Liya Johnson - Кукла [СИ]

Несколько долгих минут кудрявый молчал. Его взгляд исследовал комнату, в которой он провёл восемнадцать лет. Он посмотрел на плакаты, висящие на стенах, вспоминая, как прыгал на кровати с гитарой в руках, пытаясь выглядеть похожим на любимых исполнителей. На полки с машинками, которые старательно собирал около семи лет, мечтая иметь, хотя бы, одну такую же настоящую. На письменный стол, за которым мог сидеть несколько часов подряд, рисуя маленькие черно-белые картинки в блокноте. И на мёртвую девушку, которую так сильно любил на протяжении года, мечтая связать с ней своё будущее.

— Значит, не остановишься. — Скорее, как утверждение, а не вопрос, произнёс Сэм на выдохе.

Его голос звучал обреченно и хрипло.

Аделаида прищурилась и с опаской заглянула в зелено-голубые глаза, что сейчас горели нерушимой решительностью.

Она не знала, что было у него на уме, и была очень заинтригована резкой переменой настроения.

— Тогда забери меня с собой, потому что, клянусь, если моё сердце когда-нибудь ещё раз испытает такую боль — я рассыплюсь на мелкие кусочки на месте.

Кукла сжала челюсть, когда услышала дрожь в голосе мужчины. Ей было неприятно наблюдать за тем, как он ломается. Но, вместе с этим, она чувствовала радость, потому что ждала от него этих слов.

Сэму нужно было всего лишь попросить.

И тогда обещание, которое являлось проклятием, прервалось бы на его существовании.

— Ты уверен? — Мягко спросила Аделаида.

Она преклонилась через его плечо, внимательно рассматривая каждую деталь волевых черт лица.

— Абсолютно. — Послужило ей твёрдым ответом.

Кукла с небольшой улыбкой поцеловала тёплую щеку, опаляя её холодным дыханием.

И тогда время в очередной раз сыграло злую шутку.

Светловолосая девушка стояла перед зеркалом, разглядывая тёмными глазами своё отражение. Она аккуратно наносила косметику, подготавливаясь к небольшой прогулке с друзьями.

Блондинка вздохнула, когда поняла, что её тушь закончилась.

— Мам! — Крикнула она, делая один шаг в коридор.

Вода большим напором стекала в раковину, издавая глухой звук, что было хорошо слышно даже оттуда. Раздался звон посуды, которую, очевидно, раскладывали по местам.

— Что?! — Громко спросила женщина, на секунду прекращая свои шумные действия.

— У тебя есть тушь? Просто моя закончилась!

— Да, Камилла, возьми в моей шкатулке на комоде!

Звон посуды и грохот столовых приборов продолжился, создавая атмосферу уюта в доме.

Светловолосая швырнула пустую емкость на кровать и направилась в сторону спальни матери. Она открыла небольшую тёмную дверь и вошла, взглядом изучая комнату.

На её лице появилась улыбка, когда карие глаза остановились на небольшой бордовой шкатулке, которая выглядела очень старой и потертой, но всё такой же очаровательной.

Девушка открыла её и начала копаться в куче хлама, в поисках необходимой вещицы.

Камилла замерла, когда пальцы наткнулись на холодное стальное покрытие маленького ключа золотистого цвета. Он был очень старым, с витиеватыми узорами, чем отличался от обычных ключей.

В голове блондинки сразу всплыла та комната, которая находилась в самом конце коридора. Сколько она себя помнит — её дверь всегда была заперта.

Светловолосая, совершенно позабыв о цели визита маминой спальни, направилась по коридору к левой боковой части дома.

Чувствуя, как сердцебиение ускоряется в предвкушении, она вставила ключ в замочную скважину, поворачивая. Девушка толкнула узкую коричневую дверь, позволяя себе медленно ступить внутрь и нажать на белый включатель слева от дверного проема.

Карие глаза расширились, рассматривая светло-серые стены, которые были завешаны постерами с группами «The Beatles» и «The Rolling Stones».

Её взгляд остановился на темно-коричневой гитаре в углу, и что-то внутри дрогнуло. Она выглядела такой знакомой.

Камилла очень любила слушать, как кто-то небрежно перебирает тонкими струнами и невесомо скользит по ним пальцами, играя для неё.

На столе из светлого дерева царил уютный беспорядок, словно здесь совсем недавно кто-то сидел, рисуя или читая. Быть может, учил уроки.

Так странно и так знакомо.

На полках стояла куча различных книг и дисков тех же групп, лица которых украшали все стены.

Она пробежалась глазами по небольшой мягкой на вид кровати, застеленной шелковыми серо-бежевыми простынями.

Её взгляд остановился на большой коллекции машинок, для которых была выделена отдельная полка рядом с комодом.

Это всё выглядело таким родным для девушки. Она чувствовала тепло и уют, находясь в этой комнате. Непонятная ноющая дыра в её душе сейчас была заполнена.

— Камилла! Ты где? — Послышался мягкий голос из коридора.

Беатриса глубоко вздохнула, когда заметила открытую узкую коричневую дверь.

Женщина вошла внутрь, чувствуя такой же комфорт, как и её дочь, когда находилась здесь.

— Что это за комната? — Заинтересованно спросила блондинка.

— Она была здесь с самого начала, но я, почему-то, никогда не заходила сюда. — Немного хмурясь, растерянно произнесла Триса, рассматривая до боли знакомый интерьер.

— Чьей она была?

— Ох, если бы я знала. — Ответила женщина, с сожалением качая головой.

Камилла подошла к окну, одним движением раздвигая шторы. Солнечные лучи мгновенно заполнили помещение, красиво освещая уютное место. Кусочки пыли медленно витали в воздухе, подобно перине, изворачиваясь в завораживающем танце.

Взгляд блондинки наткнулся на большую колбу, расположенную на широком белом подоконнике. Она с восхищением рассматривала две фарфоровые куклы внутри.

Высокий мужчина с шоколадными кудрявыми волосами и невероятными насыщенными зелено-голубыми глазами был одет в красивый чёрный костюм с серебристой бабочкой. Левой рукой он держал талию девушки, а второй придерживал её руку в серой шелковой перчатке. Тело куклы было худым и бледным, а фигура изящная и хрупкая. Роскошное золотистое платье с серебристым бантом впереди — было её нарядом. Левую тоненькую руку она тянула вверх, а вторую вложила широкую, для неё, ладонь мужчины. Она немного наклонилась влево, опираясь о руку зеленоглазого, которая крепко держала её за осиную талию. Правую ногу в золотой туфельке на тонком каблуке девушка подняла в сторону, немного закидывая назад. Их кожа была фарфоровой и бледной, а лица такие красивые и реалистичные, что, казалось, они вот-вот оживут, кружась в своём странном завораживающем танце.

Камилла, полностью очарованная красотой этого творения, со вздохом прочла бесцветную надпись на прозрачной колбе.

— Моя любовь и моё проклятие навеки.