Екатерина Жебрак - Точка кипения. Магический роман

– Но как же мы, наш сговор?! – подскочила Марина. – Эстен, твоё обещание!

Колдун медленно поднял взгляд на черноволосую чародейку.

– Я со своей стороны согласие на этот брак дал. Остальное – в ваших руках. Надеюсь, вашего красноречия и магии хватит на то, чтобы убедить её в чём-то. Хотя я бы, на вашем месте, отказался бы от безумной невестки.

Марина медленно обернулась на Эстию, обвела её взглядом – неторопливым, предвкушающим.

– Я уговорю, Эстен, не волнуйся… – протянула она.

– Вот, значит, как… – побледневшая Эстия неподвижно смотрела на отца.

– Ты сама отказалась от моего заступничества, – Эстен развёл руками. – Ты сама захотела взрослой жизни.

– Я тебя поняла, – она обошла стол, что-то положив на него. – Всё поняла.

– До скорой встречи, деточка, – пропела ей в спину Марина Кадини. – Очень скоро ты будешь наша…

Колдун не смотрел ей вслед. Не с чего и незачем. Пусть идёт, ему же легче. Он смотрел на лежащие на столе ключи от этого дома и на остывшую нетронутую чашку кофе. Она действительно поняла всё.

Виток спирали. Так уже было. Летиция уходила так же. И тоже – к Морелю.

Эстия, похожая чем-то на Летицию. Дрейк, похожий, по мнению Эстии, на него, Эстена. Виток очень большой спирали. Догоняющая волна, зародившаяся более чем четверть века назад.

Хорошо, что Сиггрид не любила кофе. Хотя бы она не оставила ему вот такую нетронутую чашку.

Она оставила другое – пятна крови и клоки шерсти на полу.

– Хозяин… – раздался голос духа-слуги рядом с магом. – Почта.

На столе, повинуясь магии духа, открылся небольшой портал, из которого выпало несколько конвертов. Маг с недовольным видом взял их в руки, перебирая.

– Что за бред? Миссис Морель… – проворчал он, нахмурившись. – С чего бы мне присылали письма для Летиции?!

А затем резким движением распечатал конверт.

…Он читал, а усмешка на его лице становилась всё более и более злой. Даже нет. Скорее это была разъедающая желчь досады, разочарования, предательства.

– Вот, значит, как? Ну что ж… Миссис Эстия Морель, как звучит-то…

– Морель? – выдохнула Марина Кадини, подскочив к Эстену и встав за его спиной. – Морель?!.. Марко, ты знал?!

– Нет, мама, – итальянец отпрянул.

Марина выпрямилась, поджала губы.

– Всё ясно, – мрачно проговорила она. – Значит, Дана Кадини, ты сказал? Какая она? Мне надо с ней срочно познакомиться… Она ведь лучше Эстии, не правда ли?.. А вы, Эстен, прощайте, – бросила она через плечо. – С вами не выгодно вести дела.

…Люстра на потолке не взорвалась. Не лопнули чашки. Рисунок не может разбиться. А в доме Эстена Арьени сложно было отличить нарисованное от настоящего.

Как и в его жизни.

Она вернулась. Сама. И это плохо. Гораздо лучше было бы, задержи её отец. Тогда Дрейк смог бы забрать её, выручить, спасти. Но, увы, мастер Эстен не стал подыгрывать сыну врага.

Маг взглянул в бледное лицо девушки. Потерянный вид, расфокусированный взгляд, ледяные руки и мелкая дрожь. События валились на неё одно за другим.

– Дрееейк, – простонала она. – Дрейк, там такое было…

…Маг, кривясь от подробностей, слушал сбивчивый рассказ, гладя её по голове. А ведьма плакала, захлёбывалась словами, обидой и страхом.

Всё, как он и планировал.

Да, больно, да, жестоко – но это лучше сделать сейчас. Развеять пагубную иллюзию благополучия и лживую паутину мнимого доверия.

– Дрейк, она сделает со мной что-нибудь! – Эстия в отчаянии смотрела на мага. – Боги, что теперь делать…

Маг скривился.

– Дрейк, можно я переночую здесь? А утром буду искать жильё. Мне страшно сейчас оставаться одной. Я боюсь снова оказаться под заклятиями вуду, – она в отчаянии сжала пальцы в замок.

– Конечно, можно. И тебе не обязательно искать жильё – в этом доме хватит места нам двоим. Ты можешь жить здесь сколько угодно времени. Для меня это будет приятно. Этому дому не хватает женской руки, а мне – человеческого тепла…

Девушка отвела взгляд.

– Я не хочу прятаться. И не хочу быть приживалкой. Мне надо будет найти жильё. Что-то небольшое. Пока ответ из Академии не придёт. Если они примут меня на работу, то я смогу арендовать комнату в замке…

Дрейк задумчиво на неё посмотрел. Партия шла, как по нотам.

– Ты ведь понимаешь, что Марина доберётся до тебя даже там?

Девушка тяжело вздохнула, и, выпутавшись из его объятий, отошла в сторону, к креслу с высокой спинкой.

– Я думаю обратиться к Кортэрам. Может, они помогут…

– А почему не к Морелям? – Дрейк, усмехаясь, оперся локтями на спинку второго кресла.

– Ты и так слишком много для меня сделал.

– Ты слишком мало мне позволила сделать. Я мог больше. Но мне надо сообщить тебе кое-что неприятное…

Эстия напряжённо вскинула на него глаза.

– Я женат.

Земля в очередной раз за день ушла у неё из-под ног. Вот только теперь – окончательно.

Надо было что-то сказать, а она как будто забыла, как это делается. Губы не слушались. Ватное тело не ощущалось и не было управляемым.

Последняя её опора в этом человеке сейчас рушилась. Теперь она оставалась одна перед лицом своей жизни – настоящей, не выдуманной. Той самой жизни, где отец отрёкся, где Марина Кадини уже, наверняка, накладывает последние штрихи на куклу вуду с волосами Эстии, где Дрейк обзавёлся спутницей жизни, где злая Луна и горькое зелье.

Дрейк с кривой усмешкой смотрел на неё, а она никак не могла восстановить маску на лице. Унизительно – сидеть вот так, перед ним, онемевшей, похолодевшей. Но сделать Эстия ничего не могла.

Мир рассыпался в пыль.

А Морель почему-то уже сидел на корточках перед её креслом. В его горячих ладонях утонули её холодные кисти.

– Этот брак – недобровольный. Мне очень жаль. Я многое бы отдал, чтобы всё было иначе, по согласию. Но у меня не было выбора. Прости.

Девушка молча кивнула. Дар речи исчез, пропал, растворился.

– Контракт с твоим отцом не давал мне за тобой ухаживать, не давал просить твоей руки. Мне приходилось довольствоваться лишь обычным для мужчин моей семьи нормальным отношением к тебе. Заботиться, не ухаживая. А ведь хотелось большего. Я мог ухаживать долго, трепетно, терпеливо. И предложение я хотел сделать красиво, – он грустно усмехался. – Дать тебе побыть моей девушкой, постепенно завоёвывая твоё сердце. Но мне такой роскоши твой отец не дал, увы. Мне так жаль, мне меньше всего хотелось бы причинять тебе боль, а я раз за разом это делаю. Эстия… – он сжал её руки. – Эстия…

Он ожидал чего угодно – слёз, деланого безразличия, побега, обиды и обвинений. А она сидела, едва ли не перестав дышать.

Лёгким заклятием маг извлёк из пространства лист гербовой бумаги и протянул его девушке. Та покачала головой, не желая читать. Но всё же её взгляд зацепился.