Аста Корнели - Амирэвсле

Поистине же рабочий и суматошный денёк подкрался, чуть только пришло новое сообщение:

«НИКА! Мы с Матвеем сегодня прилетаем. Будем рады увидеться».

Катя! Так вот почему она не отвечала. Мне было особенно приятно, что они прилетают к моим соревнованиям и смогут поддержать.

Сразу после репетиции я стремглав помчалась в парк, где меня ждали дорогие мне люди. Мы не могли нарадоваться. Без умолку расспрашивая друг друга то об одном, то о другом, гуляли до самого вечера.

– Милая, ну как ты? Вы с Антоном помирились?

– Нет, Катюша, но ты не переживай, мне есть, где жить, у меня тут много хороших знакомых, они не оставят в беде. Тем более Антон помог мне с деньгами.

– Вот подлец. Жалко, я так и не видела его.

– Мы с ним отвыкли друг от друга. Его вечные командировки, съёмки… Любить на расстоянии тяжело, особенно если никогда и не было настоящей любви. Знаешь, Катенька, ты моя настоящая любовь. Мысли о тебе меня спасают, ты не даёшь мне опускать руки.

Прозвучало безнадёжно.

– Ника… Твои слова так много значат для меня. Я люблю тебя, сильно. Я буду тебе лучшей подругой, сестрой. И это всё, что я могу сделать для тебя.

Я не смогла поцеловать её. И моё сердце не успокоилось.

– До завтра на стадионе!

Они отправились в отель, а меня за рулём уже поджидал Даниил.

– Нагулялась? – Он долго смотрел на меня, не отводя глаз.

– Да. – Я с притворным блаженством откинулась в кресле автомобиля. – Главное, что они придут поддержать нас завтра, а остальное как-то разрешится.

– Я тоже обязательно приду.

Он видел, как я расстроена, и решил, что это всего лишь от продолжительной разлуки с близкими друзьями. Наверное, я никогда не смогу ему рассказать о Кате. Я ненавижу себя из-за неё.

– Катя, а как вы с Матвеем познакомились?

Скоро уже начинались соревнования, я теребила подол жёлтого бального платья и, чтобы отвлечься, задавала странные вопросы.

Мэтти, перебив молодую жену, ответил:

– Ну, я спросил, как её зовут. – Они переглянулись, разняв руки.

– А я была не в духе почему-то и ответила дерзко: «Я Поля, мне три года». – Катя казалась необыкновенно милой, когда широко улыбалась, и крупные белые зубы делали её самым позитивным и доброжелательным человеком.

– На что я ответил: «Нет, ты же Катя… и тебе пять лет!»

– На тот момент мне было восемнадцать, естественно. – Катя потупила глаза.

Какая чепуха. Мы разразились тупым смехом.

– Катька реально подумала, что я скажу её настоящий возраст, раз уж знал имя, но не переживай, Катюш, я не знал.

– Мне было не жалко, я не скрывала его, – огрызнулась моя красавица, и поделом. Я видела их двоих насквозь. Они нисколько не подходили друг другу.

Потом Матвей пожелал мне удачи и сказал, что ему уже пора. Я вопросительно посмотрела на Катю.

Не может быть! Матвей Темников – один из членов жюри конкурса?

Почему ноги меня не слушались? Почему так волнительно? Я не плыла, а будто шаркала по паркету. Руки поледенели. Олег начал незаметно растирать их в своих ладонях.

– Ника, ты издеваешься? Ты ведь мечтала выиграть и поехать в Европу? Между прочим, я тоже! У нас, пока ты всё не запорола, есть шанс.

Да, шанс был. Мэт бы точно нас не обидел. Хотя, если я так и не соберусь, это мало что решает. Тут на трибунах я вижу Даниила. Он и Катя держат большой плакат «Олег & Ника, вперёд!», и мои конечности снова вроде как наполнились теплом, кровь прилила к щекам. Олег, увидев мой румянец, шепнул: «Магия».

Да, иначе и не назовёшь. Ча-ча, в принципе, – мой любимый танец и дался нам предельно легко. Ноги послушно попадали в ритм, руки рисовали правильные линии, подчёркивая наши по-детски довольные лица. Я представляла, что мы просто кайфуем в зале, будто рядом танцует пара Кати и Мэта, и становилось легче довериться себе и партнёру и получать удовольствие от танца. А вот с вальсом труднее. Либо музыка во мне не откликалась, либо я просто устала. Пару раз ноги запутались в длинном платье, но Олег быстро пресёк моё расползание, ущипнув за лопатку. Все остальные танцы я помню плохо. Но итог один. Мы – третьи, и разница с четвёртыми – один балл. Олег аж расплакался.

– Вероникыч, мы сделали это. Ты хоть понимаешь? – Он едва не задушил меня в своих объятиях. Я окинула взглядом аплодирующий зал – Дани и Кати на местах не было, они уже бежали навстречу своим победителям. На какую-то долю секунды мне померещилось в толпе лицо Антона, но это вряд ли могло быть явью. Слегка кольнуло в сердце, и махнув рукой на неприятные воспоминания, я уже лежала на плече Даниила, вдыхая цветы и вытирая вспотевший лоб о его рубашку.

Считанные дни нам дали на подготовку и доработку программы для выступления в Германии. Было запланировано посетить четыре города: в Берлине – чемпионат Европы, а во Франкфурте, Мюнхене и Кёльне – показательные выступления.

Катя и Матвей на весь свой отпуск решили остаться с нами в Москве и ровно через неделю проводить меня с командой в Европу.

– Германия, встречай! – Олег до сей поры не верил той едва не ускользнувшей удаче. Его голос во всплеске счастья срывался и, по-девичьи пища, он подхватил меня на руки. Я смущённо улыбалась и любовалась золотой осенью за окном. Уже год прошёл с тех пор, как я попала в этот удивительный и восхитительный мир танца. Год, как я рядом с любимой подругой, которой у меня никогда не было, которую люблю так, как ни разу не любила мужчину…

Красный листик оборвал порыв ветра, он вспорхнул одиноко над пыльной дорогой, потом снова был подхвачен дуновением ветра и залетел в открытое окно зала. Я поймала его обеими руками, но он был таким хрупким и иссохшим, что моментально рассыпался в моих ладонях. Я обернулась и обнаружила, что все уже ушли с тренировки. Завтра вылет в Берлин. Четыре года назад я мечтала быть там, а сейчас мне страшно. Кристоф. Жив ли ты ещё?

Однако сегодня мысли спутались, перед собой я видела бездну. Обычно, когда появлялась новая возможность, я в то же мгновение чувствовала, что это шанс на новую жизнь, развитие, возможности. Сегодня я колебалась. Но эта осенняя хандра мне скоро надоела и, смыв неприятные мысли водой из бутылки, я слезла с подоконника и быстрым шагом покинула унылый зал с мокрой головой.

Дома меня никто не ждал. Даниил пришёл с работы поздно. Он долго стоял и обнимал мои ссутулившиеся плечи. Ночью не отпускал от себя во сне. Накрываясь одеялом, мы прятались от всего мира и продолжали укутываться в последние звёздочки ночи.

Когда подкралось утро, просыпающиеся гудки машин, шорохи листьев под ногами прохожих и мётлы дворника мешали сладко дремать, я вздохнула с осознанием предстоящей долгой дороги и поднялась над кроватью, разминая шею. Даниил прикоснулся к ней губами и вполголоса сонно произнёс: