Элтэнно. Хранимая Звездой - Мир после меня

– Да-да. Я налепила, а смотрю – сметаны то и нет. Но теперь есть, так что давайте, Серёженька, проходите. Полчаса ваш друг подождёт.

Мамина настойчивость выглядела не особо вежливо, но Макс ей поддался. Возможно, не рискнул испортить некую мою легенду, возможно подумал, что до вечера у него действительно уйма свободного времени, которое надо куда-то деть. И почему бы взаправду не перекусить?

– Хорошо.

– Вот это правильно. Молодец! Настя, ты покажи гостю, где можно руки помыть. А я сейчас воду для пельменей поставлю.

Я согласно кивнула и продолжила стягивать с Вадика ботинки. Мама тем временем, совершенно забывая про "больное сердце", подхватила пакет с продуктами и умчалась на кухню с грацией балерины. И едва она там исчезла, я виновато посмотрела на Макса.

– Прости. Она бывает такая настойчивая.

– Ей просто интересно с кем её дочь дружит, – равнодушно пожал он плечами и перешёл к более важным вещам. – Мне сейчас знать надо, ты этого Серёжу себе для легенды выдумала или он настоящий?

– Был настоящий. Мы с ним на той неделе расстались.

– Ясно. Тогда хорошо, что я здесь оказался.

Голос Макса звучал спокойно. Он ничуть не выглядел злым или смущённым, но мне до его душевного равновесия было далеко. Я смогла только проворчать.

– Да чем же это хорошо?

– Если я сейчас создам у неё благоприятное впечатление, то тебе проще будет выполнять свою работу.

Я недовольно поджала губы и отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции. Но Макс всё равно понял, что творится у меня на душе.

– Хочется, чтобы вместо меня здесь твой Грач стоял?

– Да, – не стала скрывать я.

– Тогда зря мечтаешь, он бы не стоял. Ему светиться нельзя. Так что всё равно кого‑то другого попросил бы.

Объяснять, почему вместо Макса меня бы устроил не только Грач, но и вообще практически любой другой агент, я не стала. Во-первых, некрасиво отражением в зеркале попрекать. Парень же и правда не виноват, что таким родился. А, во-вторых, моё нежелание донести до Грача весть о существовании Вадика чем-то правильным даже мне самой не казалась. Я просто боялась этого. Боялась и всё. Даже, наверное, больше. Меня ужасало предположение, что нынче же вечером Макс встретится с другом и всенепременно растреплет, в какой анекдот я его втравила.

Боже, даже представить страшно! Сразу сердце болезненно сжимается.

Вдруг ведь бросит, а?

– Всё. Раздела, – заключила я, глядя на Вадима, и сурово потребовала. – Теперь идём руки мыть.

***

На базу Макс вернулся только под утро. Он добыл нужные сведения, но на обратном пути на него сработал датчик кого-то из «питонов». Шустрая тварь, похожая на помесь мужчины и многоножки, обладающей конечностями в виде человеческих ладоней, оказалась той ещё пронырой. Радар показывал, что скорости автомобиля недостаточно, чтобы сбить её со следа. Предстояло либо избавляться от артефактов, либо экстренно что‑нибудь предпринимать. Макс предпочёл второе. Он остановил машину на обочине леса и, на ходу собирая оружие из разбросанных по карманам деталей, выглядящих обыденно и просто, постарался устроить засаду.

Задумка была примитивной. Он швырнул подальше от себя связку артефактов и затаился поодаль, наблюдая за пространством. Затем прижался к стволу дерева и, несмотря на частый сердечный ритм, задышал спокойно и как можно тише.

«Питон» появился внезапно и намного раньше, чем Макс его ожидал. Скорость у твари была невероятная, а потому перед выстрелом толком прицелиться не получилось. По сути, Макс смог лишь перевести дуло в нужном направлении и начать нажимать на курок, мысленно подсчитывая потраченные пули. Следовало оставить хотя бы одну на самый крайний случай. Для себя. И, пожалуй, мысль об этом была верной. Пули бесшумно пробили шкуру твари, но критичных повреждений не нанесли. Мутант с хрипом злобно встал на дыбы и, широко раскрыв рот, выплюнул сгусток кислоты. Едкая слизь попала на рукав и, несмотря на защитные пластины, добралась до кожи. Руку зажгло. Однако Макс, мысленно чертыхаясь, снова выглянул из-за дерева и снова пару раз выстрелил наугад.

– Мать моя женщина! – воскликнул он шёпотом.

Удивление Макса слова вызвал факт, что фортуна не отвернулась. Удача протянула свою скупую на щедрость длань – одна из пуль разорвала глаз «питона» и проникла в мозг. При этом расстояние между ним и тварью не составляло даже двух шагов. Нажми пальцы на курок хотя бы мгновением позже, он уже был бы мёртв.

– Вот змеюка!

Макс, испытывая необходимость хоть как-то снять нервное напряжение, выругался и пнул труп ногой.

Мёртвый «питон» не казался таким страшным как живой. Неподвижный он больше походил на двух-трёх людей, решивших надеть на себя один маскарадный костюм. Разве такие складки кожи могли существовать? Разве такие лапы-ладони могли передвигаться? Нет, это чья‑то фантазия пошалила. Кто-то попугать задумал и всё.

Макс даже усмехнулся собственным мыслям. Иногда он не мог удержаться от того, чтобы не начать воображать себя неким обывателем, волей случая столкнувшимся с марионетками мунтов. Его тянуло представить, а что мог бы подумать тот или иной человек, увидь он такое? И, возможно, подобное происходило из-за того, что некогда именно так начался его путь в Сопротивление. Однако то были события прошлых дней. И даже не дней, а лет. Прошли годы, прежде чем Макс перестал быть новичком и получил звание майора. А потому с высоты обретённого опыта и знаний, конечно же, следовало рассуждать иначе. Вот это вытянутое тело «питона», спаянное из нескольких людей, отнюдь не бутафория. Кто-то из мунтов намеренно преобразовал самых обычных парней в такого вот монстра…

Что поделать? Такая вот раса мунты, раз у них принято использовать свои знания столь мерзким образом. Им какие-то космические экспансии, завоевания подавай, вот и паразитируют на человечестве. А разве кто-то из людей давал согласие, чтобы из него живое оружие создали? Нет. Никто по доброй воле на такое не решился бы! Но мунтам-то что с того? Остаётся радоваться, что кто-то там среди их командования постановил не силой Землю в ферму превращать, а потребовал привести человечество к покорности мирно. Так, чтобы никто из живущих не осознал, сколь много свободы оказалось утрачено с начала его жизни и под конец её…

Неприятные эмоции переполняли, но умом Макс понимал преимущества сложных антигуманных мутаций. Собственно, люди, занимаясь роботизацией, тоже шли по схожему пути. К чему растрачивать ресурсы (как интеллектуальные, так и материальные) на создание сверх крутой пушки, а затем тренировать и пичкать допингами солдата? Почему не соединить две детали воедино? Почему не создать эдакую универсальную единицу, чей мозг заточен на слепое подчинение приказам, а тело всегда готово к бою? Ведь можно держать целый арсенал, но что будет, если не найдётся человека, который знает как использовать автомат или гранатомёт? Или что будет, если у команды спецназа из вооружения в распоряжении окажутся только палки и камни? Да ничего толкового не будет. А потому оружие мунтов было действенным, могло самостоятельно перемещаться и не утрачивало своей опасности до самой смерти.