Марта Сортанова - Четвёрка в квадрате

– Держи меня, мам!

Я, растопырив руки, балансировала на плитке, пытаясь удержаться на ногах. Открывшаяся дверь ударом в живот отбросила меня к стене. От боли я присела.

– Я же говорила, что он прохвост! – кричала в телефон рыжая женщина. – Да точно говорю – вес меньше, на грамм минимум. Подожди… Похоже, я девушку ударила дверью. – Рыжеволосая подскочила ко мне. – Извините, я не заметила вас. Дверь вроде легонько толкнула.

Женщина тянула меня за руку вверх, но боль в животе сгибала пополам, не давая разогнуться. Я крюком повисла на руках двух женщин, поднимающих меня с плитки. По ногам побежала жидкость – прямиком в туфли.

– Мам, мне надо в больницу… что-то не так… Внизу мокро. Воды, наверное, отошли.

– Извините, я не заметила вас. У меня тут муж на машине. Мы вас подбросим до роддома.

Боль снова резанула живот. Я сжалась.

– Мама, иди, забери крестики. Они мне нужны. Иди быстрей, – выпалила я в отчаянии.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

– Я никуда не убегу, – выдавила я из себя.

Следующий приступ боли вызвал короткий паралич. Говорить я не могла, я хватала ртом воздух как рыба, стараясь не заорать во всё горло. Чьи-то мужские руки подхватили меня и с силой втолкнули в автомобиль.

25 мая 2001 г., 15.50

– Анечка, ну, как ты? Уже подъезжаем.

– Мама, ты забрала крестики? – отдышавшись, спросила я.

– Когда? Подогнали машину прямо на тротуар, тебя сунули в салон, у меня куча пакетов, я туда же заскочила, – в подтверждение своих слов, женщина стала перекладывать вещи из одного пакета в два других, уменьшая их количество.

– Нужно вернуться. Мне уже лучше.

– Куда? Мы подъехали к больнице. Я заберу их вечером или завтра утром.

– Они могут потеряться, – нервничала я. – Их нужно забрать сейчас… Мама, дай мне телефон… мне надо позвонить Игорю.

Боль стрельнула в животе словно ко мне приложила кабель под высоким напряжением. Потом снова и снова. Что-то слишком часто. Укус губ. Мычание. Испарина. Снова укус, мычание, испарина.

– Мама, набирай, – шипела я сквозь зубы.

– Сейчас.

– Алло, Игорь. У меня, похоже, воды отошли и схватки начались… Приезжай. Да, раньше времени, но теперь уже ничего не изменить… приезжай в четырнадцатую больницу на Волгоградскую. Ты мне нужен. Постарайся побыстрее.

25 мая 2001 г., 16.30

Без схваток я выглядела вполне дееспособным человеком и могла передвигаться самостоятельно и вертикально, поэтому без посторонней помощи, правда в сопровождении медсестры, я вышла в коридор.

– Привет, дорогой, всё так не вовремя началось… У меня к тебе огромная просьба: возьми у мамы квитанцию и забери заказ. Это недалеко от нас, на квитанции адрес написан. Я отдала в мастерскую переделывать свой крестик, который носила на цепочке… помнишь его? Так вот, из него должны были сделать два – для девочек. Я не успела их забрать. Это не простой крест… это крест… – не договорив, я обернулась к медсестре, ожидавшей меня около дверей. – …в общем, человека из моих видений… ты же помнишь его… Он мне сам место указал, где его найти. Я потом нашла его. Извини, что не рассказывала тебе об этом раньше. Всё собиралась, слова подыскивала… В общем, крест защищает того, на ком надет. Хорошая помощь при родах. Смотри, не перепутай, их теперь должно быть два. Мастер там ушлый, обмануть всех норовит… не будет отдавать – силой забери. Металл креста необычный – камень, из которого его выплавили, из космоса прилетел… Потом подробно всё расскажу.

От боли я согнулась. Укус, мычание, испарина. Укус, мычание, испарина.

