Алёна Стимитс - Волшебный дар Аллочки

Слова Аллочки были восприняты всеми как вопиющая наглость. Данила ухмыльнулся, глядя на Рамзесовича: дескать, видите, какие тут у вас работают. Никанорыч трусливо нырнул в свои бумаги. Завхоз сочувственно вздохнул. И только Лев Маркович с блаженным выражением лица продолжал заполнять свой огромный журнал. Он был глуховат.

Предположить, какой будет реакция замдиректора, не составляло труда: как правило, он сопел, поправлял очки и начинал долго и нудно отчитывать виновника. Но проступок Аллы Петровны был настолько дерзким, что мог сулить какие угодно последствия.

Тем не менее, вместо ожидаемой страшной кары произошло что-то совсем непонятное. Рамзесович уже начал было сопеть, его палец привычным движением потянулся к переносице, как вдруг он произнес неожиданно заискивающим тоном:

– Мы вам, Алла Петровна, сегодня начислим зарплату. И премию тоже.

Это было еще одним потрясением для сослуживцев Аллочки, и кое-кто даже заерзал на своем стуле. Премия уже давно казалась всем далекой и несбыточной мечтой.

– Очень хорошо, Евгений Рамзесович, – откликнулась Аллочка и поймала себя на мысли, что это словно бы и не она разговаривает, а что-то внутри просто побуждает ее вести себя подобным образом. И мало того, что она осмелилась на дерзость, так она еще встала, подошла к столу Рамзесовича, наклонилась и на ухо ему шепнула:

– Помнится, вы говорили мне о повышении разряда? А то я уходить собралась…

Никто из присутствующих этой фразы не услышал, но все заметили, как изменился в лице Евгений Рамзесович.

– Мы обязательно вернемся к этому вопросу, – ответил он, даже не поправив очки.

– Очень надеюсь, – лучезарно улыбаясь, проворковала Аллочка и двинулась назад, к своему столу.

И даже шла она как-то совсем по-другому.

Зарплату дали, и после работы Аллочка новой легкой поступью отправилась в соседнее здание, где находился зоомагазин. Животных она не держала, в ошейниках ничего не смыслила, поэтому сразу обратилась к молодому человеку услужливого вида.

– Мне бы для котика, – сказала она, растерянно оглядывая ряды кошачьих аксессуаров.

Продавец засуетился, и, вдобавок ко всем ошейникам, которые и так уже занимали полмагазина, вытащил из-под прилавка еще штук двадцать, чем окончательно дезориентировал Аллочку.

– Вам какого цвета? – спросил он. – Есть атласный, есть кожаный, а вот – новинка, со стразами.

– Мне нужен универсальный, на любую шею, – начала объяснять Аллочка и запнулась: фраза прозвучала нелепо, словно бы ошейник покупался вовсе не на кота.

– Возьмите розовенький, – тут же предложил молодой человек, – он на любую кошечку пойдет. Видите, как удобно сделано. Хотя… у вас ведь мальчик?

– Давайте, – махнула рукой Алла Петровна, повертела в руках эту бессмыслицу и пошла на кассу.

– Карточку заведем? – поинтересовался продавец. – Будет скидочка.

Аллочка кивнула, думая совсем о другом. Она расплатилась, забрала покупку и вышла. Всю дорогу до дома Алла Петровна думала о том, как глупо будет выглядеть ее появление с ошейником в квартире бабы Нади.

«Надо придумать какую-то причину, – подумала Аллочка, – попрошу, например, одолжить мне одного из котов на фотосессию. Фу, какая дурь», – тут же одернула себя она.

В общем, с котами не клеилось, и Аллочка решила действовать на авось.

Старый добрый авось был проверен годами и выручал в любых ситуациях.

В подъезде бабы Нади пахло сыростью и кошачьими экскрементами. Пара котов затаилась на лестнице и враждебно оглядывала Аллу Петровну. Один из них, рыжий и тощий, зыркнул своими глазищами в ее сторону и громко зашипел. Аллочка отпрянула.

«Этот, чего доброго, еще и на колготки прыгнет», – подумала она.

Соблазн покинуть подъезд был велик, но Аллочка вспомнила про дар, который надо «активировать», и мужественно, вжавшись в стеночку, пошла вперед, мимо ненавистных животных.

«Может быть, одного из этих и поймать? – мелькнула у нее шальная мысль. – Тогда не нужно будет придумывать никаких идиотских причин, вон сколько их здесь, выбирай любого», – рассуждала Аллочка, поднимаясь все выше.

Коты деловито сновали по подъезду. Были среди них, как ей казалось, и весьма дружелюбные.

«Нет, уж если делать, то все по инструкции, а то вдруг не сработает», – продолжала размышлять она, дивясь количеству хвостатых.

Наконец, она добралась до четвертого этажа. Дверь в квартиру бабы Нади была приоткрыта. Аллочка вежливо постучала. Никто не отозвался, и она вошла внутрь.

От резкого запаха у нее закружилась голова. В прихожей горела тусклая лампочка. Около стен были расставлены миски с кошачьей кормежкой. При виде Аллочки несколько питомцев недовольно отвлеклись от трапезы и бросились врассыпную. Другие остались и молча за ней наблюдали.

– Баб Надь? – крикнула Алла Петровна куда-то вглубь, но ответа опять не последовало. Она шла по длинному коридору, пытаясь контролировать подступающую тошноту, и высматривала подходящего кота, но все они были какие-то странноватые, немного не похожие на тех милых созданий, которых обычно держат у себя в квартирах люди. «Да что же здесь творится-то?» – в смятении подумала Аллочка, преодолев прихожую и заходя в большую гостиную.

Тут было чуть больше света, и, оглядевшись, она увидела абсолютно белого кота. Тот неподвижно сидел на диване и смотрел на Аллу Петровну, которая как-то сразу прониклась к нему симпатией.

«Какой чистенький! Его буду ловить!» – решила Аллочка, вытаскивая из сумочки ошейник. Кошак и не думал сопротивляться, он будто ждал этого.

– Кис-кис-кис, иди сюда! – позвала его Аллочка. Прикоснулась рукой к шерстке, почесала за ушком и неумелыми движениями стала застегивать ошейник.

– Ну вот, чудесно! – сказала Аллочка, радуясь сама себе и послушному котику, – видишь как… – договорить она не успела – в этот момент с котом произошло нечто страшное: он вдруг весь выгнулся и стал увеличиваться в размерах, как пузырь, одновременно меняя форму и трансформируясь во что-то совсем не кошачье.

Аллочка издала вопль ужаса, хотела бежать, но ноги как приросли к полу. Она стояла и смотрела как на месте «котика» вырисовывался совершенно голый гражданин неприятной наружности. Лишь волосы, похожие на белые нити, и светлый пушок на лице отдаленно напоминали о том, что совсем недавно он был животным.

Гражданин поморгал белесыми ресницами и облизнулся. Повертел головой, приноравливаясь к дурацкому розовому ошейнику. Затем, не стыдясь своего неглиже и полностью игнорируя присутствие Аллы Петровны, он с достоинством проследовал в коридор. Она заметила, как подобострастно расступались перед ним другие коты.