Зиновья Душкова - Ангел со сломанным крылом

Как только подошли те, кого он ожидал, тут же протянул принцессе этот золотистый ключик. «Наверное, он жёлто-оранжевый…» – произнесла она. – «Да, он из чистого золота,– произнёс царь, – и если ты веришь во всемогущество Солнечных огней, ты также можешь поверить в силу этого солнечного металла, что люди называют золотом». – «Тогда я попрошу помощь у этого ключика, и он поможет обнаружить потаённый замок, что искусно вмонтирован в ажурную вязь калитки». И будто какая-то неведомая сила потянула за руку, помогая обнаружить скрытый механизм, прикосновением к которому разжались металлические скобы, высвобождая калитку будто из тисков. Она сложилась особым образом, повернувшись в сторону востока. И здесь же проявился своеобразный тоннель, сплетением живых растений созданный. «Дочь моя, я доверяю тебе быть путеводной звездой нашей, ибо только ты можешь безошибочно находить путь во мраке. Зрячие часто ошибаются, увлекаясь яркими красками, заманчиво сияющими на тропах близлежащих. Нам необходимо пройти в глубь пещерного грота, что где-то здесь замаскирован под неподъёмной толщей увесистых лиан, что не способны пропустить даже маленький Солнечный лучик».

Девушка прошла вперёд и, каким-то особым чутьём руководствуясь, свернула направо, решительно раздвинув преграждавший дорогу куст. «Сегодня – особый день! – произнёс царь, – мы должны исполнить пророчество, оставленное моим прадедом». Он говорил о том, что его слепая правнучка сумеет найти то, что недоступно оку зрячих. «Ты можешь уединиться и, оставшись наедине с собой, подумать, как решить этот вопрос, дочь моя», – тихо сказал царь, наклоняясь к чуткому уху принцессы… «Я не понимаю, где здесь дверь, – произнёс советник, – неужели нам придётся оттаскивать каждый камень, пытаясь обнаружить заваленный вход?!» Но и тут «зрение» слепой девушки не подвело, – она молча указала куда-то в сторону со словами: «Разве вы не видите это жёлто-оранжевое каменное изваяние? Оно указывает прямо на вход, простирая в его сторону свой каменный веер». И тут маленькая птичка, внезапно откуда влетев в этот тенистый тоннель, села на плечо девушке и весело защебетала. Это явно был знак, и, возможно, подан он был самим прадедушкой. Девушка улыбнулась маленькому помощнику, мысленно попросив стать добрым поводырём среди мрачных стен таинственного грота…

Путники продвигались всё глубже, покуда не вышли на своеобразное маленькое плато, под которым слышался шум бурлящих вод, сверху же свисала каменная полусфера. Предстояло делать выбор: куда идти?! Вдруг маленькая птичка, перелетев, села на руку принцессы, и тогда она, заключив в ладони это малое существо, прижала его к груди… А наверху разгорался день, и Солнце, вставшее в зените, уже с любопытством разглядывало то, что происходило под ним. Оно увидело странный сад, где преимущественно преобладали жёлто-оранжевые цветы, – они как будто распустились в мгновенье ока, покрыв тёмную листву… Здесь также преобладали птицы означенной окраски. Солнце пыталось пропустить свои лучики под толщу живых зелёных стен, но ему с трудом удавалось высветить лишь малую часть того, что лежало под поверхностным слоем. И тут светило стало свидетелем странного факта: как все головки цветов склонились в восточном направлении. Конечно, Солнце не раз видело, как целые поля обращали взор в сторону его и тугие головки рыжих подсолнухов двигались вслед светилу. Но здесь была совершенно иная разновидность растений… Солнце уже клонилось к западу, но взор его всё ещё продолжал скользить по жёлто-оранжевым лепесткам, будто прильнувшим к земле в попытке услышать какую-то тайну… Но как бы ни старалось светило небесное, ему не удалось сегодня прояснить для себя ничего существенного, а потому, догорев закатными лучами, оно скрылось в западном направлении, а с ним и день угас, готовый в час утра раннего перелистнуть новую страницу Жизни.

«…Ничто так не ранит, как нелюбовь, проявленная в ответ на искреннее чувство любви нежнейшей из нежнейших. Умиляясь масками, увлекаемся на тропы чужие, и уже трудно бывает отыскать свою покинутую дорогу, что с истечением времени зарастает бурной травой…» – Печальный взор царицы скользнул по стеклу, удерживающему россыпь капель дождя весеннего. Начинало светать, и она, не чаявшая дождаться рассвета, стала жадно всматриваться в горизонт, пытаясь увидеть первые лучи нарождающегося светила: «Зачем же свет погружается в пучину тьмы, уступая скипетр власти ночному мраку?.. Но ведь и мгла беспросветная расступается, не смея препятствовать поступи огнедышащего светила, растворяясь без остатка в лучах его, будто дева красная, тающая от нежных прикосновений возлюбленного своего…» Царица точно не знала, зачем день сменяется ночью и ночь перерастает в день. Что менялось в её жизни, вот так же, планомерно, ярко и детально высвечиваясь после долгой беспросветной полосы неведения? Ночью всё сливалось воедино, утрачивая формы и красочные контуры. И лишь залитые светом, они вновь обретали жизнь, проявляясь в ярком многообразии своём… На душе ночь!.. Когда же наступит рассвет и проявит всё то, что накопилось в ней в своих истинных красках?! Как много образов таит в себе душа! Мы кого-то любим, а кого-то – нет, видя в негативном свете, но каков он на самом деле, кто может сказать? И как часто человек сталкивается с чёрной неблагодарностью со стороны того, кого он идеализировал, видя в исключительно выгодном свете! Но кому это было выгодно?! Тому, кто обманывал, или тому, кто был рад обмануться? Мир Майи, мир иллюзий, – здесь каждый видит то, что хочет, называя чёрное – белым, а белое – чёрным. Но похоже, в этом мире были те, кто имел чётко определённые цели: очернить белое или выбелить черноту. И те и другие сходились на поле брани, и в этом гигантском столкновении белого и чёрного иногда рождалась серость… А серости, как известно, нет никакого дела как до белого, так и до чёрного, – на то она и серость!

«А вот и рассвет, – да не он ли принёс с собою сереющие контуры дня нового?! – Царица встала у окна, затем, повернув тугую ручку, распахнула огромные створки, решив впустить в свои покои свежесть туманного утра. – А быть может, так же следовало распахнуть свою душу, покуда ещё пребывающую во мраке неведения? Где-то там, во глубине её, за горизонтом всех несбыточных надежд готовилось к своему восшествию светило жаркое! Как распознать движение огня и прежде времени не испепелить душу свою, погружённую в бездну отчаяния, где правят бал чёрные языки пламени? А быть может, серый сумрак есть предвестник освобождения от ночи и следует всем сердцем устремиться ему навстречу? Быть может, в этой серости и есть спасение от долгой ночи?..» Царица улыбнулась своим мыслям и, взглянув благодарно в сереющие небеса, произнесла: «Свет, во Свете рождённый, да пребудет со мной во все дни и ночи!» Затем, будто стряхнув сонное оцепенение со своего тела, царица бодро шагнула в сторону дверей, имея целью выйти в свой пробуждающийся от сна дивный сад.

Читать дальше