Аста Корнели - Амирэвсле

Катя как по волшебству появилась в раздевалке и сразу же обняла меня. Вот есть в ней какой-то свой шарм и обаяние, коих нет у других. Своими очаровательными чёрными глазами, в которых не разглядишь зрачка, и какие я прежде видела только у лошадки на конезаводе, она смотрит на меня, и я таю. Моя черноокая Эсмеральда. Она быстро с живым неподдельным интересом и ноткой обиды из-за того, что я так и не позвонила, спросила:

– Как твой вечер вчера? Ты такая красивая, вся светишься.

– Да, я вчера рано легла, наконец-то выспалась. – Я смахнула с её щеки ресничку и чуть дольше обычного удержала взор на лице. Мне было некомфортно от неизвестности. Завтра Антон уезжает, он зовёт меня с собой. Хотел показать мне свою работу. На телевидении много спонсоров, в том числе ищущих моделей, танцовщиц для ТВ-шоу. Я тогда не знала, как так можно снова уехать непонятно куда и бегать по Москве без работы, опять бросить театр, который подарил мне шанс заниматься своим делом и стать той, кем я являюсь, оставить место, где я встретила Катюшу.

Сердце съёжилось от мысли, как больно будет Кате и Александру узнать о моих планах. Но я должна; глупо верить, что у нас с ней есть будущее, и она опять гладит своё обручальное кольцо…

– Катя, – начала я после долгой паузы, – а ты думала уехать в Питер, Москву, ту же Германию? Не ждать приглашения, а просто уехать?

– Не один раз, но всё меня возвращало домой. А сейчас я всё больше сомневаюсь, держит ли меня тут что-то. Кроме тебя и работы. И вот накануне я получила весточку от Матвея. Он возвращается.

Я облегчённо вздохнула. Это судьба, да и только. Всё складывалось так удачно. Теперь никто не будет страдать.

Но что, если бы не Антон и Даниил?

В конце рабочего дня, когда час был довольно поздний, пошёл дождь и стало прохладно, что нехарактерно для обыкновенно тёплого, июньского южного лета. Сегодня Катя была без машины, и мы по лужам побежали на остановку. Вымокшие до нитки, решили зайти на кофе и немного согреться. Катя, обхватив стаканчик обеими руками, прихлёбывала горячий напиток, и её озябшие от холода тонкие пальчики согревались от его тепла, наливаясь здоровым цветом. Я, сделав обжигающий глоток, прокашлялась и решилась:

– Катюш, я хотела тебе кое-что рассказать.

Она вся напряглась.

Я попыталась вкратце изложить суть, хотя мне было очень трудно ей донести всё так, чтобы она не думала, что я многое утаивала или обманывала её в чём-то.

– Я невероятно счастлива за тебя, милая! – Одной рукой она обняла меня, и мышцы её лица дрогнули, предсказывая скорые слёзы.

– Катенька, мне так больно уезжать без тебя. Может, вы с Мэтом когда-то тоже соберётесь и переберётесь в Москву.

Отдельно нельзя не отметить, как был расстроен Александр. Он вообще не понимал, когда я успела так его подставить. Да я и сама не сильно что-то соображала. Всё случилось будто в один день, мягко сказать, что неожиданно.

Непредсказуемым стало и то, как тепло меня принял танцевальный клуб в Москве. Они честно сказали, что над техникой ещё работать – не переработать, но были покорены той чувственностью и энергией, с какими я исполняла танец на просмотре. Единственное, что меня не устроило, был партнёр. Мы не нашли общий язык ни в танце, ни в жизни. А если сразу не вышло, то вряд ли что-то получится потом.

Антон, увидев меня в хмуром виде, не колеблясь поехал со мной на занятия. Целых полчаса он с Олегом о чём-то беседовал.