Игорь страдальчески смотрел на мои мучения, пытаясь подвести к лавочке, чтобы усадить.

– Всё, всё, уже лучше. Поторопись, дорогой, пожалуйста. Подожди, поцелуй меня. Я буду ждать тебя, – простонала я, снова сгибаясь пополам.

– Всё, роженице пора на осмотр, – объявила медсестра.

– Я люблю тебя, Аня. Я заберу их, если это так важно для тебя. Я скоро… Я быстро вернусь.

– Я тебя тоже люблю. Мне повезло, что из всех врачей в мире я тогда попала именно к тебе.

Игорь в замешательстве остановился у дверей. Я медленно разгибаясь, прошептала: «Поторопись, любимый. Я жду тебя».

25 мая 2001 г., 16.50

– Схватки участились, она рожает. Срок семь месяцев, младенцев двое. Девочки. Это хорошо – головки меньше, рожать легче будет. Со второй придётся повозиться: сил на двух редко у кого хватает.

25 мая 2001 г., 17.00

– Мама!!! Господи, больно-то как!

– Давай, девонька, толкай! Дыши, дыши. Толкай сейчас! Как говорю, так и делай. Не расходуй силы напрасно. Ножки пошли, перевернулся ребёнок. Так, приготовились, щипцы давайте – тянуть придётся. Давай, девонька, давай, помоги нам!

– Да, да. Я помогу! Я стараюсь! Аааааааааааа!!! – орала я во всё горло.

– Тяните! Она не кричит. Шлепайте! Растирайте!

– Нет! Нет! Спасите её! – Я пытаюсь вскочить.

– Лежать! Второй ребёнок на выходе!

– Господи, за что? Прошу, спаси их! Если есть вина на мне, она моя…

Я тихо шептала молитву. Крик ребёнка возник резко и громко, в секунду заполнив комнату собой.

– Открылось кровотечение… схватки слишком слабые… вторая тоже перевернулась, задохнётся. Переносим на стол. Кесарим. Наркоз быстро.

– Покажите мне дочку, дайте мне её поцеловать…

– Катя, теряем время, ставьте укол! Минут восемь прошло… вторая девочка задохнётся…

25 мая 2001 г., 17.10

– Господи, помоги мне! Если стоит выбор, забери мою жизнь взамен двух новых.

Игла вонзается в вену, я вскрикиваю. Вижу блуждающие огни. Закрываю глаза, мысленно говорю себе: «Всё будет хорошо».

25 мая 2001 г., 17.12

Сквозь забытье слышу.

– Режьте!

– Она не спит. Не выдержит боли.

– Режьте, говорю! Угробим ребёнка!

– Давление падает… кровотечение возобновилось…

– Режьте, доставайте ребёнка! Быстрей, быстрей!

– Вот и всё! Девочка здоровенькая, не задохнулась и не нахлебалась.

Я слышу это, улыбаюсь, медленно проваливаюсь в сон.

– Кровотечение открылось. Чёрт держи тампон Сергей! Держи крепче. Пережимайте артерию, останавливайте кровь. Шейте!

Из далека до меня доноситься.

– Дефибриллятор! Разряд! Ещё! Серёга, качай сердце! Разряд! Качай, Сергей! Давай! Ещё раз. Ещё! Ещё! – Это последние слова, которые я слышу, дальше в ушах звенит пронзительный писк аппаратуры, а потом тишина. Оглушающая тишина. Время для меня остановилось.

Один набор хромосом, а такие разные люди…

– Янина, хватит валяться, пора в школу. Вставай, не беси меня уже.

– Ань, ещё пять минут… Всего пять минуточек.

– Пять минут было пять минут назад. Опоздание наклёвывается… давай вставай. Иначе я уеду с папой, а ты потащишься на автобусе сама. И одна.

– Анька, добрее надо быть к людям и не замечать их крошечных недостатков, если в целом человек хороший, – бурчала Яна, выбираясь из-под одеяла.