Алекс-Мари - Ката – дочь конунга

– Дозволь с гостьей твоей поговорить, – спросил он.

Машу бросило в жар. Похоже, братья решили брать ее измором.

Ката согласно кивнула, позвала служанок и важно вплыла в широкий предбанник.

– Брат тоску заливает, – сообщил Светозар, – сначала молча пил, теперь рассказывает всем, как ты веник не признала.

Маша улыбнулась, представив, как гордый сын боярина жалуется собутыльникам на нее, не принявшую его щедрое предложение.

– Ты заступиться пришел?

– Я брата в бою собой закрою, – ответил Светозар, – но в любви я ему не заступник.

– А зачем тогда? – ей уже стало любопытно. Да и не одной ей – мимо бани то и дело проходили люди, они с любопытством поглядывали на молодого боярина и невесть откуда взявшуюся девку, пригретую именитой гостьей. Маше от этого внимания было не по себе. А Светозару, казалось, все равно.

– Бабка-ворожея мне как-то нагадала, что погибнуть мне из-за девки, пришедшей неведомо откуда, – сказал Светозар, – а перед этим испытать любовь невиданную, разлуку горькую, встречу радостную. Не поверил я тогда бабке, а теперь думаю, не ты ли это?

Пока он говорил, а Маша оторопело слушала, Светозар медленно, но неуклонно двигался ей навстречу, пока наконец Маша не уперлась спиной в бревна бани. Светозар, казалось, укрывал ее своей широкой спиной от любопытных взглядов. Маша ощущала мурашки, бегущие по спине. Она понимала, что сейчас будет, и не стала противиться. Она подняла лицо, и увидела только его глаза, сверкающие в темноте, а потом ощутила теплые губы на своих губах. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился бесконечно, но он отнял губы и позволил ей вздохнуть.

– Но, если это я, – тихо сказала она, – то ты должен бежать от меня в противоположную сторону.

– Я не бегу от судьбы, – ответил Светозар.

Всего этого Маше хватило, чтобы занять голову до утра, и уснула она опять с первыми криками петухов. Сквозь сон она слышала, будто ее кто-то зовет, но не могла понять, реальность это, или сновидение.

– Маша, вставай! Слышишь? Вставай! – Ката трясла ее за плечо.

Маша кое-как разлепила глаза.

– Что-то случилось? – пробормотала она.

– Ничего не случилось, – ответила Ката, – пора вставать!

– Еще полчасика, – Маша попыталась зарыться в подушку, но Ката не отставала.

– Вставай! На торг пора!

– Куда?

– На торг! – настаивала Ката, – ну, вставай же!

– Зачем?!

– Вставай! – Ката сдернула с Маши толстое одеяло, – сама все увидишь!

На торговую сторону отправился целый поезд возков, сопровождаемый всадниками. Люди, завидев их, останавливались, прижимались к воротам, а когда оказывались рядом, то кланялись, снимая шапки. Ехать было недалеко, Маша крутила головой, с любопытством рассматривая все вокруг. Когда остановились, девушки с няньками и прислужницами вышли на крытые сосновым настилом дорожки. Рядом спешились и мужчины, отдавая поводья слугам. Маша огляделась – она уже многих узнавала, тут были и старшие княжичи, и княжны в окружении нянек и подружек, Магнус в сопровождении верных ему братьев. Ката в этот раз взяла с собой и няньку, видно чувствовала вину перед той, которая вырастила ее. Светислав старательно отворачивался и выглядел больным, хотя бодрился. Светозар один только раз поймал Машин взгляд, и долго смотрел, пока она сама не опустила глаза.

Вчера, когда она, задыхающаяся от избытка чувств, ввалилась в предбанник, Ката, сидевшая на лавке в исподней рубахе с распущенными волосами, чуть не свалилась от любопытства. Она допытывалась подробностей так настойчиво, что Маша сдалась и рассказала. Новость о том, что оба близнеца неравнодушны к Маше, возвела Кату в такой восторг, что она задыхалась от радости и щебетала какие-то глупости. Маше же было тяжело на душе. Она как-то в миг осознала, что вот, именно сейчас, она встретила мужчину своей мечты. Такого, которого она готова слушать и идти за ним. И все было бы прекрасно, не стой между ними расстояние в тысячу лет. Это осознание скребло в горле, от чего хотелось плакать. Ей казалось, что там, в двадцать первом веке она никогда не встречала таких вот мужчин, уверенных в себе, гордых и широких душой. Все те, что попадались ей, были какими-то мелкими, мелочными и вели себя как дети, а не как мужчины. Поэтому она не разделяла радость Каты, потому что радоваться было нечему. А еще она не собиралась поощрять Светозара. Незачем ему было страдать из-за нее, это было бы слишком жестоко. Поэтому она точно решила, как только найдутся кольца, уходить немедленно.

Тем временем, на торговой площади расставлялись столы, выкладывалась снедь. Торговые люди подходили, кланялись княгине и ее домочадцам, предлагали свое. Столы длиной несколько метров были сплошь уставлены посудинами с едой, очень вкусно пахнущей. Все это походило на шведский стол.

– Что это? – указала Маша на горшок с какой-то пищей из крупных зерен.

– Это- обетная каша, – ответила Ката, – сегодня великий праздник – день Иоанна Крестителя, кашей угощают нищих.

– А-а! – протянула Маша, – понятно!

Она и сама бы чего-нибудь съела, потому что на торг ее потащили ни свет ни заря, даже не позавтракав.

Закончив с официальной частью, княгиня направилась к торговым рядам. Все потянулись за ней. Здесь глаза разбегались от изобилия. В одной стороне продавали мед, воск и пеньку, рядом стояла палатка с кожами и льняными тканями. Чуть дальше шустрый торговец размахивал шкурками каких-то животных. Маша не носила шуб, но засмотрелась на чистоту и красоту меха.

– Смотри, боярышня, – обрадовался ее вниманию торговец, – тут тебе и белка, и соболь, и горностай! Выбирай!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Непоседа (нар.)

Вздорная (нар.)

Любопытная (моск., яросл.)

То, что съедается за утро, завтрак.