Маргарита Дюжева - Жаркий Август. Книга Вторая

Тимур, уже не скрываясь, по-волчьи смотрел на Лазарева, тяжело дыша, сжав кулаки и стиснув зубы так, что желваки на скулах играли.

– Все это можно было бы прекрасно объяснить именно с позиций синдрома. А так, – Ник пожал плечами, – выводы напрашиваются совсем другие. И тебе они вряд ли понравятся. Кстати, если это важно, то Чу просто дрыхнет в моей комнате, и не более того. И что бы между нами не было, это осталось в прошлом и не нужно ни мне, ни ей. Говорю это не для того, чтобы тебя порадовать. Я через несколько дней уеду, а вы с Васькой останетесь. И я не хочу, чтобы ты трепал ей нервы из-за своих подозрений.

– Ты вообще о чём, я что-то не понимаю, – иронично ответил Тимур, пытаясь игнорировать бешено мечущееся сердце.

– Не понимай дальше, – Ник с готовностью кивнул, – дело твоё. Просто хочу, чтоб ты знал. Все, что ты сегодня видел, – это чисто мои действия, чтобы вывести тебя на реакцию.

– Вывел? – сквозь зубы процедил Тимур, чувствуя, как внутри закипает, но уже по-другому. Желание наброситься на Лазарева волшебным образом отступило, гася боль, но вот поскандалить хотелось просто нестерпимо.

– Все, что нужно, я увидел, – Никита лишь пожал плечами.

– Доволен?

– Отнюдь. Хочу, чтоб ты знал, если обидишься ее – я тебе морду набью.

О, а вот и угрозы физической расправы, с каким-то извращённым удовольствием подумал Тим, в очередной раз убеждаясь, что вольным верить нельзя.

Словно прочитав его мысли, Лазарев прохладно произнес:

– Нет. Даже не думай прикрываться своим рабским положением. Я сейчас говорю с тобой, не как вольный с рабом, а как мужик с мужиком. Обидишься ее – пеняй на себя. Я предупредил, – откинул окурок в сторону и направился прочь. В дверях гаража остановился, – я так понимаю, тёплых отношений между нами не возникнет, но и враждовать с тобой не собираюсь. Василисе об этом разговоре лучше не знать. Но если всё-таки выплывет, скажу ей то же, что и тебе, без утайки.

С этими словами вышел из гаража.

Тимур так и остался стоять, глядя ему вслед и невольно прислушиваясь к лёгким удаляющимся шагам. Потом с тяжёлым вздохом опустился на старый испачканный краской стул и раздражённо потёр шею. Непонятные слова Лазарева раскатами звучали в голове, вызывая какие-то странные ощущения, будто тянуло где-то в груди от непонятной тоски.

Проснувшись, с кряхтением села на кровати, пытаясь сдуть с лица растрёпанные пряди. Приоткрыв один глаз, нахмурилась.

Это где я?

Открыв второй глаз, осмотрелась вокруг. Комната Лазарева.

А что я здесь делаю? Ах, да, мы говорили. Он мне про Марику рассказывал, а потом я бессовестно заснула. Судя по сумраку в комнате – проспала долго, очень долго.

Стыдоба.

Где сам Лазарев? Ладно, потом разберусь. Себя в порядок надо привести.

Поднявшись на ноги, зевая и мотаясь из стороны в сторону, вышла в коридор. На кухне горел свет. Там кто-то хозяйничал. Тимур или Никита? Неважно. Направилась печальной тенью в свою комнату. Забралась в душ, настоящий, а не воздушный и блаженно зависала под тёплыми струями. Хорошо-то как!

Спустя некоторое время выбралась из кабинки, с удовольствием ощущая душевный подъем. Вытерлась, замотала волосы полотенцем и остановилась у зеркала. Сама того не желая, задержала дыхание, и с трепетом перевела взгляд на зеркальную поверхность.

Невозможно передать словами то нелепое облегчение, когда увидела себя нормальную. Где-то в голове сидел маленький подозрительный червячок сомнений, из-за которого постоянно грызли опасения. Вдруг сплю? Вдруг сейчас очнусь и снова почувствую, как металлические ребра сковывают грудную клетку, не давая нормально вздохнуть.

Все хорошо.

Да какое там все хорошо? Все отлично! Все супер!

В зеркале я не увидела ни блеклой, увядшей кожи, ни очков, ни выступающих бедренных костей, ни тощих коленок.

Все как надо. Ровно, гладко, с изящными перегибами. В нужных местах выпуклости привлекательные. Господи, я и забыла, что у меня есть грудь! Красивая, упругая. И ноги теперь не две соломины, а вполне себе ничего.

Самая большая радость – волосы. После реденького блеклого хвостика, охватывал неописуемый восторг при взгляде на густую блестящую копну.

– С возвращением, – прошептала самой себе, прикоснувшись кончиками пальцев к холодной зеркальной поверхности, – с возвращением.

Только сейчас поняла, что главный человек, ради которого хотелось измениться, – это не Тимур. Это я сама.

Надела шорты с футболкой и, не удержавшись, еще покрутилась перед зеркалом. Никак не получалось отвлечься и перестать себя рассматривать. С такими темпами прирасту к зеркалу, как какая-нибудь расфуфыренная фифа.

Тихонько рассмеялась своим собственным мыслям и покинула комнату.

На кухне хмурым взглядом встретил Тимур.

Кто-то по-прежнему не в духе? Настроение плавно начало снижаться. Что у него опять не так? Надоело мирное существование? Ищет повод для нового скандала? Мы ведь уже миновали этот этап! Перешли на другой уровень! Или все-таки нет?

Черт, как же все сложно с ним.

Когда же он избавится от своих внутренних демонов и перестанет вести себя вот так: то оттаивая, то снова выпуская шипы? Глупый вопрос. Освободится от оков – освободится и от демонов. Все просто.

Эх, терпение, Васька, терпение.

Сама себе желаю, и сама тотчас морщусь. Не надо мне терпения. Я хочу другого.

Я устала постоянно терпеть, совсем. Тепла хочу. Чтобы, вот так заходя на кухню, видела на хмурый взгляд, а улыбку.

Что-то я размечталась. Внешность исправила, и словно розовые очки на глазах появились, хочется, чтобы мир тоже стал светлым и радостным. Глупая.

Из размышлений на философские темы вывел вопрос Тимура, заданный спокойным тоном, но мне показалось, что где-то на заднем фоне сарказм притаился:

– Как самочувствие?

– Уже лучше, – чуть улыбнулась, – здоровый сон творит чудеса.

Тимур лишь снисходительно усмехнулся.

– Куда Лазарев делся? Он дома вообще или уехал?

– Дома, – холодно ответил Тим, – в гостиной на твоём любимом диване лежит.

– Спит, что ли?

– Понятия не имею, я за ним не слежу. Что-то читал вроде.

Я стыдливо отвела глаза. Читал что-то. Это я весь день проспала, а Лазарев законы читает, пытаясь понять, что задумала Марика.

– Есть будешь? – интересуется Тимур, рассматривая меня исподлобья.

– Нет. Да. Не знаю, – растерянно развела руками. Вроде есть хочется, но желудок болезненно сжимается от одной мысли о еде.

Проблему за меня решил Тимур:

– Сейчас погрею.

Присмотрелась к нему. Вроде не настолько мрачный, как казалось вначале, но все равно какой-то загадочный.

Спросить, что ли? Бессмысленно. Не ответит. Только поругаемся.