Анна Завгородняя - Мужчина не для меня

– Если вы не против, дорогая, – слово «дорогая» сегодня далось Энтони особенно тяжело, – я приглашаю вас на прогулку после завтрака.

– Я уже позавтракала! – солгала Одри.

«А вдруг передумает?» – мелькнуло в ее голове.

– Раз так, тогда, если вы не против, я буду ждать вас внизу, в холле, и пока распоряжусь, чтобы заложили карету.

«Давно бы так!» – что-то восторженно взорвалось в груди молодой женщины.

– И куда мы отправимся? – спросила она уже мысленно примеряя свое новое платье и надеясь, что понравится в нем мужу настолько, что этой ночью он тоже посетит ее спальню, только теперь без всяких снадобий и зелий.

– Я думаю, что пора показать вам город! – произнес Энтони и шагнул к двери.

– Я буду раньше, чем вы успеете все приготовить! – донеслось ему в спину радостное восклицание молодой жены.

Энтони едва удержался от того, чтобы не хлопнуть дверьми. Он сам себя не узнавал. Одри его и раздражала, и привлекала одновременно и это разрывало душу мужчины напополам.

«Разве может быть такое?» – спросил он сам у себя, шагая по коридору к лестнице, ведущей вниз.

Навстречу ему, подобрав юбки, спешили горничные, и Энтони точно знал, куда они направляются. Не иначе, как одевать свою госпожу для выхода.

«Она так старается угодить, что даже тошно!» – подумал мужчина. Но отец во многом был прав. Стоит смириться и жить дальше. Мейгрид осталась где-то там, в его прошлом. Будущее – это служба королю и политический рост. Больше Энтони, кажется, теперь ничего не волновало.

«Не должно волновать!» – поправил он себя и спустился вниз.

Гейл оказался отличным гидом, что я признала с неохотой и скрепя сердце. Подвешенный язык господина Советника, его знание истории столицы и страны в частности, сделали свое дело, и скучающий принц Алистер весь обратился в слух.

Первая наша остановка произошла не в центре города, как я могла предположить, и вовсе не магазины и лавки решил продемонстрировать дорогому гостю мистер Льюис, вовсе нет. Он повез нас смотреть старинную башню, где по легенде, рассказанной самим Гейлом, обитало плачущее привидение.

Башня оказалась на самой окраине в южной части города. Заросшая плющом от основания до полуразрушенной вершины, она казалась древней как мир. Всадники спешились перед арочным входом, принц выбрался из салона и стоял в тени сооружения, задрав голову и глядя на верх, туда, где терялась на синем фоне неба эта самая Башня. А Гейл, приблизившись к нашей группе, начал свой рассказ о том, что произошло многие столетия назад и было занесено пылью веков, как и сама полузабытая легенда.

«Интересно, где он только вычитал ее?» – подумала я про себя, но слушать оказалось крайне интересно, особенно, когда тебе в глаза смотрел своим черным взглядом сам рассказчик. Отчего-то по спине прошел холодок, и я невольно вздрогнула, стоило мистеру Льюису обратить на меня свое внимание.

– Это было так давно, что не помнят самые древние старики, – начал Гейл. – Много лет назад этим городом, который тогда был просто городом, а не столицей, как теперь, правил герцог. В книгах не осталось его имени, не осталось даже упоминаний о нем, только эта легенда, что пережила века.

Я покосилась на Алистера. Принц сложил руки на груди и слушал нашего гида.

«Ну, если ему интересно…» – мелькнула мысль, и я вся обратилась в слух, слушая, как за спиной скрепит пером виконт с забавным прозвищем – Карандаш.

– У герцога был сын. Красивый, смелый, любимец женщин. Отменный воин и любовник, – меж тем продолжал Советник. – Но случилось так, что оба и старый герцог, и его наследник, полюбили одну женщину. Она была молода и очень хороша собой. Она пела на площади в городе, когда мимо ехал в своей карете старый герцог. Он услышал ее пение и не мог удержаться. Велел остановить карету и вышел, чтобы посмотреть на ту, которая обладала столь чудесным и волшебным голосом. Но сопровождавший своего отца молодой наследник тоже увидел красавицу. В тот день она покорила два сердца – отца и сына.

Герцог времени не терял. Он отыскал импресарио красавицы и заплатил большие деньги, чтобы она спела для него в его огромном дворце. Сын тоже присутствовал на выступлении. Они оба сидели в креслах большого зала. Трещал огонь в камине, стучали башенные часы, а красавица пела запрокинув руки и улыбалась им обоим… – Гейл сделала паузу. Обвел присутствующих взглядом. Я заметила, что принц Алистер уже вплотную приблизился к башне, но стоило Советнику замолчать, как Его Высочество тут же недовольно покосились на нашего гида.

– И что было дальше? – спросил он.

– Герцог стал оказывать знаки внимания молодой певице. Он был добрым и ласковым. Она все охотнее принимала его знаки внимания, в то время, как его сын, не привыкший к отказам, действовал на пролом, заявив нагло девушке, что она станет его любовницей.

«Фи!» – подумалось мне. Не люблю грубиянов!

– Юная певица не устояла перед добротой и ласками старого герцога. Она сама пришла к нему, и мужчина был ласков со своей ненаглядной. Он словно заново родился в ее объятиях, помолодел… Скоро пара стала готовиться к свадьбе – юная прелестница ответила: «Да» – на предложение герцога, а его отвергнутый сын не мог найти себе места от ревности, что снедала его, не давала ни спать, ни есть.

Наследник похудел, стал походить на тень, а в день свадьбы, сидя рядом с отцом и заметив, как счастлив старый герцог, молодой мужчина не выдержал и заговорил.

«Отец, ты всегда любил меня. Я был тебе верным сыном и никогда не вставал на твоем пути. Я завоевывал для тебя города с тех самых пор, как ты перестал садиться в седло, а твоя рука позабыла тяжесть меча. Я расширил наше государство, я принес благосостояние нашему народу!»

«Это так», – согласился герцог, при этом не отрывая взгляда от молодой жены.

«И я никогда не просил у тебя ничего взамен!» – продолжил сын, а затем встал перед отцом на колени и взмолился.

«Душу мою разрывает тоска. Я больше не в силах скрывать от тебя то, что влюблен в твой избранницу, отец! И если ты не позволишь мне провести с ней эту ночь, всего одну ночь, самую прекрасную в моей жизни, твой сын, что не посмеет поднять руку на собственного, столько почитаемого отца, просто умрет от своего меча».

Опечалился старый герцог. Он сильно любил единственного сына, но также любил и свою невесту, но отказать не мог, опасаясь потерять наследника. И смирившись, он сказал:

«Хорошо, мой сын. Ты вырываешь мне сердце из груди, и я не знаю, как буду жить дальше, но эту ночь ты проведешь рядом с моей женой. Но больше никогда и ни о чем не проси меня и просто живи дальше».

Бедная певица узнав, что за участь ей выпадает, долго не хотела соглашаться с таким решением мужа. Но увидев скорбь в его глазах, все же дала согласие!