Стелла Так - Гнев богов [litres]

– Его рот закрыт, – прошипел Вирус. – Ворриор, поговори с ним!

– Эй… Эй, открой рот. Пожалуйста! – мой голос был слишком высоким и пронзительным.

Тартар и не пошевелился. Он просто лежал и… спал?

– Проснись! – громче крикнула я. Все еще никакой реакции. – Сейчас же! – мой голос дрогнул в конце, как будто я пробежала марафон. Ничего.

Позади нас раздался грохот: лифт тронулся. Я уже чувствовала, как боги приближаются.

– Ладно, плевать. Мы пойдем другим путем! – рявкнул Ви, подбежавший к пропасти с Пиасом на плечах, и прыгнул.

– Ви! – завизжала я, и Мэдокс, спотыкаясь, пошел за мной.

– Ворриор, прыгай! – зарычал Вирус.

Почему? И зачем? Мэдокс кивнул вместо меня, схватил за руку и заставил прыгнуть. Мы шлепнулись прямо на морду Тартара, чьи чешуйки были размером с футбольное поле.

– Пойдемте! – Вирус помог мне подняться на ноги и двинулся вперед.

– Ты куда? – задыхалась я. Позади нас заскрипел лифт, и помещение наполнилось энергией Зевса. Они здесь.

– Через ноздри. Они всегда открыты, – выдавил Ви и ускорился. Мы с Мэдоксом побежали вслед за ним. Это был самый ужасающий забег в моей жизни. Я запыхалась, воздух в легких свистел, и все во мне требовало отдыха, но речь шла о выживании. Остановка была равнозначна смерти. Или чему похуже.

– Туда! – Вирус указал на огромную зияющую дыру перед нами, внутри которой была лишь непроглядная тьма.

– Это. Идиотский. План, – задыхалась я.

– Нос ведет в пазуху, а пазуха – в горло. Поэтому прыгаем туда.

Но, стоило нам добраться до ноздри, в это же мгновение по помещению пронесся голос Зевса и, в отличие от моего, разбудил Тартара. Монстр тут же дернулся, будто очнувшись после глубокого сна. Наши ноги завибрировали. Мы потеряли равновесие и упали в огромную черную дыру.

Что ж, я определенно могу утверждать, что пережила много странных событий за свою короткую жизнь. Включая соприкосновение с жидкостями, к которым еще надо было привыкнуть. Хоть я и выросла в аду, в котором ко многому становишься равнодушным, да и отвращение у меня не так просто вызвать, но это… это было совершенной катастрофой.

– Мы по горло в соплях, – трезво оценил ситуацию мой брат.

– Все так, – столь же трезво ответила ему я.

– Мы застряли здесь, будто в желе.

Мэдокс откашлялся.

– Кажется, у меня это во рту.

– Хочешь узнать, в каких частях тела оно у меня? – фыркнула я.

– Гр-р-р! – булькнул Вирус.

Мы повернулись. Сопли действительно были нам по шею. Но Вирус… боже, бедняжка был в них с головой. Ноги торчали из массы и дрожали.

– Как долго он может задерживать дыхание? – поинтересовался мой брат.

– Надеюсь, что долго, – ответила я, осматривая желейное море на предмет Пиаса. Где он был? Где? Где? А, вон он. Чуть дальше я увидела торчащую синюю голову. Господи! Надеюсь, он мог дышать.

– Гр-р-р! – снова забулькал Вирус, и вялые пузыри потекли вверх. Они превратились в холмики, которые тут же лопнули.

– Фу! – воскликнул Мэдокс.

– Что… – выплюнула я. – Что нам теперь делать?

– Найти ЛОР-врача?

– Нет, я серьезно!

– Приобрести огромный спрей для носа?

– Мэдокс!

– Понадеяться, что Тартар не имеет привычки ковыряться в носу?

– Мэд!

– Переосмыслить жизнь и освоить профессию пылевых клещей?

