Роман Волокитин - За чертой

– Ничего себе подержала! Знаешь, сколько я псов уложила этой ночью!

Я заметил, как мужчина и женщина в богатых одеждах, до этого беседовавшие с сыном, будто бы по команде обернулись в нашу сторону. Я постарался осмотреть их как можно незаметнее, женщина перевела взгляд куда-то в сторону, глаза отца семейства долю секунды не находили себе места, и он громко обратился к препиравшемуся с Индирой Карлу повелительным, но лишенным агрессии голосом:

– Друг мой, нельзя ли побыстрее открыть гараж!?

– Конечно, шериф Пурнама.

Индира наконец-то отправилась в душ быстрой и самодовольной походкой, а Карл скрылся за отелем. Шагая по покрытой гравием дороге, он оставил за собой последнее слово:

– Воду экономь!

Вскоре мы с парнями вернулись в темный холл гостиницы. Внутрь, сквозь распахнутую дверь, клином врезался поток света с улицы. Мы устроились за столиком у заколоченного окна, чтобы обсудить дальнейшие планы. Макс, воспользовавшись отсутствием Карла, вновь наполнял наши пивные стаканы. Четверка борцов с оборотнями ждала пятого члена команды. Индира тем временем смывала с себя «праздничный» окрас вместе с потом и кровью прохладной, застоявшейся в ржавом баке дождевой водой и размокшим куском серого мыла.

– Надо пожрать нормально все-таки, – сказал Макс.

– Индира знает владельца, – сказал я. – Часто, значит, здесь бывает. И что ей не сидится в ее поселении?

– Она не из местных, – сказал Сэт. – Индира из Тауна. Она уже давно наведывается к нам в обитель. Чокнутая.

– Почему ты не хочешь пойти в Странные земли? – спросил я Сэта.

– Потому что оттуда все бегут, Айро.

– Надо бы наметить план, – рассуждал Уолт. – Как будем действовать дальше? И еще я очень бы хотел понять, где я вообще оказался? Я уже несколько раз отправлял шифровку своим, но все без толку. Тут же черт-те что творится, верно?

Сэт по-прежнему сидел задумчиво. Его отстраненный взгляд блуждал где-то в параллельном измерении и лишь ненадолго переключился на большой, черный, блестящий автомобиль, появившийся перед дверью.

– Эй, Мирос! Шевелись давай! Твою работу, между прочим, делаю! – ворчал зашедший в холл Карл, проходя мимо столика, за которым пил кофе пожилой мужчина в фуражке и неплохом костюме.

Как и азиатскую семью, я бы точно запомнил такого персонажа, ночуй он внизу вместе с нами. Одним глотком этот Мирос осушил остатки напитка. Громко поставив кружку на стол, он поправил пиджак, головной убор и отправился на улицу со словами:

– Просто признай, что тебе нравится сидеть за рулем этого красавца, старый ты пень! Ха-ха, ладно, я поехал, передавай привет Маргарет.

Карл только спросил:

– Кто такая Маргарет?

– Да черт её знает, – прокричал водитель уже с улицы.

Если мне не изменяет память, Карл даже улыбнулся. Он подцепил пальцем кофейную кружку за тонкую фарфоровую ручку и побрел к бару. Водитель надавил на газ, и гулкий рев мощного двигателя унес автомобиль прочь от развалюхи гостиницы. Я прильнул к щели в заколоченном досками окне и наблюдал, как машина, подняв клубы пыли, понеслась в направлении Тауна, заставив тащившихся по дороге переселенцев разбрестись по обочинам.

– Я ведь брежу, не так ли, парни, – фраза Уолта прозвучала без вопросительной интонации, да никто и не торопился ему отвечать.

– Меня, наверное, просто убили. Иначе откуда взяться всему этому в нормальном мире? – продолжал говорить Уолт, Карл прислушивался.

Оказавшись за баром, он бросил кофейную кружку в таз с мыльной водой.

