Мэй Кин - Академия Хиллкроуз. Искусство выживания

– Вообще то, это больше по твоей части, – усмехнувшись, произносит он, спустив ноги на землю. А затем хлопает ладонью рядом с собой. – Проходи, раз уж пришла.

Я недоверчиво усмехаюсь, одарив его косым взглядом.

– Значит его высочество разрешает? А дышать одним воздухом со мной не тяжело? Нет?

Он вздёргивает бровь, словно не понимает подобного выпада, а затем всё-таки усмехается и кивает.

– Тяжело. Но, знаешь, я начинаю привыкать.

На этих словах я сердито поджимаю губы, а затем плюю на какие-либо убеждения и, сложив руки на груди, прохожу вперёд и назло ему – сажусь прямо рядом с ним, закинув ногу на ногу.

Взгляд тут же падает на пруд, который в лучах заходящего солнца отвиливает фиолетовым свечением с едва заметными переливами розового цвета – ст о ит лишь рыбам выплыть на поверхность.

Глядя на подобную красоту, буря внутри меня стихает.

Я выдыхаю, вытянув ноги, и просто наслаждаюсь здешней природой. Правда моё шаткое спокойствие длится недолго. Кто-то снова решает заговорить:

– Ну, как прошло свидание?

Я поворачиваюсь к нему и не могу скрыть удивления, прочно обосновавшегося в чертах моего лица.

– Ты серьёзно?

Он откусывает яблоко, брызнув соком прямо мне в глаз. От чего я сердито шиплю и, протерев веко, прожигаю его ненавистным взглядом.

Лукас же, как ни в чём не бывало, отвечает с ухмылкой на лице:

– Вполне.

– Интересно: давно ли наши отношения перешли в разряд «друзья»? – иронично парирую я в ответ, глядя на него.

Он задумчиво щурится, в свою очередь глядя на закат, а затем неожиданно морщится. Похоже до него всё же дошли возможные перспективы. Хотя я с трудом могу вообразить себе подобное.

– Пожалуй, ты права. Очевидно мои мозги в конец перенапрягались, раз я спросил тебя о подобном.

Я усмехаюсь, мотнув головой, а затем внимательно смотрю на него.

– Я, конечно, знаю, что неотразим. Но обязательно так пялиться?

– Я, конечно, предполагала, что люди подобные тебе отличаются особым самолюбием. Но не до такой же степени? Не боишься, что в конце-то концов женишься на собственном отражение? – наигранно ужаснувшись, с опаской произношу я. Однако не трудно уловить иронию в моём голосе.

Лукас усмехается, а затем в одно мгновение становится серьёзным, словно шутки закончились. Смотрит на меня в упор и тут же произносит:

– Пожалуй, я всё же погорячился.

– Хм. Неужели признаёшь, что ты всё же не так уж и неотразим? – Я вовсю смотрю на него, выражая что-то сродни удивления и вместе с этим толику сомнения.

Он придвигается ближе. Так, что наши лица находятся в паре сантиметров друг от друга.

Я напрягаюсь, чувствуя, как сердце в груди набирает обороты.

Лукас же произносит:

– Погорячился, когда разрешил тебе здесь остаться…

Мои губы раскрываются в немом негодовании. А затем я хмыкаю и, глядя в его глаза, заявляю:

– А мне твоё разрешение и не требуется.

– Уверена? – странным образом понизив голос, произносит он, и его губы оказываются ещё ближе к моим.

Я замираю, растеряно моргая, а затем резко выставляю руку вперёд, уперевшись ладонью в его грудь.

– Держите дистанцию, мистер Дэльер.

– Иначе боитесь пасть под моим обаянием, мисс Мейлоу? – нагло усмехается он в ответ.

Я кривлю губы в насмешливой улыбке, а затем отвечаю:

– Иначе как у вас должно остаться хотя бы некое подобие совести, а также человечности, чтобы не поступать так со своей невестой.

Он поджимает губы, прожигая меня мрачным, ледяным взглядом, а затем также резко, как и придвинулся, отстраняется. После чего и вовсе поднимается с места. Однако, прежде чем успевает уйти, я произношу:

– Не стоит полагать, что со мной можно играть, мистер Дэльер. Я не пушечное мясо. Я вполне могу за себя постоять.

Он оборачивается.

Наши взгляды встречаются.

Мой – выражает полнейшую непоколебимость и упрямство. Потому что я не позволю сделать из себя игрушку, с которой так удобно развлекается до поры до времени. Я не позволю делать из себя мишень, с которой периодами хочется позабавиться. Я не мусор, которому указывают его истинное место обитания. Я человек. Такой же, как и все остальные. Живой и единственный в своём роде.

Его – выражает полнейшую ненависть и то, что мне не дано понять. То, что сокрыто в глубине, под завесой всех этих человеческих чувств и тайн.

Он первым прерывает наш взгляд, когда покидает поляну, оставив после себя лишь шелест листьев и аромат трав… Аромат, который до безумия кажется мне знакомым…

– Да, что за дьявол?! – выкрикиваю я и ударяю руками о скамью, позволив себе такую вольность.

– Подобное состояние плохо влияет на ведьм. А потому советую тебе завязывать.

Я усмехаюсь и перевожу взгляд на появившегося наглеца.

– По-моему, я предупреждала тебя? Разве – нет?

– Ой, да брось. – Он усмехается, мотнув хвостом в мою сторону. – У нас свободная страна.

– Именно поэтому у каждого из нас есть личные границы. И мои – ты явно нарушил, малыш.

Он закатывает глаза, а затем садится прямо передо мной.

– Что тебе надо? – устало выдыхаю я и обхватываю себя руками. На улице похолодало. И солнце уже давно скрылось за облаками.

– Этот парень. Кто он? – Он склоняет голову набок и вовсю смотрит на меня.

Я же усмехаюсь.

– Понравился?

– Да-а-а, – к моему удивлению, довольно протягивает он. – Его магический ресурс поражает.

– Только не говори, что ты…

Он довольно улыбается во весь рот и кивает.

Я бью себя ладошкой по лбу и мотаю головой.

– До этого момента я считала тебя умным.

Он фыркает.

– Расслабься. Я совсем немного. К тому же аккуратно.

Обречённо вздыхаю и поднимаюсь с места.

Качать магию из человека, с подобными возможностями, не просто глупо. Это опасно для жизни!

Какой маг захочет делиться своей силой? Правильно! Никакой! И данная заповедь здесь у всех.

Магический резерв – святыня, с которой делятся лишь в крайних случаях. Или же с очень близкими людьми. Обменяться магией или же поделиться ей – это, как сказать: «Я готов умереть ради тебя» или же «Я люблю тебя».

В общем у магов подобные манипуляции не в чести. Да и практикуются они очень редко.

– Эй, ты куда это?

– Спать, – бурчу я, направляясь к выходу.

– Кейла, – вдруг произносит он, и я оборачиваюсь, в удивлении вскинув бровь.

Разве я называла ему своё имя?..

– Держись от него подальше.

– Что? Ты про Лукаса?

Он кивает.

Я задумываюсь, а затем всё же произношу:

– Почему?

– Если умолчать о том, что их раса полностью истребила твою, то вы несовместимы.

– Я… Я не понимаю…

– Ваши чувства могут привести к катастрофе, при малейшем срыве. Причём в прямом смысле.

На этих словах я кривлюсь, а затем непонимающе хмурюсь, словно ребёнок, которому отказали в очередной игрушке.