Ларисса Йон - Ривер

Лорелия нахмурилась.

— Что сможет удержать братьев и сестёр Харвестер от её поисков, когда она убежит?

— Способность Харвестер находить её родственников уникальна, — заявил Метатрон. — По той же самой причине, по которой её кровь сильнее крови всех остальных детей Сатаны. Её зачали на Небесах до того, как Сатана был изгнан.

— Нет. — Рафаэль скрестил руки на груди и буравил Ривера злобным взглядом. — Ноу. Найн. Нон. Нэй. Ну. На. Шиз. Яй. Ты не пойдёшь освобождать её. Что-то из сказанного до тебя дошло?

Ривер улыбнулся.

— Ты не прав насчёт шиз. На шеулике это значит грибок. Слово, которое ты должен был использовать — шиш. — Вот ведь идиот.

— И почему меня не удивляет твоя осведомлённость в универсальном демонском языке? — Улыбка Рафаэля была холодной. — Неужели все твои демонские друзья и любовницы чему-то тебя научили?

Ривер не поддался на провокацию архангела. Его лучшие друзья были демонами, но он не спал с демоницами уже несколько лет. С того самого дня, как получил свои крылья обратно. И прямо сейчас дело было совсем не в его друзьях.

— Если вы не хотите заняться спасением Харвестер, дайте это сделать мне. Позвольте возглавить подразделение ангелов-воинов.

Рафаэль усмехнулся.

— Хочешь командовать целым подразделением? Да ты едва справляешься со своими обязанностями рядового ангела-воина.

— Я сильнее любого ангела-воина, и ты это знаешь.

— Но ты не следуешь приказам. Как ты можешь вести за собой, если не умеешь подчиняться, — голос Метатрона звучал почти рассудительно. Его суждение было неверным, но рассудительным.

Рафаэль впился изучающим взглядом в Ривера, пронзительным, будто пытался проникнуть внутрь и заглянуть ему в душу. Ривер даже осмотрел себя, чтобы удостовериться, что всё на месте, что он всё ещё одет в джинсы и тёмно-синюю рубашку.

— Мы ценим твоё желание помочь, — сказал Рафаэль снисходительным тоном, которым обычно говорят с детьми, желая их похвалить. — Но даже если мы решим вызволить Харвестер, ты будешь последним, кого мы пошлём. Она ненавидела Энриета, и скорее отдаст тебя в руки Сатане, чем позволит спасти себя.

Ривер нахмурился.

— Но она пожертвовала своими крыльями ради его — то есть моих — детей. Зачем она это сделала, если так меня ненавидела?

Рот Рафаэля скривился, будто он лизнул подгнивший лимон.

— Я задаюсь тем же вопросом. — Архангел махнул рукой, давая Риверу понять, что тема закрыта. — Дальше мы сами.

— Вы не можете этого сделать…

Рафаэль очередным движением руки отобрал голос у Ривера, заставляя его замолчать.

— Мы можем делать всё, что захотим.

«Да пошли вы все в задницу».

Ривер надеялся, что они могут прочитать его мысли.

— Даже не думай вызволять Харвестер, — сказал Метатрон. — Ты не выберешься из Шеула, а даже если и сможешь это сделать, мы опять заберём твои воспоминания, но после того, как обрушим на тебя священное пламя такой силы, что ты станешь умолять о смерти.

При обычном разговоре он бы расправил свои крылья, выказывая таким образом открытое неповиновение. Или показал бы не совсем приличный жест.

Но если когда нибудь Риверу и приходилось воспитывать в себе силу воли и притворяться что согласен, то сейчас было самое время.

Однако играть по правилам вовсе не означало, что он должен подлизываться как наказанный щенок.

— Я могу по крайней мере получить назад свои воспоминания?

Он устал от того, что никто его не помнил, устал, что он ничего не помнил, кроме последних тридцати лет жизни.

Только недавно Ривер собрал по кусочкам отрывки своей прошлой жизни, но в его ангельской хронике было ещё слишком много пробелов.

Если бы он только мог получить назад немного тех воспоминаний, возможно, он бы почувствовал себя целостным.

Его всегда беспокоила потеря воспоминаний, но после того, как он узнал, что является отцом Четырём Всадникам, восстановление памяти стало для Ривера приоритетным заданием.

Во-первых, как же он мог быть хорошим отцом, если не знал, почему бросил их на пять тысяч лет?

Не говоря о том, что именно ему, как отцу Всадников, было суждено разрушить их печати, чтоб начался библейский апокалипсис, один из последних способов означал остановить Сатану в последние дни предсказанной войны между Раем и Адом.

— Нет, — ответил Метатрон. — И не проси больше.

Он подошёл к Ревенанту и подтолкнул его пальцами ноги, чтобы тот перекатился на бок. Ривер очень хотел, чтоб архангел врезал гадкому Наблюдателю по рёбрам.

— Ривер, — голос Рафаэля был успокаивающим, когда архангел положил какой-то предмет в ладонь Риверу. — Ты меня слышишь? Даже не приближайся к Шеулу.

Он присоединился к Метатрону, оставляя Ривера наедине со своим подарком.

У него перехватило дыхание, когда в руке он увидел неотшлифованный кристалл размером с виноградину. Ривер видел только один такой за тридцать лет жизни, которую он помнил, и он владел им, пока его не украла Гетель несколько месяцев назад.

Он провёл большим пальцем по шеулгулу — прибору, позволяющему ангелам подзаряжать свои силы в местах, где ангелы обычно не имеют доступа к подзарядке.

Как Шеул.

Но зачем Рафаэлю давать ему что-то подобное? Может, он хочет, чтобы Ривер отправился на поиски Харвестер?

Ну и ну. А разве архангелы не были полны сюрпризов? Ривер не сомневался, что в любом случае парень будет отрицать свою помощь, но на данный момент он примет это как знак.

Знак, указывающий на дорогу в ад.

То, что ад был весь в огне и сере, являлось распространённым заблуждением, и в то время как были территории с жарой и пламенем высотой в пятидесятиэтажный небоскрёб, Харвестер размышляла о том, что леденящий холод был гораздо хуже.

И всё это, потому что она находилась в камере пыток, от чьей походившей на метель атмосферы её лёгкие при каждом вздохе замерзали. Не то чтобы дышать ей было легко, учитывая тот факт, что она лежала лицом вниз, зажатая между двумя ледяными блоками.

Завтра её могут вернуть в огонь или бросить в яму, полную злобных адских гончих, или привязать к столбу в гостиной Сатаны, где каждый вошедший будет иметь возможность сделать с ней всё, что пожелает.

И это были ещё цветочки по сравнению с другими сценариями.

Харвестер собрала всю силу, чтобы вдохнуть, но было такое ощущение, что глоток воздуха, который она вобрала в лёгкие, состоял их крошечных лезвий.

У неё хлынула кровь из носа и рта, и практически моментально замёрзла на губах и коже.

Покалывающее ощущение пробежалось по мышцам шеи, которая, должно быть, была полностью замороженной, и Харвестер знала, что больше не одна.

— Харвесссстер, — Веном — отвечающий за пытки маршал Сатаны — промолвил своим шелковистым, змеиным голосом. Послышались шаркающие шаги, и в поле её зрения показались желтоватого цвета ступни ублюдка. — Пришло время переместить тебя.