки выплюнул, – шли бы отсюда да не отвлекали от работы занятых людей.

– Вы не понимаете! Она того… – Ант покрутил пальцем у виска, намекая на невменяемость сестры.

Это я «того»? Ну, подожди, дорогой, ты у меня еще попляшешь!

– Еще и братца младшего с собой прихватила. Вот где их теперь искать?

Парень отвернулся от мужчин, вроде как скрывая слезы.

– Ну… – растерянно начал полисмен, с тоской прикидывая, сколько времени уйдет на поиск сумасшедшей.

Но Рыжик его перебил:

– Сестра! Мина!

– Где?! – встрепенулись полисмены, обрадовавшись, что не придется разыскивать по всему городу непонятно кого.

– Да вот же! Мина, ты разве меня не узнаешь?

Я стояла с идиотской улыбкой под прицелом взглядов и хлопала глазами, не зная, как следует вести себя. У меня талантов, подобных Рыжику, отродясь не было.

– Хвейд! Ты в порядке? – бросился Ант к Хвостику.

– Хвейд? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Вот видите?! – горестно возопил «несчастный братец». – И так постоянно! То себя не помнит, то нас с братом.

– Чет не похожи на родственников, – ехидно кинули реплику из соседней камеры.

– А ведь и верно, – подхватили полисмены, разглядывая огненно-рыжие волосы и высокую худощавую фигуру Анта, коренастость и темные кудряшки Хвостика, а затем переводя взгляды на меня – ничем не примечательную шатенку.

– Да тут такое дело, – замялся Рыжик. – Мамка у нас три раза замуж выходила… Ну и… ничего удивительного.

В камерах послышался гогот.

– Прекратить балаган! – пришел в себя один из полисменов и хлопнул ладонью по деревянной столешнице. – Если ваша сестрица того… этого… документы на нее все равно должны быть. То, что она бродит где ни попадя, да еще без документов, оно понятно. Но у вас-то имеются ее документы?

– Конечно, имеются! – совершенно искренне обрадовался Ант и принялся рыться за пазухой.

Я с замиранием сердца следила, как он морщил лицо, выуживая бумажки, перелистывал их и сосредоточенно читал.

– Вот! – наконец гордо шлепнул он на стол свернутые в несколько раз листы. – И на братца, и на сестру.

Оба полисмена принялись усердно вчитываться в каллиграфические строчки, передавая друг другу пресловутые «бумаги». Но, судя по их удивленным физиономиям, никаких зацепок для замечаний не нашли.

– С вас, Анталиус Сорн, серебрушка – штраф за кражу яблок, – наконец сказал тот, что сидел за столом.

– Чего? – не смогла я сдержать возмущения от творящейся несправедливости. – Хвостик взял одно-единственное разнесчастное яблочко! Да и то с земли!

– За сопротивление закону – пять медяшек…

– Как вам не стыдно!

– И за оскорбление стражей правопорядка, – продолжал подсчитывать, словно торговец на рынке, полисмен.

Я потеряла дар речи. А Рыжик, заслонив меня спиной, без каких-либо эмоций споро отсчитал требующуюся сумму.

– Мы вас не задерживаем. Доброго вечера, уважаемый, – холодно сказал полицейский и сгреб монеты в стол, а другой, уже не обращая на нас никакого внимания, принялся выводить и загружать в карету заключенных из оставшихся камер.

Рыжик, подхватив меня под локоть, а Хвостика за шкирку, поволок нас на улицу.

– Что за?.. – начала было я, но осеклась, поймав предостерегающий взгляд Анта.

– Не здесь, – только и сказал он, запихивая нас в стоящий поодаль наемный экипаж.

Лишь отъехав от участка на приличное расстояние, он выдохнул с облегчением. И тут же накинулся на меня:

– Тебе чего вздумалось спорить с представителями власти? Или действительно с разумом попрощалась?

Я опешила от подобного напора, но Ант, похоже, и не ожидал от меня ответа, а просто выпускал пар и скопившееся напряжение.

– Нет, это надо додуматься! Да еще и в участке, откуда не сбежать, пока сами полисмены не отпустят.