Роман Волокитин - За чертой

– Мы тоже оттуда приехали! – подметил я. – Люд подтягивается из Странных земель? – спросил я Сэта, который вместе с нами распивал теплое пиво в тени крыльца, стоя в своих белоснежных панталонах.

– Д-э-э. С востока. Ты посмотри только! Ну и физиономии. Все идут в Таун. В окрестностях нашей обители много селений, но почти всех их тянет туда, думают, что в городе будет безопаснее. Ну и работы там, конечно, больше, что правда, то правда.

– Так все же, что это за место такое? – спросил я, ведь на заполоненной оборотнями дороге у нас с Сэтом так и не получилось поболтать.

– Каждый оттуда пришел: я, ты, Макс, кто-то раньше, кто-то позже, но никто не помнит, что с ним происходило. Такие вот дела.

– Я не помню даже, как оказался около храма. Но разве не логично, что надо вернуться туда, откуда пришел?

– Сдурел, что ли? – встрял старик Карл, поперхнувшись пивом. – Там черт-те что творится. Думаешь, все бегут от хорошей жизни? Посмотри на них! И ни у кого нет зубов, нет, нет, дружище, нету зубов, иди дальше! Ночь оборотней закончилась, теперь только бизнес, никакой благотворительности!

Босоногий чернокожий парень в белой льняной рубахе и коричневых штанах из мешковины скалил зубы, поднеся ко рту палец.

– Да на кой мне твои, недоумок! Зубы оборотней, мне нужны зубы оборотней! Ладно, можешь попить из колодца! С собой не набирай, но напиться можешь. Колодец не бездонный.

Вместе с парнем в рубахе к колодцу побежали смуглые дети в черных пиджаках и беленьких рубашках, за ними подошли кудрявые мужчины в разноцветных жилетках, расшитых золотыми нитями. Из следовавшего по дороге потока вышли несколько женщин, с ног до головы одетых в черное. Еще была белая парочка: жених и невеста в свадебных костюмах.

– Так, по одному глотку, понятно?! Только по глоточку! Ишь, повалили! – ругался Карл.

– Сэт, посмотри на всех этих людей, – говорил я человеку, благодаря которому мою душу не разорвали оборотни. – Тебе не кажется все это странным?

– Я тебе об этом и говорю, блин, Айро. Странные земли. Все валят оттуда, люди разных эпох, национальностей. И никто ничего не помнит. Там творится какой-то ужас.

– Откуда ты знаешь, что там творится какой-то ужас, если никто ничего не помнит? А язык? Мы все говорим на одном языке?

– Нет, на разных. Черт, но я тебя понимаю! Или на одном?

Сэт схватился за голову и провел ладонями по лицу, разведя их в стороны.

– Почему я понимаю тебя? – спросил он. – Со временем я перестал задумываться об этом. Может, я полиглот?

– А идеи есть? Посмотри на Уолта, Сэт. Он приехал на армейском внедорожнике времен Второй мировой. Как ты верно заметил, все мы из разных культур и эпох. И как ты думаешь, что это за место?

Сэт увяз конкретно. Не железобетонно, еще можно было вытащить. Никто не хочет признавать, что он мертв, особенно когда так много сделал для «выживания». Дальше обычно следовало резкое отрицание:

– Да какого дьявола ты вообще меня лечишь? – возмутился Сэт. – Ты кто, проповедник? Знаешь, сколько я прожил здесь?

– Сколько? Сэт, сколько ты прожил здесь? Скажи точно! Не можешь? А почему? Здесь что, нет календаря? – не унимался я.

– Здесь только один гребаный календарь – лунный. Ты пришел вчера ночью, Айро. Знаешь, сколько я вас видел? – говорил бармен мне в лицо, тыча в грудь пальцем. – Умники, которые думают, что отсюда очень легко выбраться, едва оказавшись в этих землях.

– Ты мертв, Сэт, – сказал я. – Ты же говорил, что хочешь вспомнить свое имя. Так вспомни! И тогда придут воспоминания о настоящей жизни. Твоей физической оболочки больше не существует. Мы все здесь мертвы.

Одно радовало – климат в местах, куда меня занесло по воле Сильвии, оказался достаточно теплым. Душевая кабина с баком на вершине была сколочена из досок и примыкала к гостинице с заднего двора, рядом с крытым металлическим листом сараем. Неподалеку, рядом с глубоким обрывом, располагался нужник – кабинка с вырезанной в дереве дыркой, из которой, когда хлопала дверь, вылетали зеленые мухи, и только запах сигарного дыма, пропитавший древесину, спасал от немыслимой вони забродивших человеческих выделений. Такую экзотику нечасто встретишь, и я, не сумев доказать Сэту факт его смерти, решил облегчиться и подумать в кабинке. Что душевая, что сортир выходами смотрели на обрыв, за которым открывался великолепный вид на окрестности. Раскрыв настежь дверь, чтобы не задохнуться от вони, я вставил в рот небольшую, любезно подаренную Карлом, слегка отсыревшую сигару, и уселся на грубое, наспех обработанное деревянное седалище, отчего в задницу сразу врезалось несколько заноз.

– Смотри, как бы оборотень из дырки тебе яйца не отгрыз! – сказал Макс.

Совсем голый, по-босяцки, враскоряку, он подошел почти к самому краю обрыва, вытирая голову полотенцем. Полюбовавшись видом, Макс направился к бочке, на которой лежало его белье.

– Тогда этого оборотня ждет сюрприз, я терпел всю ночь, – сказал я и поджег сигару ярко вспыхнувшим, шипящим пламенем грубо изготовленной спички.

– Не будь тут этих засранцев, райское было бы местечко.

– Это точно.

Если бы не оборотни, великолепием тех мест можно было бы наслаждаться не одну вечность – взгляд без жадности впитывал в себя безграничное величие природы, и время дружелюбно замедлилось. Построив города, подобные Эхо, человек выиграл гонку за выживание, а изобретя рекомбинатор – гонку со временем. Но время не для всех одинаково. Свернув из его вечного течения, кто-то попал в шикарный бассейн, а иные – в затхлый омут. Я сидел в уличном туалете, смакуя горький сигарный дым. Дверь кабинки открывалась на запад, куда местному светилу еще только предстояло добраться, я блаженствовал от созерцания раскинувшихся в низине прерий, на самом горизонте граничивших с густыми зарослями далекого, красно-желтого осеннего леса, простиравшегося вплоть до седых ледников на склонах могучей горной гряды. Вдоль леса змейкой тянулись невысокие, казавшиеся крохотными строения, больше всех среди которых выделялась белоснежная, возвышавшаяся среди древесных крон тарелка огромного радара.

Я не знал, ошивается ли Макс до сих пор рядом с душевой, и сказал, будто бы холмам и долинам:

– Сэт не верит, что мертв. Ты не говорил ему?

– Я никому не говорил, – откликнулся Макс. – Я ведь даже не знаю, кто они такие. Может всё здесь, и ты тоже – просто плод моего воображения.

– Ну-ну. Что будем дальше делать?

– Решим. Главное – не уйти в запой, хотя с таким поганым пивом это будет сложно.

– После второй кружки вкус не имеет значения. Но Карл не нальет за бесплатно. Он сказал, что оружие – это, конечно, хорошо, но ему нужны зубы. Стволы – это плата за укрытие, так он сказал.