Катерина Тойнер - Снимая маски

– Докуда ты смогла проследить? – Отвлек я её от размышлений.

– До гостиницы, но когда я до здания, наконец, добралась, там её уже не оказалось. – Возмутилась Ванесса, размахивая руками. – Кажется, её прикрывает сильный маг или девочка пользуется зельями от слежки. С учётом статьи, что вы мне дали, я её вполне понимаю. Что вы ей поручили?

– Статью о бароне. – Теперь мысль о том, что цыганка вполне вероятно сможет справиться с этим заданием, не казалась такой глупой.

– Ну, поздравляю. Уверена, информация скоро будет у нас. У барона завтра прием. Я могу тоже там побывать, приглашение есть. И девочку прикрою, и может тоже, что-нибудь узнаю.

– Два журналиста от одной газеты на обычном приёме слишком подозрительно. – Отмахнулся я. Хотя идея подстраховать девушку показалась мне хорошей. Только вместо Ванессы лучше я сам схожу на это мероприятие. И развеюсь, и сам на баронессу посмотрю, когда она во дворце не строит из себя императрицу.

– Когда девушка в гостиницу забирается через подземный ход, граничащий с мусоропроводом – вот что подозрительно, а не это. Так. Завтра у меня выходной. – Поставила перед фактом Ванесса, вставая с кресла.

– Ничего, что я твой бос? – Усмехнулся, наблюдая за недовольной уставшей магичкой.

– Хорошо босс. – Театрально развела руками Ванесса и поклонилась. – Босс, или у меня завтра выходной, или я иду к императору подписывать отпуск.

– Ха, отпуск сейчас и для меня непозволительная роскошь. Отдыхай, но послезавтра жду в отделе. Работы много.

– А когда её было мало. – Буркнула Ванесса и уже более спокойная, чем изначально, вышла, не забыв на прощание высушить кресло магией, от чего неприятный запах мигом распространился по кабинету. Терпеть такое я не стал и уничтожил кресло, после чего очистил комнату потоком свежего воздуха.

– А вот у меня отдыха, пожалуй, не предвидится ещё долго. – Вздохнул, взирая на кипу бумаг на столе и десяток папок с отчётами за последний месяц.

– А я говорю… – От криков уже стало закладывать уши, а глаз, как и у многих слуг, нервно подрагивал. Вот именно из-за этого я и не хотел присутствовать на ужине, да и вообще находиться в замке ближайшие несколько дней. Когда к нам приезжала Хокуса – уже становилось жарко, так как девушка, вырывавшаяся из-под опеки отца – приверженца традиций, уходила во все тяжкие. А значит, во дворце начиналось состязание: «Кто победит степнячку в бою и не опозорится на весь замок» или, в крайнем случае, начался квест: спаси столицу от буйной дамы, требующей развлечений. Обычно спасти город не удавалось – пару строений всё-таки приходилось отстраивать.

А в сочетании с гостьей Ромула, которая уже вела себя так, будто бы дворец принадлежит ей, сохранность данного здания находилась под большим знаком вопроса. И мне не хотелось бы здесь находится, когда крышу снесёт либо у здания, либо у дам.

После очередного визга из комнаты, я прикрыл уши, стараясь защитить их и барабанные перепонки.

– Древние Боги, да кто-нибудь заткнёт этих куриц… – Вырвалось у меня. Только после этого я вспомнил, что рядом со мной стоит император. Я с опаской посмотрел на бледного братца, вытирающего локоть камзола от чернил и добавил. – Неужели я сказал это вслух?

– Не волнуйся, – Вздохнул Ромул. – Лично у меня те же мысли. А самая навязчивая: «Разогнать всех по домам».

– Но почему бы тогда тебе… – Осторожно начал я, надеясь подвести императора к мысли, что Рианну можно было бы и отправить домой. Желательно навсегда. Или ещё лучше в монастырь. Согласен даже на мужской, главное – подальше от столицы и дворца.

– НЕТ! Я туда и на пушечный выстрел не подойду. Мне хватило влетевшей в голову чернильницы. – В панике развёл руками в стороны Ромул. – Хорошо я в последний момент поставил щит, но, как видишь, чернила он не остановил.

– А впереди ещё две недели каторги. – Потянул я, прислушиваясь к творившейся в комнате вакханалии. Закрыть бы их на этот срок вдвоём в комнате и сыграть в игру: «Выживет только один». Лично я ставил на Хокусу, так как степнячка достаточно тварей на своем веку отправила на тот свет, и эту, надеюсь, ждёт та же участь. Ромул передернул плечами, скривившись, и сложил руки на груди, прислушиваясь к творившемуся в комнате.

– Как ты думаешь, они найдут общий язык?

– О, да. – Потянул я. – Для начала разнесут дворец, столицу, Империю, а затем, на этих развалинах, если ещё обе будут живы и во здравии, сойдутся на любви к заколкам цвета лаванды и прекратят войну. Ваше Величество, ты хоть сам веришь в то, что несёшь? В комнате находятся две взбешенные магички, и это ещё радуйся, что они об этом не вспомнили и всего лишь таскают друг друга за волосы… Кстати, что такого сказала твоя под… руга, – выкрутился я, пока Ромул не вызвал меня на дуэль, – что взбесило нашу спокойную, как морской штиль, Хокусу?

– Что-то про этикет. – Отмахнулся император.

В стену, если судить по звукам внутри комнаты, кажется, что-то врезалось. Послышался хруст, и осколки чего-то хрупкого упали на пол.

– Ууу. Тогда это надолго. – В голове я прикинул, сколько предметов, способных разбиться, находится в комнате и число это меня пугало. Влезать в разборки я не собирался. В комнате, как и в большей части замка, стоят специальные заклинания, которые предотвращают смертельные увечья от физических повреждений, а врач дежурит за соседней дверью. Так что беспокоиться следовало лишь за психологическое здоровье дам, в чьём наличие я, честно говоря, очень сомневался. – Пошли, выпьем чего-нибудь.

Не став спорить, Ромул развернулся в сторону своих покоев и, молча, пошёл вперед, беря инициативу на себя. Я же, вновь бросив взгляд на комнату, в которой в данный момент буйствовали дамы, вздохнув, отправился за ним.

Три часа до приёма у барона пролетели как одно мгновенье. Отвлекшись от своей дамы, Ромул вновь вернулся в своё хладнокровное состояние и смог даже решить пару неотложных государственных дел. Именно то, что всё это время он не обращал внимания на эти самые дела, и стало показателем того, что с Ромулом что-то не то. Для него всегда на первом месте было государство, а уже потом собственные интересы, любовь и развлечения. Сколько раз и он, и я переступали через «не хочу», смирившись с «надо», и сколько раз шли против своей человечности, уничтожая и вырезая неугодных, для того, чтобы не пострадало большинство. А теперь брат просто вёл себя как неразумный юнец, которого прожженная вертихвостка водит за ниточки. Но сказать об этом я ему ещё долго не решусь, так как жизнь моя мне дорога.

Идти на приём в виде начальника газеты было нельзя, а с улицы на такие приёмы попасть было сложно. Пришлось тормозить какую-то карету, что направлялась в сторону поместья барона, и насылать на возмущенных дворян сон. Дама попыталась возмутиться, пока мужчина доставал из ножен шпагу, но два заклинания, и они оба медленно оседают на пол кареты.