– Мэдокс Фьюри Плутон, а ну соберись! – зарычала я. – Нам надо выбраться отсюда!

Мэдокс сосредоточенно нахмурил лоб и потоптался на месте, но ни на сантиметр не пробрался вперед.

– Не получается! Мы застряли в соплях. Ты все-таки подумай над профессией пылевого клеща.

– Никогда! – с уверенностью воскликнула я.

– Ну, тогда у нас проблемы, – проворчал брат, и мы посмотрели друг на друга. Я, тяжело дыша, снова пошевелила ногами, но это движение было настолько медленным, что я сдалась. Вирус продолжил пускать пузыри, и я забеспокоилась о недостатке кислорода.

Мэдокс покачал головой. Я услышала хлюпанье, и он торжествующе вытаращил глаза.

– Ага! Значит, так можно!

Шлеп. Он приземлился в сопли лицом вниз. Я просто не могла удержаться и рассмеялась.

Мэдокс поднял голову и сердито на меня посмотрел.

– Ты похож на монстра-слизня, – захихикала я и получила за это смачную порцию соплей в лицо.

Я заморгала и так громко взвизгнула, что мой крик разнесся эхом по всей носовой полости.

– Нам нужен план, – смеялась я.

– Может быть, тут есть запасной выход? – с надеждой сказал Мэдокс. Сквозь слизистую носа к нам пробивался лишь тусклый свет, а по стенкам полости вяло вились кровеносные сосуды. Внутренняя часть носа тянулась вперед, как огромный округлый тоннель, и он был настолько заполнен соплями, что мне достаточно было лишь вытянуть руку, чтобы коснуться верхней стенки. Но я, к сожалению, застряла. Как бетоном залили.

– Ты можешь вылететь? – спросила я.

Мэдокс от усилий скривил рот и заворчал. У него был такой вид, как будто он сидел на унитазе. Крылья под слизью задрожали. Мэдокс уже покраснел, но потом покачал головой, и на поверхность поднялись пузыри.

– Ой, извини, – Мэдокс виновато улыбнулся, и я поняла почему, когда почувствовала вонь.

– Фу, Мэд! Это еще что? Как будто наша ситуация сама по себе недостаточно мерзкая!

– Я слишком напрягся, – весело смеялся юный аваддонец, пока я в панике задержала дыхание. – Ворриор?

– Нет! Я не могу дышать. Все еще воняет.

– Да это было просто произведение искусств. Кто бы знал, что мое пищеварение достигнет пика в носу чудовища.

– Только посмей сделать еще хоть что-то, и я утоплюсь в соплях!

– Прям там?

– Мэдокс, какой же ты мерзкий!

Он захихикал.

– Ты помнишь, как случайно съела яйцо гремлина и сидела в туалете, пока унитаз не переполнился?

Я застонала.

– В трубах еще три дня был засор, – пробормотала я.

– Аиде пришлось их менять, потому что там остались дыры! – Мэдокс смеялся до слез. Он ржал так громко, что смех разносился по носу Тартара.

– Черт! – смеялась я вместе с ним. – У меня тогда лезло со всех концов, – вспомнила я. – После этого я похудела на восемь килограммов, а еще пришлось три дня делать капельницы.

– Это было, конечно, не очень, – признал Мэдокс. Выражение нежности промелькнуло на его лице. – Это странно, не думаешь?

– Что?

– Теоретически мы не проходили через это вместе с тобой, но кажется, будто все именно так и было.

Мои губы растянулись в задумчивой улыбке, и я посмотрела в сопли под собой. На меня смотрели фиолетовые глаза. Раскосые, как у кошки, и усталые, как я себя и чувствовала.

– У тебя так всегда? – спросил Мэдокс.

Я подняла взгляд и наклонила голову.

– Ты о чем?

– Вот это все, – указал он на сопли. – Все эти погони, боль. Твоя жизнь похожа на кошмар.