Юлия Цыпленкова - По ту сторону мечты

— Едешь, — констатировала шаманка. Она спустилась с крыльца, остановилась передо мной и некоторое время вглядывалась в лицо. — Помни, Отец к тебе милостив, — напутствовала она меня. — Он всегда рядом и не оставит. Верь в Него, не сомневайся.

— Я не сомневаюсь, мама, — улыбнулась я.

— Будь осторожна, дочка, — продолжила шаманка. — И думай, думай, Ашити. Слышишь?

— Слышу, мама, — уже серьезно кивнула я.

Она прижала к моему лбу ладонь, благословляя. Я обняла мать, прижалась к ней, а после, поцеловав в морщинистую щеку, испещренную татуировками, отстранилась. Шаманка сразу не отпустила, еще на миг удержала руки на моих плечах, а после сделала шаг назад.

— Не сомневайся в Отце, Ашити, никогда не сомневайся, — повторила она и обернулась к Берику. — С тобой милость Белого Духа.

— Благодарю, вещая, — кивнул ягир. — И тебе его милости.

И уже когда мы отъезжали, до нас донеслось:

— Я приду, когда буду нужна.

— Спасибо, мама! — обернувшись, воскликнула я. — Ты всегда со мной.

— Уруш, домой, — велела шаманка, и я уже не оборачивалась.

Саулы бежали рысью, всё больше удаляясь от дома моей названной матери. На моих устах блуждала легкая улыбка. Несмотря на то, что желанная цель была еще далека, я все-таки чувствовала удовлетворение — у меня появился четкий план действий. Теперь была понятна мотивация противника и его следующий ход, который можно было упредить. И пусть Танияр вернется в таган уже чужим мужем, но он будет жить. А это было главным. Всё, чего мне хотелось, это отрубить руку, занесшую клинок над моим воином… даже если вернуть его себе уже не получится. Но о последнем я старалась не думать. Этот вопрос я оставила на потом. Сейчас нужно вырвать жало у его врагов, а там посмотрим. Отец милостив.

— Поспешим, — сказала я сама себе, желая приступить побыстрей к своему делу.

И я послала Ветра в галоп. Элы нагнал его, и они помчались вровень. Берик повернул ко мне голову и неожиданно улыбнулся. Улыбке его вышла теплой и ободряющей, и я улыбнулась ему в ответ. У меня был союзник, и не один — целое подворье ягиров. А еще Сурхэм, будет и Эчиль. Да даже из Илана можно было сделать союзника во вражеском стане, если правильно подойти к делу. Но главное, за моей спиной была Ашит и сам Белый Дух. Разве можно было проиграть с такой армией? Нет, нет и еще раз нет! И я легко рассмеялась, радуясь яркому солнцу, новому дню, ветру, бьющему в лицо и самой жизни.

Саулы вынесли нас со священных земель в лесок, начинавшийся на границе. Сразу исчез зной, и запахло иначе. Дома… Я вновь широко улыбнулась, осознав, что на Зеленых землях я уже тоже дома. Осталось совсем немного, и покажутся крыши поселения, где живет маленький Ахтыр со своими родителями, а после огромный луг со стадами, речка, а там уже и рукой подать…

— Ашити!

— Мьяв!

Вскрик Берика и визг моего саула слились в единый звук. Ветер неожиданно дернулся, меня выкинуло из седла, и упали мы с ним одновременно. Ослепила вспышка боли. На короткое мгновение мир слился в цветную круговерть. Постанывая, я приподнялась на локте. Неподалеку лежал Ветер. Из его бока и груди торчали древки двух стрел. Он смотрел на меня, звал…

— Ветер, — прохрипела я и протянула к нему руку, всё еще плохо сознавая происходящее после падения.

— Мьяв, — жалобно отозвался мой саул.

А потом меня подхватили. Плохо успевая за событиями, я всё еще пыталась дотянуться до своего скакуна, вдруг яростно зашипевшего.

— Ашити… — прилетело стоном со стороны, и я машинально повернула голову.

Это был Берик. Он и его саул лежали на земле, прошитые стрелами, как мой Ветер. Элы пытался встать. Он шипел на мужчину в черной одежде, снова натянувшего лука. Острие стрелы было направлено в грудь ягиру…

Сознание, наконец прояснилось, и я потрясенно прошептала:

— Засада.

И мир окончательно померк…

Я пошевелилась и покривилась от взрыва боли в голове, да и не только в ней. Болело, кажется, всё тело. Но ощущалось это слабо, потому что головная боль затмила всю остальную. И как только я застонала, ко лбу прижалось что-то прохладное, и стало немного легче.

— Мама, — позвала я, вдруг уловив неясное бормотание где-то совсем рядом.

— Сейчас пройдет, не шевелись, — велел мужской голос.

— Танияр, — прошептала я, однако уверенности не было, потому что голос казался незнакомым.

— Нет, — ответил мужчина, подтверждая мои сомнения. — Помолчи немного.

— Хм…

Осторожно приоткрыв глаза, я увидела того, кто разговаривал со мной. Это был незнакомец лет сорока или около того. У него были белоснежные волосы, как и у всех жителей таганов, только по одной щеке шля вязь татуировок, но почему-то мне казалось, что они не похожи на символы Ашит. И все-таки… шаман?

— Ты — шаман? — спросила я.

Глаза мужчины были закрыты, и губы продолжали шевелиться, творя заклинание. А еще на нем были надеты доспехи. Они тоже отличались от тех, что я видела на Танияре и ягирах. На груди висел какой-то знак, но что он означает, я не понимала.

— Кто ты и из какого тагана? — спросила я, продолжая разглядывать лицо незнакомца.

— Прошла боль? — вместо ответа спросил он, всё еще не открыв глаз.

Я прислушалась к себе и обнаружила, что боль, может, и не совсем прошла, но уже не терзала.

— Да, спасибо, — произнесла я, и веки его дрогнули.

Глаза незнакомца оказались черными, совершенно черными, я даже не рассмотрела зрачков. Заметив мое изумление, мужчина усмехнулся и поднялся с колен. Он обернулся и бросил кому-то за своей спиной:

— Дайте ей воды.

И я увидела еще четырех человек. Таких же беловолосых, тоже в доспехах, только… Было в них что-то чуждое. Я не могла понять что именно, но в одежде преобладали темные цвета: черный, темно-синий, темно-серый. В таганах носили светлые одежды, яркие цвета, а эти люди казались мрачными. На голенищах их сапог не было знаков различия, которые подсказали бы, кто это и откуда пришли. И не имелось орнамента. Они были словно тени среди детей Белого Духа.

Мой взгляд метнулся к лицу того, кто нес мне воду, и я отметила, что его глаза серо-голубые, никакой черноты. А следом я обнаружила еще кое-что, чего не заметила сначала за болью, а после за удивлением — я была связана. Нахмурившись, я подергала руками, но не преуспела в попытке освободиться.

— Кто вы такие? — твердо спросила я.

— Пей, — велел воин, склонившийся ко мне.

Он прижал к моим губам небольшой металлический стакан, но я мотнула головой, возмущенная и раздраженная происходящим.

— Гнева Отца не боитесь? — почти надменно вопросила я.

— Не боимся, — ответил черноглазый незнакомец. — У нас свой Отец. Выпей воды, Ашити, промочи горло. Мы не причиним тебе зла, не бойся.