Sherry Li - Пока ты спала…

– Перестань, я не выношу, когда меня жалеют, – спешно перебила она: – бабушка и вправду компенсировала мне родительскую любовь как могла, и я благодарна ей за все.

– Где она сейчас?

– Она умерла, несколько лет назад.

– Что с ней произошло? – Оторопел Дан, вскинув брови вверх.

– Она много курила и к пятидесяти годам заработала себе рак легких, и все же, погубила ее не болезнь. Когда она узнала о раке, все равно, так и не смогла побороть тягу к сигаретам и три года назад, когда я ночевала у Дорис, мне позвонила соседка и громко кричала в трубку о том, что наша квартира горит. Я примчалась так быстро, как только смогла, но было уже поздно. Она уснула в своем кресле с сигаретой в руке, а когда начался пожар – она задохнулась.

– Аврора, – это невероятно! Как же ты смогла все это пережить? У тебя есть еще кто–то? Братья, сестры? – Ошарашенно бубнил Моро.

– У мамы есть брат и он со своей семьей живет в Чикаго, но я не разу их не видела.

– А как ты оказалась здесь? – Спросил Дан и девушка невольно напряглась.

– Пообещай мне, что это останется между нами, – напряглась девушка и Моро почувствовал как ее мягкое податливое тело за мгновенье превратилось в камень.

– Конечно! Выкладывай!

– Тот день, когда погибла бабушка, я помню очень точно. Мне было страшно и… больно… я не знала, как дальше жить, ведь кроме нее у меня никого не было! Я сидела на заднем сиденье машины Дорис, когда вдруг увидела его – это был мужчина невысокого роста с повязкой на одном глазу. Я запомнила его очень отчетливо. Он разговаривал с главным офицером и незаметно протянул ему сверток, и, похоже, там была крупная сумма денег. Мужчина принялся нервно озираться по сторонам и судорожно кивать головой. Вдруг, тот, что с повязкой на лице, посмотрел на меня, он догадался, что я все видела, но его это, кажется, не напугало, он лишь улыбнулся и подмигнул мне своим единственным глазом. Это выглядело довольно жутко.

Некоторое время я жила у Дорис, пока решался вопрос со страховкой и прочее. Накоплений у бабушки было немного, и мне едва хватало на покупку новой квартиры, а жить на прежнем месте, я бы просто не смогла, но вскоре, кое–что произошло.

Когда Дорис ушла за покупками, я осталась в ее квартире одна. Кто–то позвонил в дверь, но открыв ее, я никого не увидела, лишь большой запечатанный конверт со странным письмом, небрежно брошенный на коврик. Я пулей бросилась к окну и вглядывалась в лица выходящих из дома людей, а через несколько секунд увидела его – того типа с повязкой на лице. Он остановился и посмотрел прямо на меня, затем широко улыбнулся и, помахав рукой, скрылся за углом дома.

– Что было в конверте? – С нетерпением спросил Дан.

– Там были деньги и записка.

– Записка? Что в ней было написано?

– С глубочайшими соболезнованиями – Алан Гвидиче.

Из записей дневника Дана Моро:

«Сегодня была ночь откровений. Мы с Авророй просидели в багажнике огромного Форда до глубокой ночи, и я чувствую, что влюбляюсь в нее все сильнее и отчаянней.

Я рассказал ей о своем главном секрете, а она удивила не меньше, поведав мне свою трагичную и весьма странную историю, но, обо всем по–порядку.

Во–первых: я признался, что не могу ее поцеловать… пока. Это было не просто, и я чувствовал внутри такое стеснение, словно вновь оказался возле школьной доски. А она? Я безумно нравлюсь ей… это совершенно точно! Я чувствую это, ощущаю всем своим нутром, и, Боже, как же это упоительно приятно! А когда мы сидели в обнимку, молча смотря на необыкновенный Мичиган, она укусила меня за руку! Да, да! Но это было невообразимо сладостно и чертовски возбуждающе! Она хотела поцеловать меня, а вместо этого – укусила! Я еще никогда не испытывал таких странных и противоречивых чувств, по отношению к девушкам, и этот водоворот затягивает меня сильнее и сильнее. Я могу часами писать о том, насколько сильно хочу ее, и если бы имел такую возможность, она давно была бы моей. Вся. Целиком.

Теперь, пора перейти к не менее интересной теме, итак, во–вторых: Аврора рассказала мне о своей жизни и я, человек, который знавал достаточно много человеческих судеб, был, мягко сказать, потрясен. Эта бедная девочка была совсем одна! Родители погибли, когда она была еще совсем крохой, и ее воспитанием занималась бабушка, которая погибла в своей квартире, практически сгорев заживо. Но и это еще не все. Аврора говорила, о каком–то странном мужчине с черной повязкой, закрывающий один глаз, который подкупил офицера, отвечающего за дело о пожаре, затем, он подкинул под ее дверь крупную сумму денег, которой хватило на покупку квартиры в Аптауне. Но и это не конец истории. Самым большим потрясением было то, что в записке, которая прилагалась к деньгам, значилось имя Алан Гвидиче, и тут я запутался окончательно. Я хотел рассказать ей о нашей встрече с Аланом, но, услышав эту невероятную историю, передумал. Я не могу читать мысли Авроры, а вот Алана я слышал совершенно отчетливо, но, призвав своих духов, они вновь не ответили мне на вопрос о том, что их связывает, так что, мне придется разбираться в этом деле самому!.

Прошло почти полгода с того момента, как жизнь Авроры перевернулась с ног на голову. Она уже не представляла своей жизни без Дана, а он горделиво называл ее своей девушкой. Они ходили в кино, театры, прогуливались по городу и могли бесконечно наслаждаться друг другом, а она покорно ждала, когда он, наконец, сможет ее поцеловать.

Алан Гвидиче, как и обещал на их единственной встрече, через пару недель, прислал за Моро посыльного, но тот передал решительный отказ, намереваясь затеять игру с неугомонным Доном.

– Что он ответил? – Нетерпеливо осведомился Босс у своего приятеля, который только успел распахнуть скрипящую громадину.

– Он не придет, просил передать свое почтение, и наотрез отказался ехать с Митчем, – прохрипел невысокий здоровяк, по кличке Бастард.

– Кажется, он не понимает, с кем имеет дело. Никто не смеет мне отказывать, – раздраженно рыкнул Алан, продолжая смотреть на догорающий в камине огонь.

– Он хотел приехать, но сказал, что заболел. Вид у него был не очень. Так сказал Митч.

– А мне плевать на это! – Тут же вспыхнул мужчина, ударив кулаком по столу и резко поднявшись на ноги: – никто не смеет отказывать мне, – вновь повторил он, разделяя каждое сказанное слово.

– Да. Конечно. Разумеется.

– Вот как мы поступим, Джон, – начал он, немного успокоившись, вновь усаживаясь за свой стол: – ты станешь за ним следить. Лично. И, как только мы найдем, чем его припугнуть, мы сделаем это, и он исполнит все, о чем я попрошу!

– Может нам надавить на его друга, этого трусливого адвокатишку?