Аврора Каэрос - Демонострой. Его нелюбимая жена

Он недодумал мысль, потому что двери распахнулись и в сад вышла его Калео. Позади него охнули, послышались хлопки в ладоши, а Алый Кардинал, который вышел следом, чтобы отвести невесту к месту проведения Ритуала, что-то шепнул ей на ухо, улыбаясь.

Внутри Самаэля взвинтилась злость, но он сдержался, чтобы не хмуриться и не проявлять излишних эмоций, но когти его монстра царапнули грудину.

Когда Ахерон подвел Калео к жениху, а сам занял свое законное место, то Самаэль не сдержался и тихо сказал:

– Вы решили продемонстрировать все ваши прелести, Калео?

– Вам не понравилось, мой сейд? – с милой улыбкой спросила его невеста. – В Аду чем выше статус жениха, тем больше своей красоты должна показать его невеста. Вы же знаете.

– Знаю, но это не значит, что одобряю. После Ритуала вы переоденетесь, – строго сказал Самаэль, гася внутри непривычную злую вспышку. И совсем помрачнел, когда услышал от будущей жены покорное: «Как скажете».

Как говорят на Земле – «свадьбы без драки не бывает». Смешное выражение для демонов – на Ритуале может вспыхнуть лишь пламя, скрепляющее пару. На всех двух Ритуалах, куда меня приглашали, было скучно и пафосно, несмотря на то, что невесты почти разделись и обвешались украшениями, чтобы с адским огнем разжечь и зависть. В общем, ничего необычного, классический демонский разврат. Поэтому, когда Самаэль аккуратно застегнул красивое сапфировое колье на моей шее, я облегченно выдохнула, что все подходит к концу.

Ахерон кивнул нам и выпустил небольшой огонек из ладони, чтобы окунуть ее в воду. Жидкость сначала разошлась кругами к краям котла, будто боясь горячей искры, а потом наоборот, хлынула к огоньку, чтобы жадно питать его силу, заставляя пламя гореть выше и выше. Котел, который нам передали для церемонии, был уже старый и потертый, потускнел за столько сотен лет, но никто не менял его, считая плохой приметой избавляться от вещи, которая объединила в крепкие семьи столько демонов. Даже поговаривали, что Ахерон хранил его в мягком черном бархате в кладовой главного храма Ада.

Я ничего не чувствовала. Ни волнения, ни предвкушения. Мои пальцы коснулись холодного металла и, по заученной перед церемонией схеме, нырнули в горячую воду. Пальцы Самаэля сплелись с моими, и я подняла на него взгляд. Он смотрел на меня своими красными глазами и молчал. Линия губ даже не дрогнула в улыбке, в глазах не плясали искорки радости. Он стоял рядом со мной каменным изваянием и этим растоптал последние крохотные росточки надежды, которые еще по наивности проклюнулись у меня с утра сквозь мой рационализм.

Самаэль дей Лютт меня не любил, не желал и не считал равной себе. С этого дня я стану его законной вещью до скончания веков.

– Отдаешь ли ты свое пламя в сердце, Самаэль, сын дей Люттов, своей избраннице? – услышала я сквозь туман в голове приятный низкий голос Ахерона.

– Да, – жестко и быстро ответил Ночной Судья.

– Отдаешь ли ты свое пламя в сердце, Калео, дочь дей Лиссов, своему избраннику?

– Да, – тихо ответила я.

– Скрепите узы, – приказал Ахерон и взметнул рукой адское пламя котла. Оно почти поглотило нас, обожгло жаром, заволакивая окружающую обстановку. Самаэль протянул вторую руку, чтоб схватиться за мое запястье, как того требовали правила. Я же должна была накрыть его руку своей, показывая, что принимаю его силу. И тут взметнулся ветер, снося пламя на Ахерона, который нахмурился и словил его в ладонь, не давая погаснуть и прерваться нашему Ритуалу.

Ветер усилился, выдергивая из небольших вазонов срезанные цветы, а потом резко исчез, оглушая наш сад странной, неестественной тишиной.

– А как же спросить о протесте, дорогой брат? Может, кто-то из присутствующих очень даже против этой свадьбы? – голос эхом разлетелся от стен дома, завибрировал на уровне сердца и поднял внутри меня злость. Я взглянула на Самаэля, но тот, поджав до белой линии свои красивые губы, смотрел в пустоту между рядами сидений.

– Какого беса, Люцифер! – прорычал он, еле сдерживаясь. И Владыка наконец-то явил себя миру, широко расправив черные огромные крылья. Сегодня он выглядел вычурнее обычного: черный брючный костюм, расшитый таким же черным кружевом, белая рубашка с огромным жабо и не менее крупной булавкой на нем, которая блестела так, что было понятно, что бриллиантов на ней не сосчитать, крупные перстни, дорогие туфли и трость. Трость являла собой произведение искусства умелого мастера, но в руках Владыки выглядело точно, как оружие.

– Ну и манеры, – протянул издевательски Люцифер и закатил глаза. – Ты меня даже не пригласил!

Это что, обида в его голосе?

Я сразу же напряглась: хуже Люцифера мог быть только обиженный Люцифер.

Он откинул свои длинные волосы и хищно улыбнулся, обнажая острые клыки.

– Это семейный праздник, к тому же от тебя не было никаких распоряжений, и я подумал, что имею право отметить его так, как удобно мне. – Самаэль уже взял себя в руки и холодно ответил.

– То есть спрятать свою жену от всех любопытных глаз? Как интересно. А почему ты не хочешь похвастаться Калео? Легко уведут у такого ледяного старика?

Я слышала скрип зубов своего пока еще жениха.

– От дряхлого старика и слышу, – огрызнулся Самаэль. Ахерон на этот выпад кашлянул, маскируя смех.

– Все-таки боишься, – заключил для себя Люцифер, а потом обвел гостей и снова задал вопрос. Только уже не Самаэлю.

– Есть в этом зале тот, кто против Ритуала Калео и Самаэля?

Гости замерли, а наши родители выглядели просто ошарашенными – Владыка, который прискакал на Ритуал своего самого опасного демона в Аду, чтобы помочь кому-то выразить протест, уже было за гранью добра и зла. И я по девичьей глупости полагала, что на этом этот фарс закончится, потому что со стороны Самаэля, будь у него хоть гарем, ни одна демоница бы так бездарно не потеряла шанс остаться в его постели, а у меня… У меня был только Робиус, который сейчас шептал мне одними губами: «молчи». Он стоял позади Самаэля и пытался слиться с черной занавесью, чтобы, ни воскресни Сатана, Люцифер его заметил.

Но тут в этой испуганной тишине послышался мужской голос:

– Я против! Калео – любовь всей моей жизни.

Кто-то охнул. Мама закашлялась, сделав слишком большой глоток вина, а демон, который сказал этот бред, смотрел на меня глазами самого обычного обманщика и подхалима, видимо, изучая черты лица, потому что виделись мы в первый раз.

– Как ты могла! – театрально заломил руки этот молодой карьерист. Что ему пообещал Люцифер, раз у молодого демона отбило все мозги, и он заявился с этой ересью на Ритуал Ночного Судьи, оставалось только гадать.

Я сглотнула и подняла глаза на Самаэля. Ох, какая ярость бушевала в этих красных глазах! Меня от страха передернуло, но я открыла рот и прошептала: