Мария Конорева - Альтернативное видение

Именно поэтому она использовала метод от противного, даже не пытаясь соприкоснуться с обычными человеческими развлечениями, расширяющими обыкновенно сознание. Повторюсь: Фел не была ханжой, просто ее тянуло к свету. Как мы знаем, как правило, этот путь полон мытарств.

Можно многому пытаться противостоять, однако в тот вечер Фел крупно просчиталась, полагая, что всего лишь заглянет на день рождения известного в их местности фотографа и преспокойно вернется к своей честной и обособленной жизни. Ей думалось, что можно просто взглянуть, что не произойдет чего-то непоправимого, какого-то сдвига парадигмы, разлома тектонических плит. Это казалось невозможным, даже смехотворным. Да и в конце концов, нельзя же все время избегать праздников жизни. Ей нестерпимо хотелось побывать по ту сторону. Разве от этого кто-то пострадал, если просто взглянуть одним глазком, верно?

Как уже упоминалось, всегда, когда вам кажется, что действие, на которое вы совершенно осознанно идете – пустяковое дело, которое в общем-то безобидно и незначительно, будьте готовы здорово поплатиться за эти внутренние самооправдания.

Можно ли предугадать, в какой момент система даст сбой? Вероятно, да. Но здесь я предпочитаю больше положиться на закон Мерфи. Тот вечер 1го января 2015 года стал подкожной инъекцией для Фел Берди, которая лишь много позже осознала, что, если что-то действительно проникает под кожу как клещ, это уже необратимо.

Безусловно, какое-то время Фелиция продолжала терзаться и размышляла над правильностью принятого решения. Ей казалось, что она слишком много значения придает пустяковому походу, который в сущности, не сможет поменять течение жизни. На этом походе настояла одна из ее университетских знакомых. Задолго до вечера она всячески агитировала Фел, умело и несколько навязчиво подбирая аргументы. Искушения и так подстерегают на каждом шагу, а тех, кто замахнулся приблизиться к свету – вдвойне.

9 января в 23 часа в ее квартире раздался вполне ожидаемый звонок:

– Фелиция? Ты собираешься? – сказала давняя подруга.

– Да, – ответила она, испытывая страшную тревогу.

– Что ты выбрала в качестве наряда? – спросила подруга.

– Подумываю о серовато-голубой блузке с глянцевыми пуговицами.

– Что ж, вполне в твоем стиле. Пожалуй, я выберу алое платье с декольте.

– Отлично. Увидимся.

Сама Фел всегда считала себя несколько нескладной, хотя окружающие не одобряли такой оценки. Она не любила обсуждать женские наряды или тем более – советовать, кому и что надеть на званый ужин, но приходилось невольно мимикрировать.

Стоит отметить, что на контрасте с ее приятельницей, одетой в ярко-красное и довольно призывное платье, похожее на упаковочную бумагу для подарков на Рождество, весь образ Фел в тот вечер напоминал мельчайшую звездную пыль в темном полуночном небе —так она завораживала. Ее силуэт давал непередаваемый стальной отблеск, какой-то отлив цвета антрацита. Этот наряд действительно как будто преднамеренно был частью сценарного замысла. И дальше вы обязательно поймете, о чем идет речь.

То ли рассыпчатые тени цвета ультрамарина на веках, то ли ее испуганное выражение лица, то ли тончайшая блуза пепельного оттенка с кружевом на плечах оставляли флер чего-то инопланетного и невероятно неправдоподобного в этой привычной земной обстановке людского веселья и шутовства. «Альтернативная Вселенная» – так о ней думалось. Казалось, что окружающие – лишь декорации. Фел очень хотелось уже зацепиться за что-то или кого-то взглядом, чтобы хотя бы немного расслабиться. Ее веселая экстравертивная подруга брала незамысловатые коктейли и знакомилась со всеми подряд, улыбаясь зубами с предательски отпечатавшейся коралловой помадой. Было неуютно, даже зябко. Все ей казалось чужим и неприветливым. Даже университетская подруга казалась такой далекой. Хотелось уже домой, облачиться в пижаму и выпить крепкого чая. Нужно было ощущение безопасности.

Ее внезапно ослепило: на экране замелькали какие-то изображения космических станций, объектов NASA и была видна маленькая нарезка из видео, где Нил Армстронг высаживается на Луне. Визуально это было очень притягательно, но критическое мышление не давало Фел возможности расслабиться, и она вновь принялась рефлексировать. Даже ненароком вспомнилась история про расследования и думалось, что если один полет на Луну осуществился, то почему же не было повторений? «Разве это было по-настоящему? Или все-таки полет на Луну отлично спланированный фейк в глянцевой и безжизненной голливудской киностудии? Может, то, где я сейчас – тоже плод моего воображения. Ну и пусть. От этого ведь не менее волшебно» – размышляла Фелиция. Она не любила подпитывать иллюзии, просто иррациональное казалось ей чрезвычайно увлекательным и непостижимым, а в тот вечер – более чем уместным.

Вдруг на экране появилась тень от человеческой фигуры, Фелиция стала настороженно всматриваться, изображение немного расплывалось. Ей казалось, что молодой мужчина в отдалении тоже чувствовал себя неуютно (судя по его блуждающему и несколько рассеянному взгляду). Он никак не мог сфокусироваться ни на чем, как будто был не в этом пространстве, казалось, он смотрит в пустоту.

Стоит сказать, что он не был хорош собой, он был другим. Вот что делало его примечательным. На его лице отражались тени от проектора, в глазах были отблески приглушенного света. Вокруг стоял какой-то невыносимый гул из людских голосов, громкой музыки, бряцающей посуды. Казалось, она его откуда-то знает, но у нее не получалось никак сфокусировать взгляд, чтобы убедиться в догадке. «Может он мне мерещится» – вновь подумала Фел и начала искать взглядом подругу.

– Фелииииция, – нараспев сказала ее раскрасневшаяся приятельница Энн, бестактно прервав ее размышления. Нам пора подышать!

– Идем, – отозвалась Фел, – так и быть.

Она перевела взгляд в толпу, чтобы отвлечься от давящих мыслей. Посреди зала был установлен проектор, повсюду стробоскопы, пришлось присмотреться повнимательнее, тем более с ее близорукостью.

– Пойдем уже, – повторила Энн, – хватит смотреть в никуда.

Вот они обе на улице, на обжигающем январском холоде. Ткань блузки Фел продувается, тонкие колготки прилипли к ногам и остекленели от мороза, она поежилась. Энн вдруг заговорила:

– Сигарету, Фел?

– Пожалуй. Спасибо.

– Ну и вечер. Ты заметила того волосатого? Он тебя, по-моему, преследует.

– Волосатого? Того, который у экрана?

«Значит, не показалось» – подумала она про себя.

Но вслух ответила:

– Брось. Я даже не разглядела его лицо как следует.

– Ну как же. Ты просто подслеповата. Он все время искоса на тебя поглядывал. То и дело.