– Слушай, Олег, эта девушка… Не обижай её. – Олег, узнав Антона, с которым они как-то нечаянно встретились на гей-тусовке (о чём я узнала только месяцы спустя), начал активно расспрашивать его об интересующих странах, как там с трудоустройством (как будто бы тот знал это), ведь Олежке совсем скоро предстояло отправиться в турне по Европе (без меня, скорее всего).

– Я всё понял, дружище. Мы обязательно подружимся с Никой, – распаясничался Олег.

Антон спокойно передал мне, что пообещал Олег, намекая на незначительность проблемы, и мы в обновлённом настроении и с силами на будущие свершения поехали в «Шоколадницу». Эта кофейня стала нашим любимым местом. Два месяца мы не расставались, разве что только, когда расходились на работу. Антон участвовал в многочисленных мероприятиях в Москве, он по праву зарекомендовал себя как успешного ведущего. И на телевидении не оставался незамеченным. Но счастье наше было недолгим.

За чашкой горячего капучино на первом этаже «Москвариума» Антон холодным тоном сообщил:

– Я уезжаю на съёмки, теперь уже надолго.

Не отрывая губ от края чашки, я застыла взглядом на бежевом напитке. Мои глаза кололо от слёз, но я боялась моргнуть, чтобы снова не разреветься. В последнее время слишком много воды видел Антон, в том числе из-за моей работы, и мне казалось, это ему изрядно надоело. Вполне может быть, он устал и ему нужен тайм-аут. От наших отношений. Он сел рядом, обнял мои плечи и, поцеловав висок, произнёс после длительной паузы те слова, что сказали мне всё: «Ты можешь пожить пока у меня».

Пока! Этим самым он сдал себя, он дал понять, что после его приезда, «нас» уже не будет. Я смогла только выдать:

– Спасибо и на этом. Думаю, на работе мне помогут со служебным жильём.

Ответа не последовало. Вероятно, Антон просто предположил, что без него мне будет тяжело жить в его квартире. Или мы и в самом деле расстаёмся? Как всё могло так скоро случиться, так внезапно? Ведь только вчера мы любили друг друга. Однако я так ни разу и не сказала ему этих заветных слов, как, впрочем, и сам Антон.

Спустя три дня после его отъезда я начала охладевать к нему. За всё это время от Антона было лишь одно нейтральное сообщение: «Как у тебя дела? Как с Олегом?» Я долго не решалась написать, но Олег и впрямь стал заботливее и дружелюбнее. Хотя у нас совсем не было ничего общего. Вот вообще ничего. И, естественно, нам удавалась малая часть танцев. Я так же сухо напечатала: «Всё хорошо, работаем». – «Мы тоже». И наш чат замер.

На этих выходных, почувствовав ужасную усталость от своей разбитости, я с чего-то вдруг позвонила Даниилу, сообщив, что уже в Москве и благодаря его рекламе теперь работаю в танцевальном клубе. Он не поверил своим ушам. Почти пять месяцев прошло, как мы не виделись и почти не общались. Он интересовался, где я живу, обустроилась ли, на что я отвечала, что пока снимаю квартиру, и она довольно далеко от работы. Даниил также был в Москве: их команда вернулась с чемпионата, естественно, не с пустыми руками. Это было слышно по тому, как он говорил. Содрогающимся голосом он перечислил имена девочек, пополнивших медалями казну сборной, а после пригласил меня на каток в «Олимпию», и я немедля приехала.

Вдыхая запах августа, моё тело неслось навстречу чему-то неизведанному, будто какое-то незаконченное дело снова вызывало меня. Я уже и думать забыла о работе и Олеге, приглашавшем меня на свидание, а потом истерично хохочущем от своего предложения, об Антоне, разбившем, нет… поранившем мне сердце, но я помнила о Кате. Всякий раз я вспоминала о ней, и оно исцелялось от ран и вновь наполнялось любовью. Я хватаю телефон и пишу ей: «Катюшка, любимая, как мне тебя не хватает. Каждый день. Но мыслями я с тобой. Целую».