– Какие-то странные люди бредут в место под названием Таун, – продолжал Уолт, – такого во Франции в помине нет. И это я еще молчу про оборотней. Можете не отвечать, мужики. Я не верю в загробную жизнь. Наверное, на самом деле я сейчас умираю, истекаю кровью на поле боя или в лазарете, а это все – просто бред в моем мозгу.

Уолт улыбался. Веселее не становилось. Мы с Максом переглянулись, его взгляд как бы спрашивал: обойдется? Слова вертелись у меня на языке, но никак не хотели вырваться на волю, а внутри Уолта все сильнее укоренялось и крепло нечто темное, монстр, вырвавшийся из темницы морали, стены которой оказались бессильны сдержать натиск жесткого откровения, осознания абсолютного конца.

– Эй, вы как, ребята? – в гостинице, выйдя из света, появилась Индира.

Проникнув в полумрак, она, словно пропитавшись солнцем, принесла к нашему столику его частичку. Впервые я увидел веснушки Индиры, ранее скрывавшиеся под красками.

– Ну что, спасители мои, какие планы? – спросила она.

– Думаем, может, двинуть на запад, – сказал Макс.

– Это кто думает? – спросил я.

– И кто еще тут спаситель! Ловко ты тогда подоспела с автоматами и патронами! – сказал Макс.

– Спасибо, что оценил, дружище. Здорово, если соберетесь на запад, подбросьте меня в Таун, а?

Индира повязала на голове полотенце, ее свежее личико призывало покинуть провонявшую потом, табаком и кислым пивом гостиницу. Грудь Индиры прикрывала бандана, подаренная одним из байкеров и ловко завязанная между лопаток на изящной спине. Уолт, молча встав из-за стола, медленно зашагал к Индире. Я, Сэт и Макс подскочили со своих мест, Индира хотела выскочить на улицу, но Уолт, оказавшись на удивление проворным, успел схватить девушку за руку, на нас он наставил пистолет, ловко и быстро вынутый из кобуры.

– Ну, к чему сопротивление? Ясно же, это просто сон или бред от лихорадки, – сказал Уолт.

– Очень похоже на твою теорию, – зачем-то сказал я Максу.

Лицо Уолта остервенело, на лбу надувались вены.

– Я что, даже умирая, не могу обуздать собственное воображение? Не рыпайтесь, парни! Честно говоря, убийства отвратительны. Ненавижу проклятую войну. Пусть даже во сне. Не хочу портить последнее, что вижу. А мы с леди пойдем наверх.

Индира старалась вырваться изо всех сил, но Уолт так сильно сжал ее запястье, что девушка скорчилась от боли и опустилась на четвереньки. Полотенце упало с ее головы, влажные, волнистые, рыжие локоны коснулись своими кончиками грязного пола.

– А изнасилование во сне не отвратительно? – спросил Уолта бывалый Карл, уверенно сжимавший цевье своего ружья.

Стало заметно, как лицо Уолта стало наливаться кровью, глаза округлялись, и я могу поклясться, что видел, как увеличивались его клыки, а кожа покрывалась шерстью. Уолт скалил зубы в бесноватой улыбке. Он отпустил руку Индиры, но схватил ее за волосы и потянул к себе. Вскрикнув от боли, Индира стала живым щитом для обезумевшего вояки, руки Карла напряглись невероятно сильно, сжимаемое ими ружье должно было вот-вот выстрелить… Тела Индиры и Уолта теперь тесно соприкасались, Сэт вытянулся, словно струна, но рядовой вдруг произнес: «Живая. Настоящая! Он отпустил Индиру и, словно подкошенный, упал на колени. Тело рядового тряслось, сквозь него словно пропускали электрический ток, Карл убрал оружие, а из груди Уолта вырвался вопль отчаяния. Одна за другой, слезы падали на земляной пол, вытекая между пальцев рядового, струясь по его шее и подбородку.