Sherry Li - Пока ты спала…

– Значит, ты – добродетель? – С нескрываемой нотой насмешки, глумился Дан, ублажая свое самолюбие.

– Я не считаю себя Богом. Просто делаю свое дело. Возьмем, к примеру, проституцию: полиция и общество отчаянно борются с ней, а сами, по вечерам не прочь воспользоваться услугами добровольных жриц любви. Мы же позволяем работать таким заведениям (без лишней огласки, разумеется), контролируем их, гарантируем безопасность девушкам и конфиденциальность клиентам, в конечном счете – все остаются довольны, – откинувшись на спинку стула, и, в изящной манере положив ногу на ногу, изложил Дон, тактично сделав вид, что не распознал его вульгарного, неуместного сарказма.

– Тогда зачем вам нужен я? – Зная ответ, спросил гость.

– Я хочу, чтоб ты работал на меня, – восклицательно произнес Алан.

– Я работаю на себя.

– Хорошо, тогда скажу по–другому: я предлагаю тебе кучу денег, взамен скромной услуге. Ты поможешь решить одно важное для моей семьи дельце.

– Я благодарен вам, Алан, за это предложение, но вынужден сообщить, что отказываюсь, – настаивал упрямый Моро.

– Наша семья уже несколько десятков лет осуществляет контроль над всей преступной деятельностью Чикаго, – будто не слыша отказа гостя, начал Алан, деловито поднявшись из–за стола и остановившись у роскошного камина: – конечно, существуют и другие семьи, и между нами здравствует конкуренция, но мы отличаемся от них. Мой отец был крайне жестоким и бескомпромиссным Боссом, и действовал, находясь во власти своих безудержных эмоций. У меня же несколько другая политика. Видишь ли, в чем дело, Дан, я много сил и времени потратил на то, чтобы наша деятельность перестала называться преступным синдикатом, криминальным обществом или мафией. Наша семья живет по законам, за несоблюдение которых, следует наказание. Я практически совершил переворот, и сейчас, полиция и власть полностью на стороне моей семьи.

– Если вы имеете такое превосходство, зачем вам потребовались мои способности? Ведь вам нужны именно они, верно?

– Да! Мне нужны твои советы, твои предсказания, – наиграно сузив глаза, ответил Алан, повернувшись к Моро, словно играя своими длинными бледными пальцами на невидимом музыкальном инструменте: – не хочу, чтобы ты сейчас давал ответ, мы встретимся позже, скажем, через две недели. Тогда, ты сможешь все обдумать и принять правильное решение.

– Я уже все решил.

– Я могу задать тебе еще один вопрос, Дан? – Вновь, словно не слыша ответа, спросил Алан.

– Разумеется.

– Каким ты меня представлял?

– Жирным толстяком маленького роста, с облысевшей головой и в безвкусном коричневом костюме, – улыбаясь, продолжал подтрунивать Моро, и Алан громко рассмеялся, а его высокий, певческий хохот заполнил собой все пространство.

– Ты тоже застрял в жалкой эпохе этого выскочки – Аля, – брезгливо бросил он, тряхнув своими изящными длинными пальцами.

– Возможно, только именно его имя всегда идет рука об руку со словами – Мафия и Чикаго, – добавил Моро и Алан с раздражением принял эти слова.

– Я придерживаюсь консерватизма, дорогой Дан, он везде: в моем доме, кабинете, в моей голове и моих убеждениях. Я старомоден, справедлив и честен – это мое жизненное кредо. Я не гонюсь за модой, придерживаясь строгих архаичных правил и законов, но все же никогда не противлюсь новизне. Я доверяю лишь немногим, проверенным годами, людям, почитаю семейные устои и не терплю хаоса. Консерватизм – враг сумбура и беспорядка, поэтому, а я считаю своим долгом бороться с ними.

– И все же мой ответ – нет, – неустрашимо держался Дан и тут же понял, что эту маленькую битву он выиграл. Алан из последних сил подавлял раздражение, нервно теребил в руках ручку и лихорадочно качал ногой. Его глаза были немного сужены, а улыбка скорей походила на натянутую нить. Моро много лет работал с людьми и читал их словно раскрытые книги, поэтому, он без труда догадался, что Алан осознал свое поражение и пытался принять его с достоинством.

Из записей дневника Дана Моро:

«Чикаго с каждым днем все больше и больше приводит меня в изумление, и сегодня я встретился с истинным его хранителем. Алан Гвидиче оказался куда более опасным человеком, чем я мог себе представить. Из нашей короткой встречи я понял, что, во–первых: его власть несокрушима, тотальна и безгранична, а во–вторых: он совершенно точно всегда добивается своего и от него так просто не отделаться. Этот человек категорически не приемлет отказов (я понял это по его реакции на мое отрицание работать на его семью) и он, во что бы то ни стало, будет добиваться моего смирения. А это значит – мне придется приложить усилия, дабы он понял, что я не продажный экстрасенс и не пойду на поводу у его денег и власти.

Алан – один из таких людей, которые живут по правилам и строго придерживаются законов, только с одной, решающей все, оговоркой: все эти правила и законы он устанавливает сам. Я никогда не боялся пустоголовых отморозков с оружием в руках, ведь большую опасность представляют как раз порядочные, самодостаточные люди, природой наделенные острым и рациональным умом. Таким как он не нужно оружие, они добьются смирения и беспрекословного послушания одним лишь взглядом, но если у такого парня все же найдется парочка стволов – то это действительно страшно.

Он говорил о своем деспотичном и жестоком отце, власть которого строилась на страхе, будто сам он другой и не приемлет подобного поведения, но на самом же деле – Алан покорно унаследовал от своего отца все эти качества, умело спрятав их под маской старомодной добропорядочности и своим элегантным, атласным костюмом.

Если забыть о том, что мистер Гвидиче – Крестный Отец мафиозной семьи, то я могу с уверенностью сказать, что восхищен им. Природа наделила его каким–то невероятным шармом и всепоглощающим обаянием, которое он распыляет направо и налево. При этом, он необыкновенно красив и атлетически слажен, а его страстные голубые глаза наверняка сразили наповал кучу женских сердец.

На первый взгляд, может показаться, что его внешность совершенно не вяжется с его детищем, так как многие привыкли к традиционному толстяку Аль Капоне, но Алан разрушил все шаблоны и достойно занял свое место. Им восхищаются, за ним хотят идти и слепо доверяют его необычайному чутью, хотя, я больше чем уверен, что этому парню есть что скрывать».

За последние десять дней Аврора и Дан виделись два раза: в первый – он проводил ее до дома, после смены в В&В; а во–второй – они ходили в кино. Им было хорошо вместе. Они много говорили, бесцельно бродили по городским улицам, держась за руки, и в эти моменты, обоим казалось, что они питаются энергией друг друга, наполняя все свое существо каким–то удивительным живительным бальзамом, без которого, кажется, уже невозможно жить.